Владимир Колычев - Честный вор
Одним словом, успешная женщина. И честная. Она хотела оформить на него половину акций, но Артем не захотел паразитировать на своей женщине. Если бы кто-то посторонний получил у него деньги для разгона, он бы потребовал свою долю, но Катя своя в доску. Она помогала ему и словом, и делом. И в зону к нему приезжала, «дачки» отправляла, письма слала – «грела», одним словом. И ждала… Нет, не мог он требовать от нее доли в бизнесе, который она поднимала сама, на своих только с виду хрупких плечах. К тому же он вор, ему нельзя иметь собственность.
Катя вкатила в комнату тележку, на которой лежал поднос с едой.
– Кушать подано? – с благодарной улыбкой глянул на нее Артем.
– Зачем ты поднялся? Ложись!
– На кухню поехали…
Надоело ему бока отлеживать, и кофе в постель утомило. Катя пыталась возразить, но Артем просто не стал ее слушать.
Он оделся, переместился на кухню, сел за стол, Катя поставила перед ним тарелку супа с домашней лапшой. И курочка особая, для супа, с рынка. Запах – закачаешься!
– Водочки не попрошу, – взяв ложку, сказал Артем.
Она кивнула. Ну, хоть в этом их мысли сходятся… Хотя на самом деле он с удовольствием бы выпил. Чисто за здоровье. Но у него еще будет возможность посидеть в ресторане с уважаемыми людьми. Давно уже пора визит вежливости тому же Сергилу нанести. Здесь он уже, в Москве, весь в делах. Артем очень ему благодарен. Он и прогоны про его честь делал, и дело поддерживал… Одно плохо, до воровской короны дело не дошло. Сам Артем этот вопрос не поднимал, ждал, когда его покровители созреют. Ему обещали, его уверяли, но как-то все не складывалось, то одно, то другое, то его самого на этап отправляли…
– Что, неважно выгляжу? – спросил он.
– Ну, сейчас уже лучше…
– Мне бы железо потаскать, штангу там, гири.
– Хорошо, я оборудую комнату под тренажерный зал.
– Какую комнату?
– Ну, гостевую спальню.
– Почему гостевую? Почему спальню? Там же нет мебели.
– Нет гостей, нет мебели.
– Не бывает гостей?
– А зачем они мне? Я тихо живу, – вздохнула Катя, отводя в сторону взгляд.
– Что-то не так? – нахмурился Артем.
– Ну, ты же не зря про гостевую спросил… Детская там должна быть.
Не получается у них родить ребенка, а она так этого хочет и очень переживает.
– Ничего, какие наши годы!
– Ну да, – тускло улыбнулась она.
Дарина качала головой, пальцами одной руки поглаживая запястье другой. Она разговаривала с генеральным директором «Горникеля», но к компромиссу они так и не пришли.
– Я перешла Кручинину дорогу, он должен был выкупить этот комбинат. Он там под себя почву готовил, а я влезла в эту посудную лавку.
– В посудную лавку?
– Ну, он так сказал…
– Он тебя со слонихой сравнил?
– Выходит, что так, – с горечью усмехнулась она.
– Что ж, тогда мы сровняем его с землей. И заминусуем на два метра под уровень. Или нет?
– Для меня лучше комбинат за собой оставить, чем отдать его за два с полтиной.
– Уже за два с полтиной?
Все-таки поднял «Горникель» цену, но два с половиной миллиона – это все-таки плевок в душу. Комбинат реально шесть лимонов стоил, Миша через независимых экспертов это пробивал. Все правильно говорила Дарина, «Горникель» банально кидал ее, как последнюю лохушку. Видно, господин Кручинин поверил в мощь своей ментовской «крыши». Что ж, придется объяснить ему, насколько он не прав. Может, он успеет осознать это в тот миг, когда снайперская пуля прочистит ему мозги…
– Они там все горбатые, – выразительно глянула него Дарина.
– Ну, всех исправлять не надо. Начать надо с головы, а там посмотрим…
– А справишься?
– Даже не сомневайся. Дело в цене вопроса.
– Мы же договорились.
– Мы договорились за процент, а ты оставляешь комбинат за собой.
– Ну, может, еще и продам…
– Мне уже все равно. Пол-лимона, и я начинаю работать.
– Пол-лимона, «зеленью»? Ты с ума сошел?! – возмутилась Дарина.
– «Горникель» очень крутая компания. Кручинин в Кремле свой человек. На него ФСБ работает. Я пробивал, знаю… Поверь, никто за это дело и за миллион не возьмется. И даже за два… За три, может, и возьмутся…
– Полмиллиона – это много!
– Может, Есаул возьмется? – усмехнулся Коробок. Он знал, что Артем уже в Москве. И знал, с кем он сейчас.
– Есаул?
– Он у своей Катьки. Под юбкой у нее.
– Зачем ты так говоришь? – вяло возмутилась Дарина.
– А ты хочешь, чтобы он к тебе под юбку залез? – ухмыльнулся Миша.
Он еще не встречался с Есаулом, но уже знал, как тот выглядел. Видели его, доходягу. Сломала его тюрьма. Законным вором не сделала, но сломала… Есаул уже неделю в Москве, а ни с кем так и не встретился. Как будто ему и дел до воровских движений нет. А, может, и действительно нет у него желания вливаться в струю…
– Что-то ты не то говоришь.
– Почему не то? Чем твой муж при богатой жене занимается? Так и Катька у Есаула богатая баба, фабрика у нее своя, бутики. Он ей денег на раскрутку дал, он имеет права на бизнес. Зачем ему напрягаться под воровской ход, если можно и с бабой кучеряво жить… Может, и ты его на постой к себе возьмешь? Вдруг не откажется?
– На постой? Есаула? – язвительно сощурилась Дарина.
– Его! На постой!
– А давай ты об этом при нем спросишь! Давай встретимся с ним, ты спросишь, а он послушает!
– Думаешь, напугала? – усмехнулся Миша. Он совершенно не боялся Есаула. Но холодок по спине все-таки пробежал, как только представил его взгляд – обволакивающий, сжимающий, проникающий… – Закончилось его время, поняла? Сейчас я на коне! Я в законе, а он просто!.. Класть я на него хотел!
– Ну, так скажи ему об этом!
– Заткнись! – вспылил Коробок.
Дарина повела плечом, как будто собиралась влепить ему пощечину, но сдержалась, осадила себя. И даже опустила голову, чтобы не смотреть ему в глаза.
– К Есаулу обращаться не надо, – сквозь зубы процедил Коробок. – Он ничего для тебя не сделает. А я сделаю. За полмиллиона.
– Четыреста тысяч! – отрезала она.
– Двадцать процентов хочешь скинуть? – быстро подсчитал Миша. – Ну, хорошо, я готов… – Коробок расстегнул брючный ремень, вжикнул молнией. – Ну, так что?
– Застегнись, убожество! – презрительно скривилась Дарина.
– Как ты сказала?
– Пятьсот тысяч. Не надо мне никаких скидок!
– Не надо? – хищно оскалился Миша.
Он знал, что с Дариной нужно жестко. Любит она, когда ее берет крутой мужик, а если это еще и законный вор…
Но в этот раз почему-то не прокатило. Дарина смотрела на него с брезгливостью, будто не законный вор перед ней стоял, а полное ничтожество…
Бревенчатый ресторан в парковой зоне, умопомрачительный запах шашлыка. И мясо нанизано на шампуры, и солнце – на острые макушки высоких сосен. Баранина жарилась на огне, а солнце сжигало само себя – на радость людям, которые топтались у своих машин на площадке перед рестораном. Осень на дворе, но погода отличная. Приятно постоять на свежем воздухе, поговорить о том о сем на досуге. На сходе реальные дела обсуждаться будут, там и за словами следить надо, и базар держать, а здесь и просто потрепаться можно.
Воры старались держать марку. На «мерсах» подъезжали, на «БМВ». И Миша не ударил в грязь лицом, подъехал на «шестисотом». Костюм на нем солидный, на пальце красуется массивная печатка с короной. Все должны знать, что Коробок здесь не просто так, а в законе.
Только почему-то на него не обращали внимания. Он сиротливо стоял в компании с Гиви, воры подходили к ним, но с Мишей здоровались без всякого желания познакомиться, завязать контакт. А ведь все знали, кто он такой. Его бригада могла решить любую проблему. Даже главу «Горникеля» в расход вывести не проблема. Миша уже группу под это дело снарядил, идет работа. Он крутой вор, и все должны это понимать… Но – не понимают…
Есаул появился как бы из ниоткуда. На этот раз он выглядел совсем неплохо и уже не походил на доходягу. Садился пацаном, а сейчас уже взрослый дядька, лет сорок ему на вид.
Взрослый он, две ходки за плечами, но не в законе. Значит, «накосячил» где-то и в чем-то… И непонятно, почему воры встречают его приветливыми улыбками. Подходят к нему, здороваются, обнимаются, о чем-то с интересом говорят. Более того, собираться вокруг него начинают.
Сергил появился, увидев Есаула, направился к нему. И Гиви к ним потянулся. Миша тоже сделал шаг навстречу, теперь он знал, как оказаться в центре внимания.
– Артем, брат!
Есаул улыбнулся, увидев его. И руку крепко пожал, и приобнять себя позволил. Но в ответ ничего не говорил. Хотя улыбался радушно, приветливо.
– Сколько лет, сколько зим! Возмужал, заматерел! – продолжал Миша.
Сергил незаметно для всех коснулся его плеча. Хватит трепаться, значил этот жест, ему и самому хотелось поговорить с Есаулом. И не только ему.
Но Мишу понесло. Обидно стало за себя. Он точно знал, что Есаул не коронован, тогда почему все тянутся к нему? За Мишей столько реальных дел, его возводили в сан уважаемые люди, но никому до него и дела нет.
