Юлия Шилова - Его нежная дрянь
– «Скорую»! Срочно вызовите «скорую»!
Светка лежала на холодном асфальте, скрючившись от раздирающей ее боли, и повторяла мне один и тот же вопрос:
– Лер, что это было?
Я встала на колени, зажала руками ее простреленную грудь и заговорила сквозь слезы:
– Я не знаю, я честное слово не знаю. Я очень тебя прошу, я тебя умоляю, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Сейчас приедет «скорая».
– Девушка еще живая?! – донеслось откуда-то справа.
– Живая! У нее грудь прострелена! Я ладонями держу, чтобы кровь остановить! А она, зараза, как на зло течет быстро! Дайте кто-нибудь полотенце, что ли!
Не прошло и минуты, как рядом со мной оказалась пожилая женщина с полотенцем в руках. Я положила его на рану.
– А эта машина опять не вернется? – с трудом прохрипела Светка.
– Она не вернется. Она уже никогда не вернется.
Я наклонилась и приложила ухо к Светкиной груди. Сердце билось. Медленно, тихо, совсем не так, как положено, но оно билось.
– Лер, меня убили? – вновь прохрипела Светка. – Если меня убили, тогда почему я жива?!
– Если ты жива, значит, тебя не убили, – сказала я, сдерживая рыдания.
Полотенце насквозь пропиталось кровью.
– Светка, не умирай. Слышишь, не умирай! – умоляла я подругу.
– Я стараюсь… Я не хочу умирать, потому что я тоже хочу знать, что такое любовь… Я хочу почувствовать то же самое, что почувствовала ты… Скажи еще раз, какая она?
– Она… Она… – Где-то совсем рядом послышался вой «скорой помощи». – Она очень красивая… Она очень яркая… Она…
Кто-то поднял меня и отвел в сторону.
– Светка, ее не опишешь словами! – закричала что было сил. – Ты узнаешь ее сразу! Ты узнаешь ее сразу, потому что ты никогда раньше ее не видела!
ГЛАВА 17
Я сидела возле операционной вместе с другими нашими ребятами. Петр сверлил меня настойчивым взглядом.
– Слышишь, Лерка, а ну-ка, подними очки, – вдруг потребовал он.
– Зачем?
– Я же вижу, у тебя там фингал. Это Стас тебя так?
– При чем тут Стас? – нервно заерзала я на стуле.
– А что, у тебя еще кто-то есть?
– Петь, хватит. Ты стал совать свой нос в чужие дела.
Петька осторожно взял меня за руку и возбужденно заговорил:
– Лерка, послушай. А давай сбежим? – Он наклонился ко мне и, задыхаясь, продолжал: – Давай сбежим. Например, в Питер.
– Ты плохо спал, что ли, ночью? – Я отодвинулась от Петра.
– Плохо. Словно чувствовал, что с тобой беда может приключиться. Может, уже хватит шарахаться по ночным клубам? Видишь, не безопасно это.
– С чего ты взял, что я по ним шарахаюсь? Первый раз за пятилетку вылезла, да и то потому, что Светка вытащила.
– Лер, давай уедем туда, где нас никто не найдет. Дочку твою заберем, заживем нормально, как белые люди.
– А мы сейчас живем, как черные?
– А ты сомневаешься?! Лерка, я тебя так сильно любить буду! Всю жизнь на руках носить, а дочка твоя мне родной будет. Ты во всем на меня положиться можешь. Обещаю. Лер, я денег скопил. Нам хватит, не переживай. А надо будет, еще заработаем.
– Каким образом? На большую дорогу выйдем? Семейный подряд?!
– Ну зачем ты так… Я работать пойду.
– Ага. Еще скажи, что рабочие руки везде нужны! Куда ты пойдешь, на завод?!
– Да хотя бы и на завод.
– Петь, да у тебя после Чечни психика нарушена. С тобой жить страшно. Ты же и прибить можешь…
– Это Стас тебя прибить может, а я пальцем не трону. Буду с тебя пылинки сдувать. Знаешь, я как всех своих похоронил, вообще о семье не задумывался, а вот тебя увидел и понял, если ты будешь рядом, я черту рога скручу, но ты у меня будешь жить достойно и в достатке. А если бы в тебя попали, а не в Светку?!
– Не знаю, что бы со мной было бы.
В больничном коридоре появились Стас и Михалыч. Стас сел передо мной на корточки и положил руки на мои колени:
– Ты как?
– В порядке.
– Ты знаешь, я как все это узнал, чуть на тот свет не отправился. Мне без тебя не жить, Лерка. Найду этого подонка, задушу собственными руками! Ты его когда-нибудь видела?
– Кого?
– Ну этого подонка.
– Да как я могла его видеть? Ночь, тонированные стекла, фары слепили глаза…
– Какой марки машина?
– «Волга». Только вот колеса у нее были какие-то высокие. – Я посмотрела Стасу в глаза: – Скажи, это не ты?
– В смысле?
– Я говорю, это не ты хотел меня убить?
– Лер, у тебя вообще с головой как? Неужели ты думаешь, что я на такое способен?! Я как узнал, что такое несчастье случилось, Бога молил только об одном: чтобы ты была в порядке.
– Со мной все в порядке.
– Я тебя люблю, Лерка, ты же прекрасно это знаешь. Я тебе даже измену простил с этим гребаным антикваром.
– С кем? – опешила я.
– С антикваром Козицким.
– Это его фамилия?
– Эх ты, Валерия, девочка моя… Сама не знаешь, с кем спишь. Так вот, ставлю тебя в известность, твой фраерок известный антиквар по фамилии Козицкий. Один из самых состоятельных и известных людей Москвы. Про него говорят, что он с чудинкой.
– Как это? – Я затаила дыхание.
– С головой у него проблемы, – пояснил мне Стас. – Наверно, ударился в детстве об качели или из коляски выпал. Все антиквары не от мира сего. Больные! За какую-нибудь старинную ерундовину мать родную продадут. Я думал, дорогуша, ты и в самом деле нашла приличного человека! По деньгам-то он, конечно, очень даже приличный, а так – дурак дураком. Он никогда не был женат и никогда не женится.
– Стас, а как ты узнал, что я именно с ним встречалась?
– Элементарно. Мои ребята пробили, на кого шестисотый записан, который подвозил тебя к дому. Оказалось, что на антиквара Козицкого. Да и на картине твоей стоит его подпись. Я ее сразу узнал.
– Откуда?
– У меня дома висят картины точно с такой же подписью. Там Старый Арбат нарисован и цветы какие-то.
– А откуда они у тебя?
– Жена приобрела на аукционе еще много лет назад. Налюбоваться не может. Особенно когда на них солнечный свет падает. Говорит, что там как-то своеобразно тона подобраны. Мол, такого нигде больше нет. Я как эту подпись у тебя на картине увидел, приехал домой, на всякий случай сверил с подписью на моих картинах. Одно и то же. Жена говорила, что его картины пользуются бешеным успехом, но он просто любитель. Рисует редко, под настроение. Так что, Лер, ты подумай, стоит ли ради такого бросать все, что имеешь.
– Стас, мы же договорились – я выполняю последнюю работу, а ты ищешь мне замену. Я не ради него хочу все бросить, а ради себя.
– Конечно, твое дело, но я бы на твоем месте не торопился.
– Для себя я уже этот вопрос решила.
– Хозяин барин. Лер, тебе немного с милицией придется пообщаться, самую малость. Так положено, никуда не денешься. Скажи все как есть, в трех словах.
Когда операция была закончена, Стас с трудом договорился с врачами, чтобы к Светке пустили хотя бы одного-единственного посетителя. Я на цыпочках вошла в палату и тихонечко села на стоящий рядом с кроватью стул. Света с трудом открыла глаза:
– Больно? – с жалостью спросила я.
– Очень. Лучше бы я умерла. Когда в меня стреляли, мне не было так больно, как сейчас.
– Самое страшное уже позади. Врачи сказали, что ты будешь жить.
– Мне кажется, что я не выкарабкаюсь. Мне кажется, что я умру.
– Ты, подруга, это брось! Мы все за тебя молимся. Все наши ребята тебя любят и очень за тебя переживают.
– Спасибо. Я их тоже очень люблю.
– Обязательно передам. Ты когда на ноги встанешь, мы это дело отметим. Такой грандиозный банкет закатим!
– Лер, а Петька тоже там, за дверью?
– А где ж ему быть.
– Он тебя любит, Лер. Он тебя очень сильно любит.
– Да и Бог с ним. Свет, сама посуди, какой мне прок от его любви? Он мне сбежать предлагает.
– Куда?
– В Питер. Только я ж не ненормальная с ним бежать.
– Он любит тебя. Сам мне об этом говорил. Ты бы и в самом деле с Петькой убежала. Ты за ним как за каменной стеной будешь. Стас тебе все равно житья не даст. А твой антиквар, если о твоем прошлом узнает, руки тебе на улице не подаст. – Света закрыла глаза. – Лер, ведь это было заказное убийство… Тебе не кажется, что это Стас?
– Нет, это не Стас.
– Ты недооцениваешь его. Хотели убить тебя, а попали в меня. Сама посуди, кто бы заказал убийство? Кому это нужно? Мы же ничего такого из себя не представляем, – прерывисто выговорила Светка и тяжело задышала.
– Свет, ты не волнуйся. Ради Бога, не волнуйся.
– Если хотели убить тебя, то попытка может повториться. Будь начеку, – сипло продолжила моя подруга.
– Ты, главное, сама поправляйся. Стас примчался. Он там, за дверью. Очень сильно за тебя переживает. Это он договорился, чтобы меня к тебе пустили.
– Ты все-таки думаешь, что это не он?
– Я в этом просто уверена.
– А я никогда и ни в чем не уверена. Ты только не сбрасывай его со счетов. Пока ты будешь говорить ему, что любишь, тебе не будет ничего угрожать… Но как только захочешь поменять жизнь, тебя на каждом шагу будет подстерегать опасность.
