Кирилл Казанцев - Блокада молчания
— Нет, что вы, — женщина засмеялась. — Мы с подругой ехали по дороге — тут какой-то городок, не помню его названия… Кабарган… Бабакуль… в общем, по делам. И, кажется, не там свернули… Мужчина, вы нам не поможете?
Бред какой-то. Руки не слушались от волнения. На двери была цепочка, он же не полный идиот — открывать первой встречной. Дверь приоткрылась, образовалась щелка — достаточная, чтобы рассмотреть незнакомку. Крыльцо освещалось лампой на фасаде. Перед домом мялась фигуристая шатенка в легком расстегнутом плаще и в вызывающих очках, она глуповато улыбалась и держалась на ногах не очень твердо.
— Ой, мужчина, простите… — пролепетала девушка. — Вы, наверное, были страшно заняты… Но мы с подругой действительно не знаем, куда нам ехать… Уперлись, понимаете, в скалу и смотрим на нее, как овцы на новые ворота…
— Пить надо меньше, девушка, — проворчал Сергей Аркадьевич. — Тем более, за рулем. — «Пятнадцать суток административного ареста», — отметил он мысленно. — Разворачивайтесь и выезжайте обратно на дорогу. И в следующий раз будьте внимательны, когда видите знак «Объезд» или «Внимание, строительные работы».
— Правда? — изумилась девушка. — Так просто? Боже, мужчина, мы с подругой вам так признательны.
Завозилась в комнате девочка, скрипнула кровать. Жар ударил в голову, не хватало еще, чтобы она подбежала к двери и эта пьяная шлюшка ее увидела.
— Мужчина, вы, кажется, взволнованы… — икнув, сказала девушка. — Слушайте, а давайте присоединяйтесь к нам? Выпьем по чуть-чуть, у нас еще мартини осталось. Мы его с ромом мешали, гы-гы… А то как-то страшновато ехать по дороге в ночь глухую… — Она пьяненько захихикала. — А вот хлебнешь для храбрости, и нормально…
— Нет уж, благодарствую, — проворчал Сергей Аркадьевич и захлопнул дверь. Перевел дыхание, боже, из-за каких-то идиоток вся ночь пойдет коню под хвост… Он выждал несколько секунд, приложил ухо к двери. Поскрипывал гравий на дорожке, девушка удалялась нетвердой походкой, напевая с долей фальши: «Начну я с абрикосовой, продолжу виноградною…»
Ноги подгибались, почему он так впечатлился? Он вернулся в комнату. Руки не слушались, когда он расстегивал последнюю пуговицу на рубашке. Он оторвал ее с мясом, черт с ней. В комнате был полный порядок, дул освежающий ветерок в приоткрытое окно, девочка съежилась под одеялом, даже волосы спрятала. Какая-то крупная она стала, или у страха глаза велики? Ладно, понервничали, и будет. Нужно расслабиться, получить наконец удовольствие. Он присел на краешек кровати, погладил оттопырившееся одеяло.
— Катенька, девочка моя, все в порядке, можешь выбираться. Эй, ты еще здесь? — Он потряс ее. Потом забрался на кровать, встал на ноги и сделал глупое лицо. Начал ее щекотать, одеяло заерзало. Он замурлыкал что-то непереводимое, отогнул краешек одеяла.
На него смотрело суровое, несколько дней не бритое мужское лицо.
Ступор охватил Сергея Аркадьевича.
— А в-вы еще к-кто? — заикаясь, пробормотал он.
— А я — подружка, — популярно объяснил мужчина. Из-под одеяла выбрался сжатый кулак, устремился в недалекий путь, и сокрушительный удар в скулу заставил Сергея Аркадьевича проделать сальто и грохнуться на пол под кроватью.
Он долго приходил в себя. Сознание отчаянно сопротивлялось. И только кувшин воды, выплеснутый в лицо, вернул его к жизни. Он заерзал, завертелся и захрипел, когда удавка сжала горло. Его шея была туго стянута брючным ремнем, другой конец которого был привязан к короткой ножке кровати. Руки и ноги оставались на свободе, но каждое движение сдавливало гортань, и он начинал задыхаться. Над головой колыхались неясные тени, они приближались, удалялись, пропадали из поля зрения, снова возникали. Сергей Аркадьевич решил, что на него не обращают внимания. Правая рука поползла в брючный карман за сотовым телефоном. Не такой уж он лох, там имеются две сенсорные клавиши, одновременное нажатие которых поднимет переполох в дежурном помещении ВОХРа, и на экране высветится точное местоположение клиента. Но только извлек и не успел поднести к глазам, чтобы вызвать нужное окно подушечкой пальца, как его пнули по руке. Телефон улетел, ударился о стену, от чего вывалился аккумулятор.
— Безобразие, Сергей Аркадьевич, — проворчал мужской голос. — Вы еще не сменили третий айфон на четвертый? Игнорируете требование президента и правительства о повсеместном перевооружении госслужащих? Нехорошо, Сергей Аркадьевич. А ведь пятый уже на подходе.
Он не нашелся что сказать. Да и трудно было что-то говорить. Даже без удавки — от страха парализовало лицевые мышцы, в горле встала кость, он с трудом втягивал воздух носом. Глаза моргали, таращились в точку.
— Что-то вас по ходу глючит, Сергей Аркадьевич, — вкрадчиво подметил мужчина. — Но ничего, нас всех регулярно глючит, это случается.
— Какая противная физиономия, — произнес знакомый женский голос. Он уже слышал этот голос и видел его обладательницу! — Слушай, дорогой, я тоже хочу его треснуть. Надеюсь, я не стану после этого садисткой?
— Нормальное желание, дорогая, — успокоил мужчина. — На свете очень много официальных лиц, которым хочется треснуть по морде. Но лучше не стоит, мы не можем переводить наше драгоценное время в ожидании, пока он очнется. Не забывай, что на фабрике по штамповке арматуры спит беспокойным сном Павел Макарович. Он тоже когда-нибудь очнется, и придется пускать в бой тяжелую лающую артиллерию.
— Анекдот вспомнила, — засмеялась девушка. — «Какая странная у вас шпага». — «Это арматура, сударь».
— Что вам нужно от меня, твари? — изогнулся дугой Сергей Аркадьевич. И сразу же пожалел об этом.
— Не боится, — со вздохом резюмировала преступница. — Я же говорила, что нужно купить в торговом центре бензопилу и маску хоккейного вратаря, а ты заупрямился.
— Хорошо бы мы смотрелись на кассе, — засмеялся мужчина. — Ты уже снимаешь? Отлично. Итак, что у нас теперь? А теперь у нас весьма непривлекательная личность по имени Жерех Сергей Аркадьевич, судья первой категории, главный вершитель человеческих судеб в славном городе Кабаркуле. Сергей Аркадьевич, зачем вы пучите глаза? Хотите что-то сказать? Уверяем вас, не нужно. На нашем процессе подсудимым слово не дается. Вас снимали через окно, господин судья, и камера лучшим образом запечатлела, как вы едва не приступили к развратным действиям в отношении заведомо малолетней девочки. Детей для ваших утех вам поставляет Путицына Вера Матвеевна — заведующая детским домом-интернатом в Кошельково, а с ней договаривается Кобзарь Милена Петровна — председатель комиссии по образованию Кабаркульского совета народных депутатов. Не думаю, что у нас останется время дотянуться до этих матрон, но мы надеемся, что их имена останутся в памяти народной, и дамам будет стыдно. Вам жарко, Сергей Аркадьевич? Вы потеете? Ничего страшного, в недалеком будущем вы поедете в более подходящую для вас климатическую зону. Чукотка, Воркута, неземные красоты «золотого материка» — Колымского края. Очень надеемся, что это случится: какая бы ни была у нас преступная власть, а терпеть в своих рядах ярко выраженного педофила как-то некомфортно, согласитесь. Через «не могу», через «не хочу», но органам придется раскрутить вас по полной программе. Не будете отрицать, что вы зарвались? Вам постоянно, как дракону, поедающему девственниц, нужны маленькие девочки. Без услаждения своей взыскательной плоти вы можете прожить неделю, можете две. Если напряжетесь, то три, но состояние уже не то, и все не так. Секс с женой и прочими совершеннолетними больше не катит. Другие ощущения. Вместо того чтобы лечиться, вы ступили на преступную дорожку. Об этом говорить даже стыдно, Сергей Аркадьевич, а вы это делали. Детей добропорядочная Вера Матвеевна запугивала, они и пикнуть не могли. Да и много ли дети понимали? Ну больно. Но ведь когда ремнем по попе бьют или подзатыльники отвешивают, тоже больно? Вы ничего не боялись, вы представлялись детям своим настоящим именем — дядя Сережа. Ладно хоть на конфеты не скупились. Мы расскажем о ваших сексуальных приключениях в отдельном клипе. Увы, лицо вашей нынешней жертвы придется замутить, имена для прочих придумать, но сами факты, гм… Когда вы прозрели, Сергей Аркадьевич, что вы не такой, как все? Лет восемь назад? Ваши первые жертвы уже выросли. Вас не волнует, что случилось с девочкой, лежащей в вашей кровати еще четверть часа назад? О нет, она уже едет в безопасное место, имеются добрые люди, которые нам помогают.
— Это ложь… — простонал судья.
— Что именно — ложь? — уточнил злоумышленник. — Девочка, лежавшая в вашей кровати? Вы педофил, Сергей Аркадьевич, вы ярко выраженный педофил. Вы травмируете своих жертв морально и физически. Вы заметаете следы, пользуясь служебным положением. Ладно если бы вы были просто педофилом. Суд, столыпинский вагон, зона, а там нормально ориентированные зэки вами бы занялись. Но вы педофил НА ВЫСОКОЙ ДОЛЖНОСТИ, а это, надо признаться, караул. К вам не подступиться, это можно сделать лишь в те моменты, когда вы уединяетесь в укромном месте со своими «лолитами». И ладно если бы вы использовали свою должность с пользой для общества. Но трагедия в том, что вы не только педофил, но и взяточник, а также послушный исполнитель воли своих господ. Вы принимаете абсурдные, нелогичные решения, вы объявляете вердикты, несоизмеримые с тяжестью проступка. Вы делаете все, что в вашей власти, чтобы угодить своим хозяевам. Вы принимаете практически любые подношения, поскольку жадны и никогда не думаете о последствиях. Бывают взяточники умные, а бывают глупые. Вы относитесь к последним, но вы считаете себя защищенным, и до какого-то этапа это работало. Ровно год назад в городе произошло подтопление, затопило дворы нескольких десятков жилых домов. Причину свалили на сильный дождь, из-за которого поднялся уровень Вертлявки. Жильцов из пострадавших зданий переселили в школу, но ни питания, ни медицинской помощи им предоставлено не было. Впоследствии выяснилось, что пострадало несколько сотен частных и общественных зданий, несколько человек пропали без вести, несколько — погибли, а многие дома, вопреки информационным сообщениям, были разрушены до основания. По факту затопления возбудили уголовное дело по третьей части статьи 293 УК РФ — халатность, повлекшая за собой смерть двух и более лиц. Но гнев народный был задавлен в зародыше. Деньги, выделенные краевой администрацией, до пострадавших не дошли. Ни одно здание не было отремонтировано усилиями государства, зачем, если имело место лишь «небольшое подтопление»? Но как-то выкручиваться надо было. По указанной статье арестовали председателя АО «Гидроника» — человека, имевшего к случившемуся лишь опосредованное отношение. Краевые власти требовали виновных в происшествии, в краже выделенных денег. На председателя все и взвалили. Дело шили белыми нитками, сочинили подставные фирмы, счета, на которые переводились похищенные, а затем пропавшие деньги. Вы лично вкатили от щедрот подсудимому двенадцать лет, повергнув в изумление всех и даже государственного обвинителя, требовавшего каких-то пять. Был приказ из городской верхушки — никаких оправдательных приговоров, вор должен сидеть в тюрьме. И вы переусердствовали, даже сами испугались своего волевого решения… Пару лет назад в темном переулке был избит Заречный Игорь Анатольевич, директор яхт-клуба, не пользующийся расположением ваших покровителей. Факт побоев зафиксировали в больнице, прокуратура возбудила уголовное дело. Каково же было изумление пострадавшего, когда в рамках этого дела к нему с обыском нагрянули правоохранительные органы, изъяли компьютер, требовали пароль, угрожали домашним. А в итоге произвели два ареста. Обвинения предъявили неким Брызгуну и Лепницкому — лучшим друзьям и коллегам пострадавшего. У обоих имелись неопровержимые алиби, подтвержденные видеозаписями. Свидетели видели лица напавших на Заречного — они нисколько не похожи на лица Брызгуна и Лепницкого. Но доказательства их вины собирали стремительно. Вы припаяли каждому по восемь лет, за что, Сергей Аркадьевич? Буквально все вопило о том, что эти двое ни в чем не виноваты. Только ради того, чтобы господин Заречный поскорее отдал свой бизнес более расположенному к мэру человеку? Ну отдал — после пожара в собственном доме и автомобильной аварии, в которой едва не погибла дочь. Кто-нибудь проводил расследование по этому поводу? Зачем? Вы же получили свои пятнадцать тысяч долларов. При строительстве вашего коттеджа на улице Калашной в результате грубого несоблюдения техники безопасности погибли двое молдавских отделочников. Дело было ночью, они провалились в яму, заваленную штырями от ликвидированной ограды. Неприятных последствий ни вам, ни прорабу не хотелось. Их даже не стали снимать со штырей, хотя тела еще шевелились. Дали команду экскаваторщику, и тот двумя подходами с ковшом засыпал яму. Через день этот парень упал со скалы, разбил голову и умер. Бригаду строителей расформировали, распределили по другим объектам. Но вы ошиблись, решив, что не было свидетелей. Вы еще и убийца, господин судья. Четыре месяца назад ваш приятель старший клирик Василий из Фиолентийского благочиния, будучи в качественном подпитии, протаранил джипом группу людей, возвращающихся с экскурсии в Савеловский монастырь. Двое насмерть, семеро калек. Очевидцев было множество. Батюшка бы скрылся с места происшествия, но от удара машину повело, она скатилась в водосточную канаву, где и застряла. Возмущенные люди бросились к священнику с резонными претензиями. Мужчина, потерявший жену, ударил пьяного попа по лицу. Батюшке пришлось защищать свое достоинство. Мужчина крепкий, мускулистый, рассвирепев, он набросился на окруживших его людей и принялся их избивать, множа число пострадавших и искалеченных. Прибывшая полиция восстановила порядок. Оскорбленного батюшку увезли домой. Быстрое расследование, суд. И что вы думаете? Отдыхает даже анекдот: «Следствием установлено, что за день до наезда в пьяном виде на людей батюшка был уволен из епархии и перестал верить в бога». Вердикт — по части Оруэлла: батюшку оправдать за неимением состава преступления. Пьяным он не был, а всего лишь принял перед поездкой несколько сердечных капель. В аварии виновен автомобиль, у которого отказала тормозная система, а стало быть, и СТО на Гурьевской, где батюшка последний раз проходил обслуживание. СТО обязано выплатить отцу Василию компенсацию за поврежденный автомобиль. Свежеиспеченного вдовца, ударившего по лицу священника, вы приговорили к двум годам колонии общего режима. Правильно, церковь — святое, никому не позволено обижать священнослужителей. Двое участников потасовки оштрафованы на крупную сумму — одному, кстати, поп сломал руку, другому — ногу. Гибель двух пешеходов признана несчастным случаем. Скажите, Сергей Аркадьевич, вы это серьезно? Не слишком ли абсурдно даже для нашего абсурдного времени? Впрочем, имеется объяснение: батюшка Василий ваш четкий кореш, в былые годы вы вместе вели табачный бизнес, вместе пилили церковные пожертвования. Пару раз он поставлял вам хорошеньких малюток, оставшихся без попечения родителей. Да и заплатил вам, конечно, немало, с парой миллионов батюшке пришлось расстаться…
