Владимир Колычев - Живая пуля
— Да нет, ничего. Просто поговори, прочувствуй его настроение.
— Опять про Демичеву надо узнать?
— Нет, не надо… Я же говорю, узнай, какое у него настроение. Может, он уже не хочет с работать с нами. Да вообще… Он хоть и мент, но мне спокойней, когда он с тобой рядом. Ты меня понимаешь?
— Ну, я и сам за себя постоять могу, — поскреб у себя за ухом Егор.
— А кто говорит, что не можешь? Можешь… С Ракитиным сам свяжешься.
— Я ему шашлыки на природе обещал. Дома у себя.
— Собери народ, организуй вечеринку, в чем проблема?
Проблем не было. Действительно, почему бы не замутить сабантуй? В конце концов, дом ему строили не для того, чтобы он пустовал. Тем более что погода на дворе стоит отличная. Так что поездка в «Громобой» сегодня отменяется.
* * *Фигура у Оксаны отменная, только почему-то сегодня утром она не очень-то вдохновила его на эротические подвиги. Егор увидел девушку из окна, когда она загорала у бассейна. Глянул и дальше пошел. Зато сейчас Егора распирало от нездорового желания. Или, напротив, здорового.
Веселая ночь, танцевальная музыка, народ балдеет. Шашлыки давно уже остыли, но так никому они сейчас и не интересны. Дом у Егора большой, спален в нем хватает, потому двор стремительно пустеет. Хотя ночь настолько теплая, что в бассейне можно купаться без проблем. И даже без купальника…
— Ух, ничего себе! — ошалел от восторга Ракитин.
Оксана глянула на него с безмятежным каким-то удивлением. Дескать, что здесь такого? Топлес — это же так безвинно.
Да, но ее высокая грудь, белеющая на фоне загорелого тела, наводила на другие мысли.
Как это ни обидно осознавать, но Оксана разделась для Миши. И ей плевать, что у Егора есть все, а у Ракитина ничего, кроме служебной информации, ради которой он здесь. Плевать, потому что сейчас она пьяная. Завтра она будет горько каяться в своем поступке. И зря. Все равно ведь Егор не женится на ней… Эта мысль приглушила обиду, и на душе стало немного легче.
Но ему и без Оксаны было обидно. Он организовал такую вечеринку, столько бабла в это дело вбухал, а Оксана строит глазки Ракитину, Люда закрылась в спальне с Игорем, Яна обнимается с Левой. А Егор сидит в шезлонге возле бассейна, потягивает виски из горла и смотрит, как Оксана раздевается перед Ракитиным. И в воду она нырнула ласточкой для него. Зовет его к себе и манит. А Егор никому не нужен. Ну да, он же теперь все организовал, поэтому мог катиться колбаской по Малой Спасской.
— Блин, она же утонет! — Возбужденный Миша стал расстегивать рубашку.
— Не утонет, — скривил губы Егор, глядя, как Оксана выныривает.
— Сейчас не тонет, а там всякое может быть.
— Всякое — это у тебя в штанах?
— Я что, не человек?
— Ты мент, а ей еще восемнадцати нет.
— Ну, можно и без этого, — неуверенно сказал Миша.
Он тоже порядком навеселе, и ему сейчас море по колено. Обидно. У него ведь тоже не клеилось с бабами, а тут вдруг раз, и понеслось. То свидетельницу по уголовному делу на лопатки уложил, теперь вот Оксана перед ним хвостом виляет.
— Поцелуйчики в щечку? — ухмыльнулся Егор.
— Не смешно.
— А как же Демичева? Что скажет?
— При чем здесь Демичева? — Миша собирался расстегнуть ремень на брюках, но вдруг передумал.
— У тебя же роман с ней.
— Да нет ничего.
— Почему?
— Она живет со своим… А чего ты ею заинтересовался?
— Да так, подумал.
— Да ладно, а то я не знаю, о чем ты думаешь… Что ты узнать хочешь?
— Может, ты не хочешь с нами?
— Не хочу. Но делаю все, что нужно… Тебя Желтов интересует? Так Демичева им не занимается. По нему следственный комитет работает. Только доказательств нет никаких. Он как бы сам повесился…
— Желтов повесился?
— Да нет, кореш его. Но, судя по результатам экспертизы, ему помогли повеситься. Желтов и помог. Только доказательств нет. Да и не взять его никак…
— Да плевать мне на Желтова!
Егор и слышать об этом бандите не хотел, особенно сейчас, когда Оксана выходила из бассейна. Волосы мокрые, стекающая по телу вода искрится на свету. Обнаженная грудь колышется в такт движению, бедра заманчиво покачиваются. А сама Оксана пьяно пошатывается. И в этом тоже угадывался призыв к смелым действиям. Дескать, она пьяна, а потому готова на все, и если Миша не будет дураком, ему обломится горячий приз… Ракитина она соблазнила, а до Егора ей и дела нет. Обидно. И завидно.
— А не надо на него плевать. Он зверь опасный, у него зуб на твоего отца. Как бы он его не загрыз…
— Не понял, — нахмурился Егор.
Что это за леший вдруг объявился, которого должен бояться сам Самород?.. А может, Ракитин с виски перебрал? Язык у него заплетается.
— А это что за новости! — послышался возмущенный голос.
К бассейну подходила Олеся. Она шла со стороны отцовского дома. Джинсы на ней, футболка, туфли на низком каблуке. В платье для коктейлей и в босоножках на шпильке она бы смотрелась лучше, но даже в таком наряде она казалась неотразимо красивой. И сразу же обида на Оксану прошла. И зависть к Ракитину исчезла.
Отцу Егор должен был завидовать. И на Олесю обижаться. Почему она замуж за отца вышла, а не за него?..
— Оделась, быстро! — От переизбытка чувств Олеся хлопнула в ладоши.
— А что, нельзя? — обиженно спросила Оксана.
Она пыталась стать в позу, но ее взгляд испуганно метался в поисках лифчика.
— Ты что, напилась?
— А что здесь такого?
— Все, хватит, нагулялась девочка. Давай домой! — Олеся рукой показала в сторону отцовского особняка.
— Не хочу! — Оксана капризно оттянула нижнюю губу.
— Завтра домой поедешь!
Оксана тяжко вздохнула, удрученно глянула на Мишу и направилась к дому.
— Вот что такое гроза среди ясного неба!.. — начал было Ракитин, но Олеся осадила его:
— Заткнись!
Вот тебе и гроза, вот тебе и молния… Но Егор бы не отказался от дождя в такую стихию.
— А я молчу, мне затыкаться не надо, — усмехнулся он.
— Не помешало бы, — на остатках гнева сказала девушка.
— А я что? Я ничего!
— Развел здесь бардак, — Олеся устало опустилась в шезлонг.
— Ну, искупаться девчонка захотела, что здесь такого? Может, она в русалку превращается?
— А ты водяным хочешь быть?
— С чего ты взяла?
— Да глаза у тебя залитые, — усмехнулась девушка.
К Олесе с подносом в руке подошел Миша.
— Прошу! — Он низко поклонился, левую руку заложив за спину, а правую, с подносом, протянул ей.
— Спасибо, — Олеся элегантным жестом взяла с подноса виски со льдом.
Она поблагодарила Мишу, но посмотрела при этом на Егора. Как будто это он позаботился о ней.
— Ну, это лучше, чем заткнись, — улыбнулся Ракитин.
— Извини, сорвалось, — вежливо сказала девушка, но при этом даже не глянула на него.
— Ничего, бывает. А за Оксану не беспокойтесь, мы бы ей не позволили утонуть.
— Миша, не в падлу, там еще мясо в холодильнике осталось. Я думаю, Олеся Валерьевна не отказалась бы от шашлычка, — Егор вопросительно посмотрел на свою прелестную мачеху.
— Вообще-то я на ночь не ем… — замялась девушка. — Ну, если чуть-чуть…
— А как насчет баньку истопить? — шутливо спросил Миша.
— Ты со своей мамой в баньке паришься? — косо глянул на него Егор.
— Нет.
— Тогда иди в баню сам!
Ракитин исчез.
— Кто такой? — спросила Олеся.
— Одноклассник мой. Старший лейтенант полиции. Отец сказал, что ему спокойней, когда Миша со мной.
— Твой отец — мудрый человек.
— Ты его любишь?
Олеся с удивлением и иронией глянула на Егора. Дескать, зачем ему это нужно знать?
— Извини, ляпнул, не подумав.
— А как ты сам думаешь, люблю я его или нет?
— Думаю, что да.
— Правильно думаешь… Так и дальше думай… Ты как-то обещал мне «Мохито», — весело сказала она, поставив на столик пустой хайбол.
— Легко… Только что отец скажет?
— Нет его. К утру обещал подъехать.
— Почему так поздно?
— Да нет, это рано, — грустно усмехнулась Олеся. — Утро — это рано.
— Я серьезно.
— В таких случаях он мне ничего не объясняет. Просто остается, и все.
— У кого остается?
— А у кого женатые мужики на ночь остаются?
— У него любовница?
— Не знаю, — пожала плечами Олеся. — Я его на этом не ловила…
— Да, но ты же все понимаешь.
— Где «Мохито»?
Егор сварганил коктейль, и Олеся приговорила его еще до того, как Ракитин подал шашлык. И от мяса она отказываться не собиралась. И второй коктейль попросила. Егор отговаривать ее не стал.
— Я, наверное, пойду? — спросил Миша, загадочно глянув на приятеля.
— Хочешь вдвоем нас оставить? — недобро глянул на него Егор. — Так это зря. Мы не любовники, чтобы нас наедине оставлять…
