Иосиф Гольман - Не стреляйте в рекламиста
Когда он затих, я передал «беретту» Лене и вытащил носок.
— Поговорим?
— Сука, — прошелестел Федор.
Я снова взял у Лены пистолет и прицелился во второе колено.
— Стой, — всхлипнул бандит. (Теперь его очередь плакать!). — Что тебе надо?
— Кто тебя послал?
— Тебе лучше не знать. Сматывайся, пока можешь.
— Не могу, Федор. Пока не выясню, в чем дело, — не могу. Да и к тебе у меня личный должок.
— Ты что, дурак? — искренне удивился раненый. — Нужна мне твоя баба! Да если б я отказался, меня бы уже замочили!
— Это, Федор, твои проблемы. Я тебя на работу не устраивал. Повторяю вопрос: кто тебя послал?
Федор молчал. Тогда я встал и водрузил свои килограммы на его разбитое колено. Лена судорожно закрыла глаза.
— Иван Андреич! — взвизгнул бандит.
— Адрес.
— Тополевая, 23. Охранное агентство «Сапсан». Они нас ждут.
— Это, видимо, исполнители. Твое место работы. А кто заказчик?
— Понятия не имею. Я честно говорю!
— Сколько вас приехало?
— Пятый в машине, за домом твоим, БМВ-"трешка".
Я задумался. Три трупа в квартире. Два живых бандита и их фирма в придачу. Звонить в милицию? А чем она поможет? Что я, газет не читаю?
Меня «заказали», это ясно. Что по ошибке, тоже ясно. И даже знаю, вместо кого. Над нами пару месяцев назад въехал один. Его евроремонт отравил всем жизнь. А его джип постоянно перекрывал мне выезд из «ракушки». И мы уже шутили с Ленкой насчет будущих перестрелок. Но не ожидали, что шутки окажутся столь пророческими.
Так. Еще раз. От меня теперь не отстанут. Значит, надо делать дело до конца. Я очень осторожный человек. И нерешительный. Но только пока решение не принято. А дальше, как говорит мой друг и партнер Ефим, я уже — упертый дурак. Он употребляет другое слово, но смысл от этого лишь усиливается.
— Федор, а сколько народу на Тополевой?
— Ты что, мужик, совсем охренел? — По-моему, он начинает меня уважать. — Из тебя там кашу сделают.
— Одни уже пытались, — не выдерживаю я. Решение принято, и теперь ничего не страшно. Лена знает меня хорошо, и смотрит с ужасом. Но не вмешивается. Она чувствует, когда вмешиваться нельзя.
— Как туда пройти или въехать?
— Пройти — никак. Охрана.
— А въехать?
— На наших машинах электронная «открывалка» для ворот. Нас не проверяют.
— Иван Андреич — директор?
— Да.
— Кабинет отдельный?
— Да.
— Кто в приемной?
— Секретарша.
— Больше никого?
— Обычно так.
— Секретарша с оружием?
— Это его девка. — Федор презрительно сожмурился.
— Ладно, Федор. Заканчиваем. Если будешь себя хорошо вести — доживешь до ментов. — Я снова передал пистолет Ленке. — Последний вопрос: какого цвета ваша машина и как зовут водителя?
— Черная. Гном.
Я вышел в коридор и набрал номер Ефима. Длинные гудки. Опять где-то шляется, творец чертов. Вернулся в комнату с радиотрубкой.
— Лена, каждые двадцать минут ищи Ефима. Все ему расскажешь, пусть думает. У него голова большая.
— Хорошо.
— Этого гада держи на мушке. Чуть мяукнет — стреляй.
— Саша, что ты затеял? Не надо, ты погибнешь!
Это что-то новенькое. Обычно все серьезные вопросы решал я.
— Леночка, я все обдумал. В случае чего, Ефим поможет.
В Ефиме я уверен, как в самом себе. Он не всегда серьезен и ответственен. Но никогда не продаст.
И тут Федор снова подал голос:
— Делаю тебе предложение, урод. Ты сматываешься, а я звоню своим и объясняю, что наскочили на засаду.
Ага, понял-таки, придурок, что рассказал мне больше, чем ему простят.
— Нет, Федор, — объясняю ему. — Мне еще нужно пообщаться с твоим шефом.
— Сдохнешь, козел! А так бы оба выплыли. Могу и денег дать на бега.
Но Федор меня уже не интересовал. Я, в отличие от «киношных» героев, не схожу с ума от желания отомстить укусившей собаке. Но был бы не прочь разобраться с дрессировщиком.
Однако бандюк сделал еще попытку остановить мои планы. Решил перевести стрелку на себя, справедливо считая, что я раздумал его убивать.
— Слышь, урод! — По-другому он ко мне не обращался. Грубый. — А твоей супруге — понравилось. Ей-богу, понравилось! — Ему нужно было протянуть время. Когда-нибудь пятый в машине все равно забеспокоится.
Я понимал, что нельзя терять ни минуты, но инстинктивно развернулся. И увидел, что по его невысокому лбу потекла еще одна тоненькая красная струйка. И на этот раз — не от скалки, хотя дырочка от пульки «беретты» была еле видна. Странно, что выстрела я не слышал. Хороши все-таки голоса у наших рок-звезд!
Ленка бросила пистолет и заплакала. А у меня, странное дело, никаких новых чувств. Одним больше, одним меньше.
— Стрелял я, — на всякий случай уточнил Ленке версию. Она покорно кивнула. Нет никакого смысла сидеть вдвоем, оставив детей без присмотра.
Установив по карте Москвы местонахождение Тополевой улицы, пошел к выходу. Жена вызовет милицию через десять минут после моего ухода.
Я захлопнул дверь, оставив жену и детей с четырьмя трупами. Все бандитское оружие осталось в квартире. Кроме АКС-74У со складным прикладом, уютно устроившимся под моей курткой. По обрывочным сведениям, сохранившимся со времен институтских военных сборов, этот «зверь» стрелял пульками чуть меньшего, чем у старых «калашей», калибра и был длиной 49 сантиметров. Он лежал в сумке страшного, упокой Господь его душу. У него же я позаимствовал гранату РГД, которую не видел лет двадцать, после все тех же институтских сборов.
Странное дело, я многое бы дал, чтобы все происшедшее оказалось дурным сном. Но уж коли ситуация случилась, действовал так, как считал единственно правильным.
Посмотрел бы на меня наш суперменистый Ефим! Хотя вот его-то мне и не хватает! А еще больше он понадобится через пару часов. А может, и не понадобится, если бандюки все же отнесутся серьезнее к немолодому и толстому бухгалтеру.
На лестничной клетке позвонил в соседскую квартиру. Там жил прапор Петя, мой хороший сосед. Он был дома.
Очень кратко и не пугая, я ввел его в курс дела. Его задача — принять от меня водителя «БМВ» и додержать того до приезда милиции.
Впрочем, Петюню и трезвого не напугаешь, а когда выпьет, то вообще орел. Сейчас он выпил.
Когда я подошел к «БМВ», водитель, толстый детина с опухшими глазами, даже разговаривать со мной не захотел. «Отойди от машины, урод!» — вот и все, что он мне сообщил. Словарный запас у них, как у Эллочки-людоедки.
Тогда я плюнул ему на стекло. Нетривиальное решение подействовало: детина выскочил из машины, но, наткнувшись на ствол АКаэСа, сразу утратил прытъ. Я был готов к стрельбе, и он это четко понял. По команде быстро и, похоже, привычно лег на землю, заложив руки за голову. На всякий случай я крепко приложил ему автоматом по голове.
Петя умело скрутил его. Оружия при парне не оказалось. Я нашел пульт дистанционного управления, и бандит не стал строить из себя героя. Преданно смотря на меня одним глазом — второй залило кровью, — тут же показал, на что нажимать, и даже повторил, чтобы я чего не перепутал…
— Петь, милицию вызывать не надо. Ленка вызвала. А номер и цвет «БМВ» ты забыл.
— Забыл, Петрович, забыл напрочь, езжай спокойно. — Петя смотрел на меня с уважением, не так как раньше. Смешно, но это мне понравилось.
Зевак вокруг не было, все прошло очень мирно и буднично. Я нажал на газ и поехал к Тополевой.
Машина прекрасно слушалась руля и педалей. Несмотря на ситуацию, я испытывал удовольствие от обладания таким аппаратом. И еще, кажется, от ощущения, что этот аппарат завоеван в бою.
Доехал без приключений, не считая того, что зазвонил радиотелефон. Я нажал на «Йес», потом — на «Ноу». Пусть лучше думают, что звонок сорвался, чем заподозрят отсутствие хозяина. Никто не перезвонил, и хитрость не пришлось повторять.
Ворота дома 23 по улице Тополевой при внимательном рассмотрении могли многое сказать о хозяине. Солидный — это раз. И осторожный: две видеокамеры разглядывали площадку перед воротами и калиткой.
Я поманипулировал с пультом. Ворота открылись. «БМВ» въехала в маленький дворик, с левого края которого была дверь. О ней мне тоже сообщил Федор.
Теперь страха не было. Было огромное желание покончить с этой историей. Месть поможет забыться мне. А я помогу забыть Ленке. И мы вдвоем должны помочь забыть детям. Если, конечно, я выйду из этого симпатичного серенького домика живым. Кстати, войти в него может быть непросто.
Оказалось — проще простого. Охранялись, по всей видимости, калитка и вход в дом с улицы. Со двора — для своих. Да и вид мой не вызывал у бандюков ничего, кроме желания назвать уродом.
Вот и второй этаж. Приемная. За столом — молодая девчонка, крашеная блондинка.
— Вам куда, папаша?
Вот так меня еще не называли.
— К Ивану Андреевичу.
— Договаривались?
— Мы старые друзья. Он меня всегда примет.
