Андрей Серов - Черный список
– Надо бы нашим отзвониться…
– Звони. А я доктора предупрежу. Он просил сообщить, если станет лучше. – В голосе медсестры прозвучало что-то такое, отчего Андрей Иванович окончательно успокоился и почувствовал себя в безопасности:
– И не ори больше на весь корпус! Больных мне перепугаешь.
– Да зачитался, понимаешь…
– Зачитался… И так от ваших пистолетов народ шарахается.
– Извини, красавица. Больше не буду.
Как только деваха закрыла за собой дверь, здоровяк принялся набирать телефонный номер:
– Алле, дежурный? Леха, привет! Это я. Значит, докладываю: клиент пришел в себя… Нет, пока ещё не совсем. Но пусть они на всякий случай оперов предупредят.
Он говорил вполголоса, и все равно получалось громко:
– Что? Хорошо. Договорились. И пусть утром не опаздывают, а то получится, как в прошлую смену…
Парень перешел на шепот:
– Зарплату не давали? А пайковые с депонента? Вот, сволочи… Ладно, до связи. Перезвоню еще!
Впрочем, Андрей Иванович уже погрузился в глубокий сон и ничего не мог слышать. Господин Зайцев даже не почувствовал, как по щеке его, из-под опущенных век потекла на подушку непрошеная слеза.
* * *Стопка бумаг на подоконнике угрожающе накренилась и поползла куда-то в сторону. Олег едва успел подхватить её свободной рукой, но несколько верхних папок все же вырвалось из-под контроля и с глухим стуком упало на пол.
– Чайник! Мать его…
Вадик Блинов, сосед по кабинету, бросился помогать:
– Дай, подниму!
– Да черт с ними… Пускай валяются.
– Обжегся?
Олег подул на кончики пальцев:
– Производственная травма, между прочим. Надо больничный брать.
– Шутишь? – Уточнил на всякий случай Блинов.
– Шучу, – со вздохом признался Олег. – Давай стаканы.
Кофе они одолжили у соседей, а сахар Вадик принес из дому. Коньяка сегодня все равно не полагалось, поэтому можно было приступать к трапезе.
– В бухгалтерию не заходил?
– Заходил. Обещали сегодня деньги привезти. Галка сказала, что может даже, после обеда начнут выдавать.
– Размечтался! – Олег был старше и опытнее соседа, поэтому во все хорошее верил с огромным трудом. – В лучшем случае – завтра.
Аккуратно, стараясь ни капли не расплескать, Вадим перенес стакан с кофе к себе за стол. Поставил, и только после этого уселся сам:
– Знаешь, меня больше без зарплаты домой не пустят.
– Ну и не ходи! Сиди тут, наращивай оперативно-служебные показатели.
Вадим отодвинул пишущую машинку с заправленным в неё листом бумаги:
– Злой ты человек. Бесчувственный.
– Неправда. Я очень добрый и чувственный, – Олег щелкнул запорами сейфа. – Кстати… Шеф утром говорил, что у тебя проблемы с «перспективой»? Смотри, конец квартала! Кого-то все равно придется вербовать, у нас половина обьектов не перекрыта.
– Да это понятно, – вздохнул Вадим.
– Кандидаты есть?
– Есть. Но… не то все. Слабенько.
– А тебе нужно, чтоб сильно? Чтобы тебе агент каждый день по «сообщенке» таскал? И чтобы все «в цвет»?
– Допустим. Надоело всякую ерунду из пальца высасывать, бумаги пустые плодить… да и вообще.
– Ну и дурак!
– Почему?
Олег пожал плечами, со вкусом хлебнул горячего кофе:
– Во-первых, хорошую информацию забегаешься проверять. Что-то где-то обязательно упустишь, и в конце концов самого же виноватым сделают. Во-вторых…
– Только не надо, Михалыч, – Взмолился Вадим. – Не надо опять!
Но цинизм Олега основывался на его собственном печальном опыте:
– Во-вторых, вся эта агентурная писанина способствует развитию воображения, повышает грамотность личного состава и умение лихо закручивать сюжет. Нет, серьезно! Думаешь, почему именно из милицейских оперов получаются самые лучшие писатели-»детективщики»?
Вадим фыркнул:
– Тогда уж они, скорее, не детективы должны сочинять, а фантастику!
– Зря смеетесь, юноша! Вот я случай расскажу, из жизни… Это, правда, было давно и не у нас – я ещё тогда в Центральном районе работал. И у одного сыскаря там тоже, вроде как у тебя, проблемы возникли с кандидатами на привлечение к негласному сотрудничеству. Конец квартала, парня на каждой «сходке» начальство во все отверстия имеет – что делать?
Олег выдержал эффектную паузу и продолжил:
– Возвращается он как-то домой, а там любимая теща, чаек распивает на кухне. В гости приехала. Слово за слово… Выяснилось, что она на старости лет записалась в какую-то секту – не то мормонов, не то масонов…
– Может, «мунистов»? Есть такие, – блеснул эрудицией Вадим.
– Может быть. Но не в этом же суть! Главное, что бабке, оказывается, такое ценное указание дано, чтобы в месяц не меньше чем по одной новой душе на собрание в секту приводила. Иначе – епитимья, эпитафия и вообще смертный грех, вплоть до выговора и лишения вечного блаженства на том свете.
– Ничего себе! Божьи одуванчики…
– Короче, пришла старушка зятя уговаривать, чтобы с ней в ближайшее воскресенье в молитвенный дом поехал, приобщился. Хотя бы на пару часиков, для вида. А потом пусть сам решает, оставаться или уходить – с нее-то взятки гладки. Привела новичка? Привела. Разбирайтесь…
Олег поставил на подоконник пустую чашку:
– Другой бы на месте этого опера – что? Скандал устроил, раскричался… А парень сразу смекнул, как и на елку влезть, и задницу не расцарапать. Хорошо, соглашается, Марь Иванна! Договорились. Прокачусь туда-сюда, послушаю. Но – услуга за услугу… Вот вам, дескать, бумажка, вот ручка – пишите: «Я, такая-сякая, фамилия, имя и отчество, добровольно обязуюсь… в дальнейшем буду…» Теща поначалу засомневалась – это, мол, ещё зачем? На кого стучать? Для каких-таких целей? Но зять ей все быстренько растолковал, поплакался про начальство милицейское и про конец квартала – словом, уговорил, языкастый.
– Значит, завербовал по-родственному? – заржал Блинов, впервые услышавший эту профессиональную байку. – А потом что было?
– Да ничего! – Олег неожиданно потерял интерес к разговору. – Ничего не было хорошего. Как обычно…
Но Вадим не мог вот так сразу взять и успокоиться:
– Нет, классно… Прямо для Андрея Кивинова сюжет, верно? В его стиле!
В ответ Олег сурово сдвинул брови:
– Ох, встретить бы этого Кивинова. Живьем… Потолковать по душам.
– А что такое? – Удивился напарник. – Нормально пишет мужик, все по правде.
– По правде! В том-то и дело… Познакомился я тут, понимаешь, с девкой одной классной. Все как положено – цветочки, кино-вино, уютный кабачок. Я, как обычно, по ходу пьесы пиджачок снял, ненароком «ствол» засветил…
– Зачем?
– Для пользы дела. Девки любят мужиков с оружием, они от этого кайф какой-то ловят. А тут я ещё к тому же начинаю ей про нелегкие будни уголовного розыска заливать, про засады, погони и прочую, блин, романтику милицейскую… Реакции ноль! Наоборот, вместо восторга и уважения – этакая гримаска во все личико.
Олег откинулся на скрипящем стуле:
– Я, конечно, интересуюсь – в чем дело? А она… Она спокойно так отвечает: хватит, мол, врать. Есть, говорит, такой писатель, Андрей Кивинов – так вот, он все про вас, пьяниц и бабников, подробно в книжках своих написал. Про то, как вы вместо того, чтобы преступников ловить, заявления отфутболиваете, и вообще…
– Дура! – Искреннему возмущению Вадима не было предела. – Ну, дура!
– Дура, – согласился со вздохом Олег. – Но краси-ивая… Жаль, так ведь и ушла. Вечер пропал. И все – из-за каких-то вредных книжек!
Вадим прищурился, вглядываясь в соседа и пытаясь сообразить, шутит Олег, или на этот раз он говорил серьезно:
– Послушай, Михалыч…
Однако, разговор их был прерван настойчивым, громким звонком.
– Местный.
Городской телефон по праву кабинетного старожила прибрал к себе Олег. А вот трубку аппарата внутренней связи обычно приходилось поднимать его более молодому коллеге:
– Слушаю.
– Кто это? – прохрипел динамик голосом дежурного.
– Блинов.
– Савицкого позови.
– Минуточку, – Вадим перегнулся через стол, протянул трубку соседу и зачем-то понизив голос пояснил:
– Тебя хотят! Персонально.
Олег пожал плечами:
– Давай… Да, слушаю!
Дежурный даже не стал здороваться:
– Это ты Зайцевым интересовался?
– Каким Зайцевым? – не сразу припомнил Савицкий.
– Зайцевым Андреем Ивановичем… Которого на Приморской подстрелили.
– А-а! Понял. Да, это мое дело.
– Тут сейчас ребята из СОБРа[1] отзвонились. Докладывают, что клиент пошел на поправку. Можно будет скоро побеседовать.
– Так они что, до сих пор у него дежурят? – Удивился Олег.
– Ага. Постоянный пост… И в больнице сидели, и теперь вот – в санатории.
– Круто.
– Говорят, по личному указанию генерала.
– Даже так? – Вздохнул Олег. – Наверху, конечно, виднее.
– Сочувствую, – без слов понял Савицкого дежурный по отделу.
