Владимир Колычев - Ледяная месть
– Слава, ты чего там завис? – спросил Кеша.
И тут же за дверью требовательно заговорил штатский:
– Гражданин Старостин, откройте! Мы знаем, что вы дома!
Я открыл дверь и приготовился к нападению. Еще пока неясно, в чем меня обвиняют, но дело точно дрянь. Сама интуиция об этом говорила. И не просто говорила, а голосила…
Но менты не стали набрасываться на меня, сбивать с ног, заламывать руки за спину.
– Капитан Девяткин, московский уголовный розыск! – махнув передо мной удостоверением, представился старший.
Лицо у него вытянутое и закругленное, как у кролика, сходство это дополняла приподнятая верхняя губа, из-под которой выпирали крупные резцы. Шея сильная, плечи широкие, сам плотный, коренастый. Если он и похож был на зайца, то не на того, за которым гонялся волк из «Ну, погоди», а на того, который в том же мультфильме представлял тяжелую атлетику.
– В чем проблемы, капитан?
Работа моя связана не только с риском для жизни. Вламываясь в чужие квартиры, чтобы установить там аппаратуру, я нарушал закон, а потому запросто мог угодить за решетку. Я своей свободой рисковал. Неужели все-таки на чем-то погорел?..
– А ты не знаешь, Старостин? – пристально посмотрел на меня Девяткин. Взгляд у него едкий, цепкий, ну чисто ментовской.
– Без понятия.
А может, это Воротников капнул на меня? Я ведь без перчаток уже был, когда снимал его грехопадение на телефон, мог и наследить. А «пальчики» мои у ментов в картотеке… Но тогда Воротникову пришлось бы объяснять, чем он занимался в квартире на Комсомольском проспекте.
– А мне кажется, что ты в курсе…
Девяткин не только сверлил меня взглядом, он еще и наблюдал за моими руками-ногами, похоже, опасался, что я окажу сопротивление, или даже надеялся на это. Когда у ментов не хватает доказательств, они начинают провоцировать подозреваемого на побег. Ага, побежал, значит, виновен!..
– Кажется? Извините, но икон у меня нет, – с наигранным сочувствием развел я руками. – Но в кухне окно на церковь выходит, можете там перекреститься.
– Паясничаешь, Старостин? Ну-ну!
– Да нет, просто на кухню приглашаю. Пивко там у меня, дешевое и невкусное, как раз для незваных гостей.
– Да? – недобро усмехнулся Девяткин. – Ну, посмотрим!
Он подтолкнул меня к кухне, сам прошел вслед за мной. За ним направился его помощник, молодой остроносый и большеглазый парень, но в комнату заходить не стал, закрыв собой проход между кухней и коридором, остался следить за Кешей.
Капитан обозрел кухню, глянул на вскрытую мною банку с пивом, но брать ее не стал. Тогда я открыл холодильник и достал новую банку; он взял ее, вскрыл, сделал глоток и поставил на стол.
– Ну, почему же, нормальное пиво. Уж куда вкуснее баланды.
– Это намек?
– Это обстоятельства, Старостин. Нехорошие для тебя обстоятельства… Ну, чего стоишь, садись! – показал он взглядом на свободный табурет.
– Только после вас!
– Присаживайся, говорю…
Сначала за стол сел я, и только после этого Девяткин опустился на стул. Его помощник продолжал маячить в проходе, внимательно наблюдая за мной. Руку он держал под полой джинсовой куртки. Уж не за ствол ли держится? Если так, то дела мои действительно не фонтан.
– Ну так что, догадываешься, Старостин, зачем мы к тебе пришли? – Девяткин тоже не сводил с меня глаз.
– Может, мне лучше адвокату позвонить? Он подогадливее будет.
– Адвокат – удовольствие дорогое. Но есть и бесплатный вариант. Не знаю, какой тебя больше устроит.
– А короче можно?
– Где ты, Старостин, был вчера в районе шестнадцати часов?
– Домой ехал.
Не догнал меня вчера телохранитель Воротникова. Я беспрепятственно сел в свою машину и отправился домой, но застрял в пробке, поэтому путь мой растянулся на три часа – с четырнадцати до семнадцати.
– На чем ехал?
– На своей машине.
– На личном автотранспорте? – на своем квадратно-протокольном языке уточнил Девяткин.
Я согласно кивнул.
– С кем ехал?
– Один.
– Кто может подтвердить, что в это время ты находился в своей машине?
– Ведущий «Европы плюс».
– Ты ему звонил?
– Нет, я его внимательно слушал.
– Это не алиби.
– Сейчас яйца оторвете!
– Не понял?
– Хватит, говорю, кота за яйца тянуть. Что там в районе шестнадцати часов случилось?
– А ты не знаешь? – продолжал донимать меня Девяткин.
– Вам дверь открыть или сами уйдете?
– А ты дверь сам открывал или тебе помогли? – И капитан назвал точный адрес квартиры, в которой я побывал. При этом так пристально смотрел на меня, что не мог не уловить легкого смятения в моих мыслях.
– Все-таки Воротников накапал, – вздохнул я.
– Кому накапал? Что накапал? Когда накапал? – обстрелял меня вопросами Девяткин.
– Вам на меня накапал.
– А что ты такого сделал?
– Ударил его.
– Чем?
– Ногой.
– Когда ударил?
– У него спросите, протокол допроса составьте, я подпишу… Возможно.
– А с ним, думаешь, можно поговорить?
– А что с ним такое случилось? – похолодел я. Уж очень нехорошо смотрел на меня Девяткин, недоброе предчувствие во мне вытянулось в полный рост и орало благим матом.
– Убили его.
– Где? Когда?
– Где и когда? А кто убил, почему не спрашиваешь?
– По-вашему, это я его убил?
– Ты сам это сказал…
– Я могу сказать только то, что было. А убивать я никого не убивал…
Я рассказал, как получил заказ на Воротникова, как исполнил его, и что из этого потом вышло. Девяткин слушал внимательно, не перебивал, и все это время выматывал мне душу своим ментовским взглядом.
– Значит, ты частным детективом работаешь? Самому не смешно? – наконец спросил он с каверзной усмешкой.
– А что здесь такого?
– Ты же квартиры чистил, срок мотал, судимость у тебя.
– И что, уже не человек?
– Федот, да не тот.
– Учтите, разговор записывается, – соврал я.
– Не понял, – нахмурил брови Девяткин.
– Я неверных супругов на чистую воду вывожу, камеры у меня, «жучки», «клопы», прочая живность. Я и свою квартиру на прослушку поставил, так, чисто для прикола. А вы меня тут по признаку судимости дискриминируете, в гражданских правах ущемляете. Я патриот, в европейский суд жаловаться не стану, но прокурору «телегу» накатаю.
– Все сказал?
– Нет, еще не выразил опасение по поводу того, что вы попытаетесь списать на меня чью-то вину. Ну да, я же срок мотал, на меня теперь можно все что угодно списать. Разве нет?
– Хватит паясничать, Старостин, – неприязненно поморщился капитан. – Лучше скажи, как ты в квартиру проник?
– Во-первых, я не паясничаю, а говорю конкретно по существу. А во-вторых, дверь была открыта.
– Настежь? – хмыкнул участковый.
– Почему настежь? Слегка приоткрыта. Видно, Воротников с прошлого раза забыл ее закрыть.
– С прошлого раза? А когда прошлый раз был?
– Позавчера. Я его выследил, подвел к дому, довел до квартиры, вернулся в машину. А вчера с камерой подъехал…
– Дверь была открытой? – с подначкой спросил Девяткин.
– Мы не на рынке, и я по два раза не повторяю, – отрезал я.
– Ух ты!
– Ух я! Если вам что-то не нравится, я могу отказаться отвечать на ваши вопросы. Имею право.
– Действительно, право ты имеешь. Как хочешь, так его и имеешь. Захотел дверь в чужую квартиру выставить, пожалуйста, не вопрос. Что ж, теперь право будет иметь тебя.
– Это вы про какую квартиру говорите?
– Про ту, в которой Воротникова убили.
– А кто такой Воротников?
Девяткин с кривой усмешкой посмотрел на меня, переглянулся со своим напарником и только тогда сказал:
– Может, хватит ломать комедию?
– Кто такой Воротников? – совершенно серьезно спросил я. – Если у вас что-то на меня есть, говорите, а если нет, то я забираю свои слова обратно.
– Наследил ты, Старостин, пальчики свои оставил.
– Ну вот, уже конкретный разговор, а то ходите вокруг да около, тошнить от вас начинает… А что телохранитель Воротникова говорит?
– Так нет его, вместе с хозяином убили.
– Вы это серьезно?
– Да нет, пошутить к тебе зашли.
– А с Катей что?
– С Катей? С какой Катей?
– Да что я вам тут рассказываю!
Я резко поднялся со своего места, и напарник Девяткина выдернул руку из-под полы, направил на меня ствол.
– Сидеть!
Возражать я не стал и покорно вернулся на место. Спасибо, что мордой в пол не ткнули.
– Я вам записи покажу, с кем Воротников зажигал…
– Посмотрим, обязательно посмотрим… – махнул рукой Девяткин. – Значит, Катя ее зовут. А фамилия? Кто она такая?
– Ну, он ее по имени называл. А фамилию выяснить можно, – пожал я плечами. – Она позавчера к дому на машине подъехала, белый «Мерседес» S-класса. Номер я записал. Можно было бы по базе пробить, но зачем? Заказ-то на Воротникова был…
– И ты его исполнил?
– Ну да… Э-э, ну, не в том смысле… Я на убийство заказ не получал.
– А кто получал?
– Я, конечно, не адвокат, но протест заявить могу. Не надо в меня лампочки вкручивать, у меня тут электричества нет, – сказал я, похлопав себя по заднице. – Света не будет.
