Василий Веденеев - Дальше живут драконы
Утром Иван позвонил главному врачу одного из санаториев. Депутат и неугомонный человек, тот слыл правдолюбцем и главой местных «зеленых». Через несколько дней в местной газете появилась наделавшая много шума статья главврача, общественность зашевелилась, областные власти не на шутку забеспокоились.
– Ты чего там людям отдыхать спокойно не даешь? – позвонил начальник областного управления. – Мало тебе? О таких вещах не стоит распространяться, а тут вы искались, экологи! – Последнее слово прозвучало как ругательство. – Ты еще сам не понимаешь, что затеял. И не оправдывайся, я знаю, что тебя туда носило, уже доложили.
– Я не отрицаю, что ездил туда, – признался Купцов.
– Ну чего тебя туда понесло? – простонал, словно у него болели зубы, генерал. – Знал бы – и помалкивал в тряпочку.
– Это непорядочно, – ответил Иван.
– Порядочный, – хмыкнул генерал. – Заварил кашу… Ну и характер у тебя, просто волчий, – возмутилось начальство, – злобный и нетерпимый. Тебя специально, что ли, ко мне прислали?
Опустив на рычаги телефонную трубку, Иван усмехнулся – все равно дело сделано: спецмогилышк ликвидируют и радиоактивные отходы вывозят. Но куда?..
Больше на совещаниях генерал ему не кивал и делал вид, что вообще не замечает «столичного майора». Жизнь продолжалась – съездил в отпуск, большую часть которого пришлось потратить на оформление развода: побывал в министерстве, где вовсю говорили, что скоро надо ждать перемен к лучшему и тогда можно будет попытаться решить вопрос об обратном переводе; вернулся к себе – и тут произошла вторая история…
Как-то утром раздался телефонный звонок. Сняв трубку, Иван услышал недовольно скрипевший голос начальника управления:
– Спишь там?
– Никак нет, давно на службе.
– А я говорю, спишь! – раздраженно повысил голос генерал. – А вот тот человек, который приехал к тебе отдыхать, не спит.
– Я гостей не принимаю, – холодно ответил Купцов, хотя сразу понял, что речь идет о высокопоставленном лице, занимавшем для отдыха с семьей большой особняк, окруженный высоким забором и бдительной охраной.
– Все отдыхающие – твои гости, – сообщил генерал.
– Не понимаю.
– Не понимаешь? Человек старый, уснуть не может, только забудется под утро, а тут скаженные вороны каркать начинают, будят. Немедленно прими меры!
– Я, товарищ генерал, воронами не командую.
– Придется научиться! Чтобы завтра тихо было. – И начальник управления бросил трубку.
Взбешенный Иван позвонил в Москву, знакомому журналисту. Он обещал помочь. Но обещания обещаниями, а как воевать с воронами? Купцов поехал к старому сторожу, с которым познакомился случайно, гуляя в один из вечеров по городку. Старик был язвительный, сильно покалеченный на войне, но правильный.
– Бона, – осторожно трогая пальцами глубокий шрам на лбу, говорил ему сторож, угощая рыбой, выловленной им в море, – это меня в сорок пятом под Берлином стукнуло. Помню, написал я нашему дорогому и любимому маршалу и орденоносцу: ты, мол, защищал на войне Малую землю, а я большую. Семнадцати лет пошел на войну добровольцем, четыре раза ранен, в двадцать один год от роду вышел из госпиталя инвалидом и получаю пенсию двенадцать рублев. Но он мне не ответил, зато местные власти по психушкам начали таскать, – мол, не беспокоят ли старые раны в голове? Жалко, ты не пьющий, а то выпили бы с тобой, Ванька, за то, что до наших дней дотянули…
Выслушав жалобы Купцова, старик крякнул:
– Допекли, значит, его вороны, а власти над ними нету? То-то, сами город загадили помойками… Но ты об это руки не марай. Мелкашку мне дашь? Тогда я помозгую…
Получив под расписку мелкокалиберную винтовку и десяток патронов к ней, сторож отправился на самую крупную помойку городка и настрелял там штук восемь ворон. Потом, взяв лестницу, развесил их вниз головами на деревьях, стоявших вокруг дачи высокопоставленного лица, охотно объясняя прохожим, что и почему он делает. На следующий день весь город знал об истории с воронами, а вскоре она докатилась до области и пошла гулять дальше, обрастая новыми подробностями. Высокопоставленное лицо вынуждено было прервать отпуск и немедленно уехать, а вороны, как ни странно, действительно исчезли.
Через некоторое время отдыхавший в городе чин был снят со всех постов и отправлен на пенсию, произошла долгожданная смена руководства в министерстве, а Иван все ждал и ждал. Только весной его вызвали в управление области.
– Я думаю, нам пора расстаться, – откинувшись на спинку кресла, сообщил генерал. – Много же ты мне крови попортил, Купцов, ой много. Знал бы, ни в жизнь тебя не взял бы. Одни вороны чего стоили.
– Не я был инициатором этой истории, – ответил Иван.
– Ладно, – отмахнулся начальник управления. – Министерство тебя пока не может взять, хотя я сам просил, а вот в столичное управление предлагают. Есть там такой Рогачев Алексей Семенович. Пойдешь?
– Я у него начинал, пойду. Здесь кого на мое место поставите?
– Найдем, – насупился генерал.
В начале лета Иван сдал дела, получил очередной отпуск и вернулся в родной город. Хотелось верить, что теперь навсегда.
– Тебя там держать – что компьютером гвозди заколачивать, – встретил его Рогачев. – Попотей теперь здесь, только, боюсь, недолго ты у меня задержишься, заберут в министерство.
– А я не тороплюсь, – улыбнулся Иван, отмечая, как сдал за последние годы Алексей Семенович. Оно и понятно – не легкая работа в уголовном розыске.
– Ты всегда не торопишься, – проворчал Рогачев, – за тебя могут поторопиться. В общем, раскачиваться нечего, давай включайся, работать надо, обстановка в городе сложная.
Разбойное нападение на квартиру Лушина было первым делом, по которому начал работать Иван Купцов, вернувшись в Москву…
Когда Купцов и оперуполномоченный из его группы – огромный немногословный Саша Бондарев – приехали на место происшествия, следственно-оперативная группа районного управления была уже там. У подъезда толпились вездесущие старухи, судачившие о случившемся, и всезнающие пенсионеры.
Взбежав по ступенькам подъезда, Иван посторонился, пропуская санитаров выносивших Машу. Следом за носилками, просительно заглядывая в лицо озабоченного врача, семенил Лушин – жировые складки его огромного живота обвисли, голос жалобно дрожал:
– Жить будет? – как заклинание, повторил он.
Шлепанцы соскакивали с его босых ног, наскоро натянутые пижамные брюки съезжали, но он не обращал на это внимания.
– Пропустите, – раздвинул кучку зевак молодой доктор и прикрикнул на санитаров с носилками – Осторожнее!
– Вам лучше вернуться в квартиру, – безошибочно определив в Александре Петровиче потерпевшего, взял его под руку Бондарев.
Лушин потерянно глядел на отъезжающую машину «скорой», потом повернулся и послушно поплелся к своей квартире.
…Щелкали затворы фотоаппаратов криминалистов: над лежавшим на полу телом Семена склонился судмедэксперт. Войдя, Лушин боком протиснулся в приоткрытую дверь спальни и обессиленно рухнул в кресло.
– Господи-и-и… И за что же мне все это? За что? – обхватив голову руками, он начал раскачиваться.
Оставив его на попечении Бондарева, Иван направился к экспертам и остановился за спиной судебного медика, кивнув знакомому следователю, писавшему протокол. Руки медика, затянутые в тонкие резиновые перчатки, осторожно скользнули под труп и выудили смятый, покрытый пятнами крови листок.
На лестничной площадке тихонько переговаривались уже прибывшие санитары с носилками, готовые забрать тело. Медик выпрямился, оглянулся на Купцова:
– Две пули. Обе в спину.
– Можно забирать? – спросил следователь.
Санитары быстро и привычно положили тело Семена
на носилки и, прикрыв пожелтевшей простыней, вынесли. На полу остался меловой силуэт, повторявший контуры тела.
– Похоже, бумажку мяли, – убирая ее пинцетом в пакет, заметил криминалист.
Медик не ответил. Он вышел на площадку и, проводив глазами спускавшихся вниз санитаров, закурил.
– Видишь, поверху пальнул, – показал на стену эксперт-криминалист. – Маску пулей раскололо вдребезги.
– Пугал или стрелять не умеет? – спросил Купцов.
– Поймаешь – спросишь, – буркнул эксперт.
– Похоже, в маску тоже из нагана, – предположил следователь. – А гильзы другие нашли, скорее всего, от парабеллума.
– По картотеке проверят, – заглядывая в другую комнату, где эксперты искали на полированной мебели пальцевые отпечатки, сказал Иван. – Из стены удастся пулю извлечь?
– Попробуем, – пообещал криминалист.
Купцов зашел в спальню. Сжавшийся в кресле Лушин уже несколько успокоился и пытался отвечать на вопросы Бондарева:
– Вы видели преступников?
– Я мылся… – Александр Петрович вздрогнул, вспомнив момент, когда он открыл дверь ванной. Сморщив лицо, он всхлипнул и скомканным носовым платком вытер выступившие на глазах слезы:
