Игорь Чубаха - Хранитель понятий
«А, главное, на тебя, такую грудастую, не пялится», – мысленно дополнил Апаксин.
– Девочек жалко, Петр Михайлович. Замерзнут ведь.
– Девочек, говоришь? Девочек я всегда жалею. Ну, так и быть... Ты пока, Жора, обведи все самое интересное в кружочек. Всякие спортивные рок-эн-роллы по боку, посвятим сегодняшний день целиком «Зениту».
Пропуская в дверь, Апаксин игриво шлепнул секретутку Ладочку по тугой попке. Лада издала игривый стон, мол, только позвои меня с собой, Петр Михайлович, и я приду сквозь злые ночи.
Модельер, возмечтавший без длинного разбега прыгнуть в люди, был похож скорее не на голубого, а на недокормыша из многодетной семьи. Наверное, обдуманно выбрал имидж, прикинул давить на жалость, прокатывать «бедного еврея». Тем более и национальность позволяла.
Явление в приемной Апаксина оборвало щебетание, окружавшее обогреватель. Длинноногая стайка моделек округлилась на многосильного спортивного туза сине-серо-зелено-карими фонариками, а Апаксин стыдливо опустил глаза чуть ниже. Модельки согревались помимо радиатора лишь нижним сине-бело-голубым бельем, напомнившим Апаксину песенку, запущенную в попсовый мир не без его участия: «Сегодня игра, все от винта, сине-бело-голубой – это наши цвета».
– Как и обещал, – заискивающе залопотал кутюрье. – Хотите? Посмотреть?
Посмотреть Апаксин захотел. Секретарша Лада, брезгливо косясь на модельера, поцокала за шефом, держа наготове рабочий блокнот.
– Серия «Зенит», – затараторил проектировщик. – Повседневное белье, спортивное белье, купальники. Пойдет нарасхват. Разве не так?
Как учитель указкой, кутюрье приставил почти прозрачный палец к девичьей груди. К левой, прикрытой чашечкой лифчика, на которой улыбался полузащитник Кобелев. Сосок правой груди прикрывал от просвечивания нападающий Кержаков, серьезный и сосредоточенный. По узкой лямке бюстгальтера была пущена жизнеутверждающая дорожка кличей «Зениту» – кубок УЕФА", «Зениту – золото России», «Зениту» – Лигу чемпионов".
– Машенька, пройдись, – приказал кутюрье.
Машенька прошлась. От радиатора до Ладкиного стола и обратно. Зазывно ломалась от перекатов бедер надпись «Зенит» на фоне клубного флага, стилизованная на соответствующем месте под интимную стрижку типа «дорожка». Описывал плавные круги вместе с загорелым плечом тренер Морозова Ю.А. в виде наклейки-татуировки. Подрагивали на гуляющих ягодицах автографы всей команды.
Вздрагивало чуткое сердце Петра Михайловича. Дрожала от ревнивого негодования Лада, отслеживающая нарастание блеска в глазах любимого шефа. Вздрогнули от неожиданности модельки со своим модельером, когда нагрудный карман Апаксина зашелся переливами судейского свистка. То расвиристелась шефова «мобила».
– Да?
– Петя, проверил, – сообщила мобила. – Тормознул такой англичашка в «Паласе». Люкс за пятихатку баксов. Когда ты с ним контачишь?
– Через два часа, – Апаксин, держа «трубу» у уха, прогулялся по ковру, чтобы получше разглядеть девочку, на которой рвались в игру с груди два футбольных мяча, а ее «ворота» защищали трусики, сработанные под вратарскую перчатку.
– Петя, тебе надо взглянуть на контракты, – посоветовал сотовый. – На всякий случай. Мало ли как разговор пойдет. Ты ж, поди, подзабыл сроки и суммы.
– Подзабыл, – признал Апаксин. Признавая, он нашел, что девонька в «перчатке» – хорошая девонька. Худенькая, как сиротка, подростковая грудь, ростом выше Апаксина и без каблуков, – все это Петр Михайлович любил. А, главное, в карих глазках, буравящих сейчас директора армейским прожектором пламенела неутоленная жажда спонсорства, за которое она готова... Есть ли предел тому, на что она готова? Надо будет уточнить.
– Сейчас выезжаю к тебе, будем смотреть бумаги, – пообещал Апаксин в микрофон и отрубил связь. – Лада!
Выслушивая и записывая указания шефа, сводившиеся к тому, что коллекция перспективная, но требующая доработки, определиться с которой Апаксин поможет, для чего как-нибудь заедет в агентство... и тра-та-та-та. Лада переводила про себя эту ахинею на нормальный женский язык. Кобель запал на...
«Ничего, – подумала секретарша, – когда-нибудь я тебе за всех твоих шлюх устрою Хиросиму с Нагасаки»...
...Фамилия англичанина была Фельдман. Апаксину фамилия понравилась. Нежели чем с чопорным аглосаксом проще иметь дело с человеком со знакомым профилем (в прямом и переносном смысле, «хороший каламбур» – похвалил себя Петр Михайлович). Впрочем, и сейчас в «ауди», рассекающей автомобильный марафон Невского проспекта, можно предугадать игру Фельдмана.
Значит, прошлогодняя встреча «Зенита» с «Блэквудом» в кубке «Интертото» не прошла незамеченной для агентов «Манчестер Юнайтеда», одним из которых и являлся Фельдман. Выходит, кое-кого взяли на заметку, и тот же Фельдман продолжал исподволь отслеживать «зенитовских» игроков. Наверное, доставал и проглядывал записи наших игр и обзорных передач из телека. И просчитал, что сейчас наступил удачный момент заняться конкретным зондажем почвы.
Правильно, правильно, момент удачный. Многие зенитовские парни сложились как игроки и легко определиться с их перспективой. С другой стороны, команда еще не засветилась по-настоящему в Европе и серьезной конкуренции у «Манчестера», считай, нет, значит, можно затовариться по дешевке.
Интересненько, на кого конкретно нацелился «Манчестер Юнайтед»? Мутко, конечно, встанет на дыбы. Ничего, как-нибудь уболтаем. В конце концов последнее слово всегда за Терновым, а Тернов в этих вопросах Апаксину доверяет.
В баре «Паласа» развлекалась со стопками пара финнов, типичных лесорубов, да еще лакала кофе нерусская старушка, типичная мисс Марпл.
– Это не вы ожидаете господина Фельдмана? – стоило Петру Михайловичу присесть за первый попавшийся столик, как над ним завис официант. – Господин Фельдман передал, что будет с минуты на минуту, и просил вас подождать за заказанным столиком.
«Побеспокоился буржуин», – Апаксин пересел за угловой, скрытый от зала высокими спинками столик, на котором уже прописались лимонадец, груши и бутерброды с красной икрой. Что ж, Петру Михайловичу нравился английский стиль в исполнении Фельдмана.
В ожидании Фельдмана Апаксин почитал московскую и проспартоковскую журнальщину «Мой футбол», чтоб знать, чем дышит враг, и переговорил по «трубе» с директором открывающегося в Колпино, в доме, где жил Сашка Панов, кафе «У Панова», договорился о проценте. Когда в бар вошла троица бандитского пошиба, Апаксин равнодушно отследил их вход и снова уткнулся в ненавистный «Мой футбол». Нормально, обыкновенные быки, где их нет. Когда же быки плюхнулись на свободные стулья его столика, Апаксин тревожно встрепенулся.
– В чем дело, господа?
На скатерть рядом с грушами легли клешни в наколках.
– Ну, я – Фельдман, – прохрипел гость. – Ну, и почем нынче вратари? А защита, если оптом брать? – сверкнув золотыми зубами, «Фельдман» пошел в напор. – А если я массажистов хочу купить, то что? Нельзя, что ли? У нас в «Манчестере» массажисты – фуфло помойное. Вот «зенитовские», люди в Манчестере базарили, парни ништяк, отмесят любого без балды, из паралитиков спринтеров выправят. У нас, у англичашек, таких братков позарез нехватка.
Он выпускал бред с такой серьезной миной, что еще и от этого Петра Михайловича закоротило на растерянности.
– Всю икорочку успел умять, во жрун! – расстроено заметил бык по левую Апаксинскую руку.
Ну нет, довольно! Это безобразие требовалось немедленно прекращать. Апаксин решил кричать в полный голос, звать охрану, будь что будет, он человек видный, в городе известный, пусть попробуют...
В бок уперся пистолетный ствол.
– Не дрыгайся, спортсмен, не на трибуне...
* * *– Опять гаишник тормозит, да чтоб он сдохнул паразит! – пропел Вензелевская торпеда Пятак.
– Чего ты радуешься, идиот?! – разозлился подельник Стакан. – И так опаздываем.
– А если рвануть? – Пятаку было легко советовать, по инвалидности руки не он вел машину, и не ему права на кон ставить.
– Чтоб хвост за собой притащить! Офуел? – и Стакан прижал «ауди» к обочине.
– Почему превышаем? – козырнув и представившись, гибедэдэшник задал обычный бессмысленный вопрос.
– Виноваты, командир, – Пятак просунул в окно две российские сотенные, чтоб решить проблему без проволочек. – На свадьбу опаздываем. Друг женится.
– Мне?! Взятку?! – побагровел сержант. – Выйти из машины. Приготовить документы.
Пятак и Стакан изумленно переглянулись – что-то новое происходило на русских народных дорогах. Потом они посмотрели вокруг. Мент был один, не считая его мотоцикла, и другим ментам вроде бы негде спрятаться поблизости. Стакан выразительно подмигнул Пятаку, мол, может отвесить менту щелбан и ехать себе дальше?
Короче, и эти двое бравых Вензелевских торпед опоздали к воротам «Углов». Если вы думаете, что Вензелевские торпеды опоздали перехватить Шрама, то глубоко заблуждаетесь. Вензель пока не знал, что Шрам надумает запереться в «Углах», зато знал, что некий гражданин Апаксин может кой-чего подсказать Шраму насчет заветных списков. Но тип из спортивных барыг будто сквозь пальцы проскользнул у Вензеля, зато достался Шраму целым и невредимым.
