Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом
– Вот и хорошо…
Ветров скучающе посмотрел на Кулика:
– Понятых организовали?.. Приступайте.
Майор и его технические помощники приступили к обыску, а следователь остался в комнате вместе с Димой и Наташей, которая не захотела оставить его в трудную минуту.
– Поймите, у меня с Битовским ОВД натянутые отношения, – взывая к Ветрову, сказал Дима. – Есть ряд причин…
– Какие отношения связывают вас с гражданкой Заборовской? – все тем же монотонным голосом спросил следователь.
– А кто это такая?
– Гражданка Заборовская Арина Михайловна.
– Не знаю такую.
– Да, но вас видели в субботу ночью у двери ее квартиры.
Следователь назвал тот самый печально известный адрес, по которому Дима однажды уже попался. Похоже, он снова влип. И, возможно, очень крепко.
– Да, я был по этому адресу… Но никакой Заборовской я не знаю. Я думал…
– Что вы думали?
Дима вопросительно посмотрел на Наташу. Мог ли он говорить о своих подозрениях насчет ее неверности?
– Дмитрию позвонили, сказали, что по этому адресу нахожусь я, и не одна, а с каким-то мужчиной. Это был жестокий розыгрыш, – сказала она твердым решительным голосом.
Действительно, она очень его любила, поэтому не могла оставаться в стороне.
– И возможно, к этому причастен подполковник Круча, – воодушевленный ее прямой поддержкой, ляпнул Дима.
– Круча здесь при чем? – недоуменно посмотрел на него Ветров. – Что-то вы не то говорите, Дмитрий Петрович.
– Ну, может быть… Но меня правда разыграли… И кто такая Заборовская?
– По нашей версии, она – ваша девушка. И вы могли отомстить ей за то, что она встречалась со Скоробогатовым.
– Но это полная ерунда! Не было у меня с ней никаких отношений! Вы у нее самой спросите!
– Спрашивали.
– И что?
– Она утверждает, что не знает вас.
– Ну, вот видите! – воспарил духом Дима. – Ваша версия не выдерживает никакой критики!
– Да, но у вас есть другой мотив, чтобы избавиться от гражданина Скоробогатова, – неуверенно сказал следователь.
Загорцев нашел его слабину, вцепился в нее, как техничка в мокрую тряпку, чтобы выжать из нее мутную воду.
– Какой мотив? – запальчиво спросил он.
– Гражданин Скоробогатов пытался разоблачить вашу связь с гражданкой Загорцевой.
– И пытался! – вскинулась Наташа. – И разоблачил!.. Неужели вы думаете, что Дима мог убить человека из-за такого пустяка… И не знает он никакой Арины Заборовской!
– Разберемся, – заметно сник следователь. – Со всем разберемся…
– Да что тут разбираться! – наседал на него Дима. – Ясно же, что это козни подполковника Кручи! Он не любит меня. И знаете почему?
Ответить на свой собственный вопрос Дима не успел. В комнату зашел майор Кулик. В раскрытой ладони на чистом платке у него лежал финский нож.
– В туалете нашли, в сантехническом шкафу за переборкой…
Ветров поднялся, внимательно осмотрел нож.
– Что-то есть, – сказал он.
– Что есть? – встрепенулся Дима.
– Пока не ясно. Но возможно, кровь… Вернее, жидкость, похожая на кровь. Засохшая жидкость…
– Я впервые вижу этот нож.
– Ну конечно! – не без торжества в голосе отозвался Кулик. И глянув на следователя, спросил: – Что будем делать?
– Постановления на арест у нас нет, – сказал Ветров, кивком головы показав на Диму. – А одного ножа мало, чтобы задержать…
– Я найду на вас управу! – пригрозил тот.
– Он будет жаловаться, – подтвердил следователь. – И если нож не тот, что мы ищем, у нас могут возникнуть неприятности… Но подписку о невыезде я с него возьму. И повестку на завтра…
Протокол об изъятии финского ножа был подписан понятыми. И если следователь Ветров сомневался, что это – орудие убийства, то Дима – нет. Он вспомнил, что говорила мама про сантехников. И после того как следователь и оперативники ушли, он спустился к соседям, которых они якобы заливали. Оказалось, что никакой утечки не было и в помине. Теперь он точно знал, что за сантехники к нему приходили. Подполковник Круча прибег к грязным методам, чтобы его проучить. Сначала его люди убили Скоробогатова, а затем подбросили ему в дом орудие убийства. В ближайшее время экспертиза установит, что на ноже присутствует кровь гражданина Скоробогатова, и тогда за Димой приедут на «воронке». И никто ему тогда уже не поможет…
* * *
– Менты заглотили наживку, – сказал один.
– А ты сомневался? – хмыкнул другой.
Они сидели за кухонным столом за бутылкой коньяка. Был повод отметить успех в мокром деле. И выпить было на что.
– Не сомневался… Но мало ли что…
– Ты никогда не сомневайся, брат. Мы парни фартовые, это я тебе говорю.
– Ну да, ну да… А Загорцев индюк. Такой же надутый и безмозглый… Я даже не думал, что он купится…
– Ты не думал, а я знал. Потому что удача за нами… Давай, брат, за нее и выпьем. И чтобы сантехниками нам никогда больше не работать…
– Если удача, то какие сантехники… Выпьем, брат!
Они чокнулись, но бокалы издали глухой звук, похожий на тот, с которым в гроб вгоняется гвоздь.
* * *
Земля укрывает, но не сохраняет. Могильные черви уже успели изъесть лицо девушки, гнилостные бактерии разрушили мягкие ткани тела, а запах такой, что нервных просьба удалиться.
Степан посмотрел на Риту Косыгину, которую, как он понял, Саня Кулик нарочно привел к месту захоронения. Если она всерьез хочет работать в уголовном розыске, то должна понимать, с чем ей придется иметь дело. Девушка держалась молодцом, и лишь бледность на лице выдавала ее душевное смятение…
Преступники не очень заботились о том, чтобы надежно захоронить труп убитой ими девушки. Судя по всему, задушенной. Каким образом они пробрались на кладбище, установит следствие. А сейчас было ясно, что убийцы разрыли свежую могилу, чтобы не возиться с окаменевшей землей, уложили труп на глубину меньше метра, закопали его. Но так или иначе, тело пролежало больше месяца, прежде чем его обнаружили родственники «законно прописанного» в могиле покойника. Земля на месте захоронения провалилась, они решили ее подправить, а наткнулись на руку нечаянной покойницы. Степан лично прибыл на место, чтобы посмотреть на кладбищенское безобразие.
– Личность покойной установили? – на всякий случай спросил Степан.
Он и сам понимал, что узнать личность покойной практически невозможно, во всяком случае, с ходу. Она была без одежды, а значит, и без каких-либо документов. А гнилостные изменения настолько изуродовали лицо, что и знакомую в ней не узнаешь.
– Пока нет, – мотнул головой Саня.
– Сторожа за цацки надо брать, – сказал только что подошедший Федот, обращаясь к Кулику. – Здесь без него не обошлось…
– Клянется, что ничего не знает…
– Если ничего не знает, сам за убийство сядет, – мрачно изрек Степан.
– А я ему то и сказал… Обещал подумать. Целых три часа ему дал…
– Работай, Саня, работай. Солнце еще высоко…
– И ты здесь останешься, – насмешливо глянул на Федота Степан. – До самого заката…
– Ну, тогда лучше после остаться, – усмехнулся Комов. – С темнотой покойнички гулять пойдут, может, кто что из них видел…
– Ну что ж, тогда завтра с рассветом тебя отсюда и заберем.
– Может, лучше на Скоробогатова посмотрим, – предложил Федот. – Хоронят его сегодня, сам видел, когда сюда шел…
– По какому разряду хоронят?
– По высшему.
– Кто бы сомневался. И на том свете за своим Загорцевым гонится…
– Ну а то… Все на уровне, даже могила и та рядом. Только гроб без кондиционера. И так холодно, – поежился Федот.
– Ничего, скоро бабье лето.
– Скоро, через год с лишком… В этом году вся осень холодная будет. И даже зима… Ну так что, глянем на Скоробогатова?
– Нам тут и без него зрелищ хватает, – сказал Степан, глянув на труп неизвестной девушки.
– А зря. Как живой в гробу лежит. И этого залатали так, что не придерешься…
– Наверняка дорогое удовольствие, – заметил Кулик.
– Не вопрос, – кивнул Федот. – Могильщики большой куш содрали.
– С кого-то много берут, а кого-то за так хоронят. – Степан снова показал взглядом на криминальный труп. – За так и незаконно…
– И незаконно, – с мрачным видом кивнул Комов. – И глухо… Как бы глухарь не вышел…
– Глухари на току токуют, а у нас галки в графе раскрываемости должны летать… Хотите покойников допрашивайте, хотите черта лысого ищите, но кто убил девушку, найдите…
Круча легко удержался от искушения сделать крюк, чтобы попасть в огороженную VIP-зону, где сейчас хоронили Скоробогатова. Как женщина, Анжела нравилась ему, но не было никакого желания встречаться с ней, тем более в такой обстановке. Но больше всего не хотелось столкнуться с гражданкой Загорцевой. Если она и раньше ненавидела Степана, то теперь это чувство усилилось как минимум вдвое.
Но напрасно он пытался избежать встречи с Натальей Евгеньевной. Она, как назло, стояла у ворот кладбища. И, заметив Степана, метнулась к нему. Подошла, перегородила путь.
