Кирилл Казанцев - Очарованная вдова
— У меня их, кстати, с полдесятка сейчас есть. Не все, правда, доведены до ума, но все же, — переступая через свою стеснительность, сообщила женщина.
— Тем более! — восхищенно сказал Денис. — Вот только разберемся с этими бедами! Хотя, может, все получится и независимо от тех проблем, которые сейчас имеются. Ты только не подумай, что мои слова звучат в порядке бреда. Я серьезен как никогда. Думаю, что тебе самой певческая карьера нужна как отдушина. Со временем ты войдешь во вкус, будешь с удовольствием вспоминать этот наш вечер у костра и мои слова.
Анна поразмыслила насчет всего того, что сказал ее спутник. Музыка и пение действительно увлекали ее, давали возможность облегчить душевные страдания. Но сама она никогда не задумывалась над тем, что может выступать на профессиональной основе.
Сейчас же эта идея разрывала ее на части. С одной стороны, ей хотелось этого, с другой — было боязно думать о старте собственной музыкальной карьеры. Она опасалась не столько провала, сколько досужей молвы, которая наверняка появилась бы вместе с началом ее певческой карьеры.
Вдова знала наперед, что именно чаще всего будут говорить и писать о ней. Мол, Тверская использует для своей раскрутки известность и авторитет покойного мужа. Но, как ты ни крути, этого неприятного нюанса избежать не удалось бы в любом случае. Значит, следовало просто быть готовой к нему заранее.
Женщина не стала делиться с Денисом своими мыслями. Она лишь пообещала, что подумает, взвесит все «за» и «против», а потом даст ответ. Карбалевич же выразил надежду на то, что ее решение будет все-таки положительным.
Время неумолимо близилось к полуночи. Пора было готовиться ко сну. Денис еще раз поблагодарил Аню за прекрасное исполнение песен. Она в ответ сказала ему спасибо за отличный вечер у костра.
Спать, как и прежде, они расходились по разным комнатам. Вдова пожелала своему спутнику спокойной ночи, он ответил тем же. Они стояли близко друг от друга. На несколько мгновений возникло определенное замешательство. Казалось, еще немного, и между ними ярко вспыхнет молния.
Однако мужчина взял себя в руки и чисто по-дружески поцеловал Аню в щеку. Она же вдруг оказалась менее сдержанной в этом смысле, обхватила его руками за шею и поцеловала в губы. Нет, этот поцелуй не был откровенно страстным, но и назвать его просто дружеским уже было никак нельзя.
Анна это прекрасно поняла, быстро отпрянула от Дениса и скрылась в доме. В ней по-прежнему боролись противоречивые чувства. Она побаивалась давать волю тому, что разжигало настоящее пламя в ее сердце. Между тем языки этого всепоглощающего пламени уже сами вырывались наружу, давая о себе знать такими вот действиями вроде чересчур чувственного поцелуя.
Вдова еще толком не знала, какая линия в ее поведении в конце концов возобладает. Она полагалась на то, что время рассудит.
22
Генерал Кущенков созвал совещание. Оно было экстренным и внеплановым. К его проведению подталкивали пробуксовка в расследовании ряда громких дел последнего времени. Нужно было придать новый импульс всем тем, кто этими делами занимался. Валерий Максимилианович лично председательствовал на этом совещании.
В довольно просторном конференц-зале присутствовали полицейские чины разного уровня. Здесь же находилась и группа следователей, которая была занята раскрытием убийства Владимира Тверского. Их специально пригласили на совещание. Распутываемое ими дело находилось на личном контроле генерала.
Атмосфера данного мероприятия с самого начала была весьма наэлектризованной. Председательствующий выглядел очень хмурым и одним своим видом выражал недовольство. Словесное проявление этого настроения не заставило себя долго ждать.
Свою речь генерал начал сдержанно. Он поприветствовал всех и коротко объявил повестку дня. Собственно, на этом его сдержанность и закончилась. Кущенков начал свое, с позволения сказать, выступление. Это отнюдь не был дежурный доклад для галочки.
Выступал он, что называется, от души, без бумажки. В раскрытом блокноте, лежавшем перед ним, имелись кое-какие пометки, но он туда практически и не заглядывал. Начав выступление, генерал затронул сразу несколько расследуемых дел. Причем таких, к которым в последнее время был прикован интерес всех ведущих СМИ страны.
Те обстоятельства, которые широкая общественность могла упустить из вида, забыть в суматохе и водовороте каждодневных потоков информации, журналисты держали на контроле. По крайней мере, так это выглядело со стороны, при анализе популярных традиционных и электронных изданий.
Каждую неделю появлялись две-три публикации на эти темы. В представлении генерала это было чересчур много. При этом СМИ успели окрестить описываемые дела резонансными и продолжали сыпать крикливыми образными заголовками и метафорами: «О расстрелянном шансоне замолвите слово», «Певцу — свинец, продюсеру — конец», «Дело Тверского: по ту сторону висяка» и прочее в подобном ключе.
Кущенков цитировал журналистские находки и в достаточно жестких выражениях распекал подчиненных за то, что они стали объектом язвительной критики со стороны СМИ по причине провисания расследования указанных дел и угрозы их постепенного превращения в «глухарей». Он бегло прошелся по каждому эпизоду, однако в силу известных причин особое внимание обратил на дело об убийстве Тверского.
Именно вокруг него и в СМИ, и в обществе крутилось наибольшее количество пересудов и кривотолков. Генерал считал, что вину за это несут все, кто не сумел дать взбудораженной общественности четких успокаивающих формулировок. На слове «успокаивающих» он сделал особый акцент.
— А то что же получается такое?! — гневно вопрошал Валерий Максимилианович. — Следствие оказывается в тисках. С одной стороны — загадочные обстоятельства гибели Тверского, перед которыми наши лучшие следователи начинают пасовать. А с другой — постоянный прессинг общественного мнения, подогреваемого средствами массовой информации и отдельными ретивыми политическими деятелями. Еще ведь и слухи ходят, что за убийством стоит организованная преступная группировка. Дескать, именно она контролирует следствие. Что это означает? Лишь то, что мы с вами, к сожалению, проигрываем информационную войну. Мы должны повышать авторитет следственных органов в обществе, а вместо этого получаются такие вот проколы. Ну да ладно с информационной войной. Допустим, не думали, не знали, не было печали, да черти накачали. Но что происходит именно с самим расследованием? Даже стороннему человеку за версту видно, что следствие ведется спустя рукава. Вы мне на это возразите?! Я уверен, вы скажете, что все далеко не так, как я говорю. Но вот кто мне объяснит, просветит меня, темного, почему по делу об убийстве короля русского шансона до сих пор нет никаких зацепок?! Казалось бы, на расследование обстоятельств этого преступления брошены наши самые лучшие умы. Столько опытных, уважаемых за свой профессионализм людей не могут докопаться до сути дела! Время идет, а результат нулевой. Это же уму непостижимо! Ну, как такое может быть?! Да мне же в последнее время стыдно газеты открывать или смотреть телевизор! Журналисты везде вопят одно и то же. Дескать, полиция не чешется, совершенно сознательно затягивает расследование, не хочет искать ни убийцу, ни заказчика. Это невыносимо. Неужели только я один это так воспринимаю? Неужели вам, лучшим из лучших, наплевать на то, что о нас пишут статейки вроде вот этой?! — Генерал поднял толстый пятничный номер популярной газеты, до сей поры лежавший у него на столе, развернул его и продемонстрировал залу первую полосу.
На ней сразу же бросался в глаза крикливый заголовок, набранный крупным шрифтом. Причем буквы шли не как обычно, черным по белому, а наоборот — белые буквы на черном фоне.
Заголовок гласил: «Кому выгодно провисание дела Тверского?» Под ним красовалась реальная фотография покойного шансонье, которая была сделана на одном из необычных концертов. Тогда Владимир исполнил ряд своих самых известных песен в сопровождении хора МВД. Поющий Тверской с приподнятыми руками был запечатлен на фоне стройных рядов людей в полицейской форме.
Вне контекста это была вполне обычная фотография. Но вкупе с заголовком и весьма язвительным текстом статьи фотография превращалась в по-настоящему убийственную насмешку.
— Вот! Вы видели это?! — Генерал тряс газетой и тыкал пальцем в заголовок и снимок под ним. — Журналисты просто потешаются над нами. Мол, вот оно, дело Тверского, а вот целый хор ментов, которые ни хрена не могут сделать! Ну и попробуйте сказать, что они в этом не правы. Наоборот, они точно подметили ситуацию. Вас много, а толку, получается, как от козла газировки с малиновым сиропом! Так не должно быть! Елки-палки, доколе еще вы будете сопли жевать?! Надо действовать! Перевернуть все, что только можно и что нельзя! Неужели я должен вас всему этому учить?!
