Картер Браун - Том 26. Вояж на Гавайи. Смертельная мечта. Сексуальная клиника. Ранняя пташка
— Если мы помешали вашей частной беседе, — холодно проговорил он, — то прошу извинить.
Маленький блондин вскочил на ноги.
— Я очень огорчен, мистер Вильямс, но этот бесноватый… Он сказал, что его зовут Бойд и что он пришел повидать вас. Я пытался заставить его замолчать, но это невозможно!
Вильямс одарил меня ледяным взглядом.
— Что вы хотите?
— Небольшой разговор… Но я не тороплюсь, подожду, пока вы кончите.
— Проклятье! — устало бросил он. — Репетиция сорвана. Отдохните четверть часа, дети мои, пока я отделаюсь от этого страхового агента.
Вильямс спустился со сцены. Это был рослый парень отличного сложения, хотя, на мой взгляд, ему не мешало бы скинуть с десяток килограммов. Чувствовалось, что он умеет держать себя в руках. Такой выдержкой обычно отличаются актеры и проходимцы, когда хотят произвести впечатление.
— Исчезните! — повелительно бросил он дрожавшему блондинчику. — В контракте Джин нет пункта, в котором говорится, что я должен терпеть присутствие ее брата.
Бертон что-то проскулил и, согнувшись, как радиоантенна под ураганным ветром, засеменил к выходу.
— Вы только его не перевариваете или всех остальных тоже? — с интересом спросил я Вильямса.
— Он относится к той категории людей, которых я не переношу. Да и вы не лучше, — проворчал он. — Предупреждаю, Бойд, если вы попытаетесь всучить мне какой-нибудь товар, то разделаюсь с вами по-своему.
Я стал объяснять ему причину появления, но Вильямс принял скучающий вид раньше, чем я кончил.
— Ирен Манделл? — нетерпеливо проговорил он. — Она, возможно, где-то на отдыхе или в могиле, кто знает?
— Я думал, что вы можете знать.
— Два года вдали от Бродвея — это целая вечность для таких, как она, актрис, — пояснил Вильямс немного поучительным тоном. — Ирен Манделл умерла для театра.
— Вы в самом деле не представляете, где бы я смог найти ее труп?
— Нет, сожалею. — Его тон был категоричным. — Продолжая разговор, вы зря теряете время.
— Во всяком случае, я очень доволен тем, что увидел, как вы репетируете, — вежливо произнес я. — Уже давно так не веселился.
— Это неотрагическая пьеса, — прошипел он.
— Примерно так я и думал, но никак не мог найти подходящего слова.
Вильямс презрительно отвернулся и поднялся на сцену. Решив встретиться с Джин Бертон после репетиции, я направился к выходу.
В крохотном фойе меня поджидал тот самый хрупкий парнишка. Несмотря на слабый свет в помещении, я увидел, что у него светло-голубые водянистые глаза, в глубине которых затаилась злость, смешанная со страхом.
— Я хотел сказать вам несколько слов, мистер Бойд, — торопливо начал он. — Я слышал весь ваш разговор с мистером Вильямсом…
— Он вас не очень любит, а?
— Вы же были свидетелем его оскорблений! Перед посторонним человеком! — Губы парнишки искривились. — Подонок! Я вынужден быть его помощником, а он обращается со мной хуже, чем с механиком! За тех, по крайней мере, заступается профсоюз.
— Жизнь не всех балует, — философски заметил я. — Если вы задержали меня, чтобы поплакаться…
— Подождите! — Костлявая рука схватила меня с неожиданной силой, пальцы больно впились в кожу. — Это важно, мистер Бойд! Я слышал, как вы сказали мистеру Вильямсу, что разыскиваете Ирен Манделл. Моя сестра очень любила ее.
— И что же?
— Почему бы вам не повидать ее сегодня вечером? Она будет рада помочь. Приходите к ней в восемь часов, я устрою так, чтобы она была дома.
— Благодарю. А вы сами знали Ирен?
— Я видел ее всего два раза. — В голосе слышалось сожаление.
— А ее горничную, Дженни Шау?
— Только мельком.
— Как вы думаете, где она может сейчас находиться?
— К сожалению, не имею представления.
Он сообщил мне адрес сестры, тот самый, что у меня был, но я не сказал ему об этом, не желая огорчать.
— Благодарю вас за помощь, Бертон.
— Меня зовут Ян, — покраснев, сказал он. — Это было для меня удовольствием, мистер Бойд. Если я смогу еще чем-нибудь быть вам полезным, сообщите мне.
— Вы считаете нужным помогать всем или только частным детективам?
— Знаете, мне кажется, что Вильямс не жаждет, чтобы нашлась Ирен Манделл. Может быть, у него для этого есть причины.
— Какие, например?
— Я не могу ничего сказать. — Он пожал плечами. — Но надеюсь, что вы их обнаружите.
Глава 3
Роджер Лоувел, дружок Ирен, фигурировавший в моем списке под номером четыре, проживал на Пятой авеню, в секторе Двадцать девятой улицы. День еще не кончился, и я решил поехать к нему, надеясь застать дома.
Дверь открыла горничная, одетая в униформу в стиле Голливуда, включая воздушный передничек. Но когда она заговорила, от субретки ничего не осталось. У нее был чисто американский акцент.
— Мистер Лоувел дома? — спросил я.
— Да, сэр.
Горничная вежливо улыбнулась, показав красивые зубы. Не кинозвезда, но достаточно соблазнительна, чтобы заставить Лоувела регулярно общаться со своей прислугой.
— От кого вы пришли? Как мне передать?
— Меня зовут Бойд, но мое имя ничего ему не скажет.
— Пожалуйста, подождите минуточку, мистер Бойд. — И с той же вежливой улыбкой она закрыла дверь перед моим носом.
Закурив сигарету, я размышлял о том, как лучше поступить: позвонить снова, выбить дверь или дождаться ответа. Но вот отворилась дверь, и проблема была решена.
— Мистер Бойд, мистер Лоувел сейчас вас примет. Входите, пожалуйста.
Она провела меня через квадратный холл, открыла дверь в гостиную и звучно возвестила:
— Мистер Бойд!
Лоувел оказался высоким, широкоплечим мужчиной, а его костюм почти не уступал костюму Харлингфорда. Он стоял у окна спиной ко мне.
— Вы частный детектив, который разыскивает Ирен Манделл? — наконец спросил он сухим, резким голосом, по-прежнему глядя в окно.
— Да, — ответил я.
— Вряд ли могу быть вам полезен. Я не видел ее в течение двух лет и не имею желания видеть. Она принадлежит тому периоду моей жизни, который я давно похоронил.
— Мой клиент придерживается другого мнения. Я должен найти ее для него, а не для вас.
— Мне казалось, вы должны быть умным человеком, — холодно заметил он. — По-моему, я выразился достаточно ясно.
— Почему бы вам не проверить свою догадку, посмотрев на меня? — спросил я таким же холодным тоном. — Умного можно определить сразу, не так ли?
Он усмехнулся, потом медленно повернулся ко мне.
— Вы не представляете, Бойд, как я хотел бы сделать это!
Решительным жестом Лоувел сорвал черные очки, и я увидел бельма вместо глаз.
— Извините, — с чувством сказал я.
— Не стоит. — Он быстро надел очки. — Самое неприятное для слепого человека — это когда другие ничего не замечают. Я не буду помогать вам. Вы зря теряете время.
— Кто вам сказал, что я ищу ее?
— Вы задаете вопрос узкому кругу лиц, знавших Ирен достаточно близко, — торопливо пояснил он. — У них нет тайн друг от друга.
— Где может быть ее сестра?
— Не знаю. Два года назад я собирался жениться на Ирен, но она меня бросила, даже не сказав «прощай». Эта неприятная страница в моей жизни уже закрыта, и у меня нет ни малейшего желания ее снова открывать. Я полагаю, что вы сами сможете найти выход.
Неожиданно для самого себя я произнес, переделав слова известной песенки:
Вот слепой за ставнями,
Он поет блюз своей Ирен…
Его лицо окаменело.
— Я не могу вас выбросить вон, к сожалению, но могу отказаться разговаривать с вами, Бойд. Если вы будете докучать мне, я попрошу горничную вызвать полицию.
— Я не отношу себя к категории излишне чувствительных. Хорошо, я ухожу. Но мне интересно, почему все так стараются не вспоминать про эту девочку Манделл? Что заставило всех разом забыть про нее? Дурной запах изо рта или что?
— Я буду медленно считать до пяти, — спокойно проговорил Лоувел, — и если вы еще будете здесь…
— Только не сбейтесь со счета! — зло бросил я уже с порога.
Субретка ожидала меня посредине просторного холла. Мне показалось, что ее что-то беспокоит, и я решил, что ничего не потеряю, если проверю свое предположение.
— Тот прием, который вы мне оказали, и церемония препровождения к хозяину, — тихим голосом сказал я, когда оказался рядом с ней, — были прекрасно сыграны, слишком хорошо для простой горничной. Держу пари, что у вас имеется большой жизненный опыт, Дженни, правда?
— Он вам сказал, что я Дженни Шау? — прошептала она, указав на закрытую дверь.
— Сам догадался, — честно признался я. — Все, что нужно для моей работы, — это гениальность!
— Он вам сказал что-нибудь относительно Ирен?
