Фридрих Незнанский - Король казино
Майкл считался грамотным специалистом по экономическим вопросам и тоже имел диплом Плехановского института, и тоже с отличием. С Майклом посложнее. Дело в том, что он отпахал четыре срока, в отличие от Антона, которому пришлось париться лишь дважды, но, видимо, приходится предположить, что и в лагерях, на нарах, нашлись хорошие профессора как по праву, так и по экономике. Надо сказать, что тот и другой действительно прекрасно разбирались в своей работе, не раз заставляя удивляться настоящих профессионалов, с которыми по роду своей деятельности им приходилось встречаться. Антон, к примеру, знал Уголовный кодекс наизусть, а Гражданский — неплохо, Майкл, у которого открылись исключительные способности к иностранным языкам, ставил в тупик эко- номистов-академиков, цитируя целые страницы из сочинений не только Канта или Фейербаха на их родном языке, но и современных экономистов. Незаменимые люди были для Вани дружки по нарам Антон и Майкл.
Дверь, ведущая в избу, была широкой, но низкой. Высокорослые джентльмены разом переступили порог, не рассчитали и ударились лбами о крепкую сосновую притолоку. По избе пронесся отборный уголовный мат. Ваня, раскинувший было руки для объятия, наблюдая такую картину, расхохотался. На благородных лбах воров в законе медленно вздувались багровые шишки. Стремительно ворвались в избу «шестерки», телохранители Антона и Майкла, но под взглядом Бурята тут же исчезли.
Наклоняться надо, — нравоучительно произнес Ваня. — Знаете, почему в старых избах двери низкие?
Оба господина подошли к большому тусклому зеркалу.
Вроде ничего, — сказал Майкл. — Терпимо.
Ты хоть рожу-то свою узнаешь? — возразил Антон. — Это, по-твоему, зеркало?
Потому, — прежним нравоучительным тоном продолжал Ваня, — чтобы гости, заходя в дом, кланялись хозяину. Не хочешь, да башку нагнешь!
Тепло держать! Умник! — выкрикнул всезнающий Майкл.
Тоже верно, — согласился Бурят, оглядел дружков и опять рассмеялся. — Пятаков бы медных, первое средство... — Он посмотрел на стены, заметил большие медные кресты, подмигнул: — Щас вылечу. — Сняв со стены кресты, вручил гостям. — Приложите.
Я ж некрещеный! — воспротивился Антон.
Для Господа Бога все едины. Прикладывай. Прошу!
Уселись за широкий стол, на котором лежал целиком испеченный на углях молодой барашек, обложенный огурцами, помидорами и зеленью, стояла литровая бутылка водки, в деревянной миске, нарезанный огромными ломтями, чернел ржаной хлеб. Майкл, привыкший к изысканным блюдам, поморщился. Господа сели за стол, прижимая кресты ко лбам.
Ну и как жрать? — хмуро выдавил Антон.
Придется пошестерить, — ухмыльнулся Ваня, отрезая большие куски дымящегося мяса и кладя их в тарелки гостям.
Выпили за благополучный приезд, принялись за барана.
Ива-ан, неужто сам готовил? — удивился Антон. — Во рту тает!
А то кто же? — зарделся Бурят. По неписаным воровским законам люди типа Вани не имели права работать руками. Да и сам Бурят быстрее бы умер, чем взял, к примеру, лопату в руки. Но была у него слабость: любил угостить друзей едой, приготовленной самолично. Все об этом знали, но помалкивали, а позднее и привыкли, иные, как сейчас Антон, «удивлялись», зная, какой фимиам вливали они в душу Бурята.
Ты смотри! И впрямь тает! — поддержал товарища Майкл. — В Италии такого не едал!
У Золотарика? — поинтересовался Ваня.
У него.
И каков его дворец?
Что ты?! — только и смог вымолвить Майкл.
Думаю, не хуже твоей избенки, — хмуровато сказал Антон. — Двадцать пять миллионов баксов — это сумма.
Сицилийцы, на что уж крутые, поначалу не поверили. Вселился — и лишь руками развели. Бесстрашный, говорят, человек господин Золотарев!
Повесь на него, Миша, эти двадцать пять миллионов. Срок — месяц.
Крутовато, Иван...
В самый раз.
А ведь проходит, — пощупав шишку на лбу, проговорил Антон.
Держи, держи. Через полчаса будешь как новенький. — Бурят поочередно оглядел друзей, остановил взгляд на Майкле: — Начинай, Миша.
Майкл потянулся было к бутылке, но Бурят остановил его:
Пить будем после разговора и после бани.
Тебе как, вообще или в частности? — открывая кейс и доставая бумаги, спросил Майкл.
Сначала вообще, а потом в частности.
Пока ты мудохался в Гонконге, чиновнички тоже не дремали. Коротко сказать, они создали сеть хозяйственных кланов по всей стране. Ты был прав, говоря когда-то, что «белые воротнички» со временем сожрут нас. Они уже заглотили.
Платят?
Кто платит, а кто и жмется.
Короче.
Возьмем рыбачков с Мурмана и Архангельска. По самым скромненьким подсчетам, они взяли около семи миллионов «зелеными», а нас натянули.
Куда глядел Вася Бык?
Ты разве не слыхал, Иван? — помолчав, спросил Майкл. — Память светлая Быку...
Кто?
Поди разберись. Появился в Мурманске молодой, мочит всех подряд. Потолковали. Божится, что не он. Потолковали и отпустили.
Не понял.
Всем жить охота, Ваня.
Говори дальше.
Заглотили, — повторил Майкл. — И потихоньку кладут на нас ба-альшой прибор. А почему? Да потому, что других нашли. Офицериков расплодилось шибко много, и все безработные. Шмалять их выучили, и неплохо. А больше «белым воротничкам» от них ничего и не надо. Мы супротив офицериков не выстоим. Они голодные, злые, а на наших погляди! Гладкие, суки, стали, жиром заплыли, «лады» для них не машины, «мерсы» подавай!
Что же вы офицериков проворонили? Баксов пожалели?
Они же идейные, Ваня! Присягу принимали. Им, поди, и невдомек, что не на власть, пусть и хреновую, они работают, а на карман чиновничка. Ты, скажем, можешь к нефтяной скважине присосаться? Не можешь. А они, чиновнички, могут. Цифру тебе приведу. —Майкл заглянул в бумаги. — По нефти. В год
Россия получает от ее экспорта двенадцать с полтиной миллиардов долларов. А факты говорят другое. Вывозится же на пятнадцать! Где два с половиной миллиарда? Возьмем золотишко. По официальным данным, добыча сократилась на четырнадцать тонн. А я тебе голову на отсечение даю, не сократилась, увеличилась тонны на полторы-две! И снова спрашиваю, где? У «белых воротничков». Почему бы и не иметь Золотарику дворец за двадцать пять миллионов?
По Золотарику мы договорились.
Может быть, ты чего-то не понял, Ваня?.. — начал было Майкл, но под взглядом Бурята тут же умолк.
Еще есть чем обрадовать?
Все в порядке, Ваня. Вопросик имеется... Когда начинать насчет Золотарика?
Завтра. Пошлешь людей в контору. И без лишних слов. Срок — неделя.
Ты говорил — месяц.
Передумал. Если имеешь еще что сказать — говори.
Много всякого, но по мелочам. Разберусь сам.
Вот и ладушки, — улыбнулся Бурят, оборачиваясь к Антону.
У меня вроде все в порядке. Заказов много, и все по банкам.
Общая сумма?
Шестнадцать «лимонов».
И сколько много?
По-крупному — четыре.
А по-мелкому?
Восемь или девять. Могу уточнить.
По-мелкому входят в общую сумму?
Конечно.
Все банки московские?
Два московских. Тульский, тверской, два ростовских, три в Питере...
Не напрягайся, — заметив, что Антон задумался, сказал Бурят. — Надо уважить господ банкиров... Теперь буду говорить я, а вы послушайте. Не буду напоминать сходняк в Питере, лишь скажу, что по- моему выходит. Золотое времечко мы потеряли. Спасибо вам, братаны, что изо всех корешей только вы двое в защиту мою тявкнули. Вы хорошо знаете, что не забыл я добрых ваших слов...
Кончай слезу вышибать! — не выдержал Майкл. — Разревусь сейчас, как корова!
В самом деле, Иван, чего ты? Будто прощаешься. Дело говори.
Успеется. Верно мыслишь, Михаил. Через пол- года-год лафа кончится, офицериков и солдатушек поднавалит из Чечни бессчетно, а тут еще, сами знаете, газетки почитываете, всенародно избранный приказал быть нашей славной армии профессиональной. Вот и смекай, что будут делать вояки, если они одному делу обучены — воевать. Но говорю вам, и «воротничкам» придет свой черед. И время это недалеко. Всегда я говорил: тот, кто имеет власть, тот имеет и бабки. Стоят у руля чиновники, ну и покупают дворцы. Мы у руля стоять не будем. В последний раз повторяю — время ушло. Но жить будем, и жить неплохо. Конечно, пока капают денежки от «воротничков», которые не успели обзавестись офицериками, пусть капают. И банки будем держать до последнего. Но выступать против профессионалов бесполезно. Погорим. Как принял в казино наших людей господин Попов-Городецкий? — обратился Бурят к Антону.
Спокойно.
И каковы бабки?
Ручеек небольшой, но постоянный.
У нас лишь одно казино, - уточнил Бурят . – Сколько их в столице=матушке?
Больше семидесяти.
Официальных?
Штук тридцать «глухих».
