Сергей Зверев - Наследник чемпиона
Держа в правой руке телефон, во второй – ладонь Маши, американец поволок ее к выходу из Луна-парка. Она частила ногами, глухо стуча шпильками по разогретому с утра асфальту и дышала так, словно прибежала с того берега по мосту.
В ее голове царил хаос, и все происходящее она уже воспринимала как дурной сон. Эти ощущения усилились, когда она увидела, как ее мужчина выкидывает из-за руля стоящей на обочине и сверкающей на солнце «Тойоты» высокого парня. По всей видимости, минуту назад парень видел то же, что видела она, потому не сопротивлялся, а наоборот, сам выскочил из-за руля.
Передние колеса завизжали, как две монахини, увидевшие на Рождество черта, и иномарка быстро стала набирать скорость.
– Мартынов, у тебя что, реле напряжения сгорело?!! Ты что делаешь?!
Он молчал, дергал разбитой при падении на боксера бровью и по встречной полосе обгонял стоящую на мосту «пробку».
– Ты мне хоть что-нибудь скажешь?!!
– Посмотри, в «бардачке» сигарет нет?
– Чего нет в «бардачке»?..
За спиной завыла сирена.
– О, господи… – это раздалось уже рядом.
Выдернув из дрожащей перед ним пачки сигарету, Мартынов вдавил прикуриватель в гнездо и стал рассматривать в зеркало стремительно приближающуюся «шестерку» с синей полосой на бортах.
– Пристегнись.
Это прозвучало для нее как сообщение о казни…
– Да почему у меня, как у всех нормальных баб не получается?.. – бормотала Маша, наклонившись к замку ремня безопасности. – Одни потаскуны, наркоманы да сумасшедшие попадаются…
– Я сейчас остановлюсь, ты быстро выйдешь! – и он стал сбрасывать скорость.
– Черта с два, – заявила она и для вящей убедительности вцепилась обеими руками в ремень безопасности. На ее коленях подрагивал песцовый кролик. Мартынов не смог оставить в Луна-парке телефон, по которому ему, возможно, позвонит старший лейтенант из ГУВД, а Маша не смогла оставить мягкую игрушку.
– Тебе к психоаналитику нужно, – вспомнив о чем-то, восхищенно произнес американец.
– А тебе к криптозоологу! – в этом голосе восхищения не чувствовалось.
– А это еще кто? – насторожился Мартынов, по незнанию выводя машину на улицу Ленина.
– Вот здесь на нас наручники и наденут, – убежденно заявила Маша. – Ты еще бы в гараж заехал. А криптозоологи – это ученые, изучающие неизвестные виды животных.
– Ну, спасибо, – ответил Андрей Петрович. В конце улицы перед его глазами засверкало множество проблесковых маячков. – Здесь что, плановое место проведения строевых смотров городской ГИБДД?
– Туда езжай, – приказала Маша, указывая в узкий коридор между домами. – Останавливай сразу после выезда и ставь машину на скорость.
Ему пришлось согласиться с тем, что сам до этого он бы не додумался. Проезд перегорожен, приметы его и Маши весьма скупы. На угонщика он не похож, а изумительная по красоте женщина в туфлях на шпильках – и того меньше…Глава 13
Размахнувшись словно для броска гранаты, Гулько разбил стакан. Хрустальные осколки, сверкнув шлифованными гранями, разлетелись по всей комнате. Секунду подумав, Рома в то же место на стене отправил бутылку «Джонни Уокер». Хотелось еще чем-нибудь попробовать перегородку на прочность, но ничего, кроме пачки сигарет и плоской картонной упаковки со спичками, на столике не было.
На диване у входа в комнату сидели водитель с горбатым, уже вправленным в больнице, носом, тридцатилетний крепыш с заплывшим до едва заметной щелки левым глазом и призер первенства России. Последний держался за бок, его лицо было бледно, а дыхание походило на звуки чайника перед закипанием.
– Что, он так плох?
– В нейрохирургии под капельницей лежит, – пояснил крепыш, опустив голову. – Что-то у него там – сотрясение, головокружение, перелом теменной кости, что ли…
– Что ли… – передразнил Рома. – Что ли я вас не предупреждал, за кем едете? Думаете, если вас четверо, а мужик один, то все нормально будет? Вот и съездили… Одного, обоссанного, в горбольницу увезли, на вас без дозы смотреть страшно.
– Он напал так неожиданно…
– Вот об этом я и говорю! – опять вскипел Гул. – Я их отправляю следить за каждым шагом Мартынова, и в ходе наблюдения за ним на них неожиданно нападают! Мартынов нападает!.. Кто-нибудь из вас ляпнул, кто и откуда?
– Да ты что, Гул?! – возмутились хором внушительного вида парни, а тот, кого Мартынов свалил на землю, просипел: – А он ни о чем и не спрашивал, времени не было…
– А Батона, вот, спросить, у него время, наверное, было, – пригладив волосы, выдавил Рома. Прищурившись и посмотрев на место соединения потолка со стеной, бросил: – Спросил он Батона?
– Батон мамой клянется, что ничего ему не сказал, – убедительно произнес крепыш. – Руку вот так на лбу держит и говорит, что ничего не сказал.
– На себе не показывай, – посоветовал Гулько. – Конечно, сказал. Конечно… Мартынов умеет правильно вопросы задавать, базара нет. Значит так, выметывайтесь отсюда и через три часа я хочу знать, где находится американец и что с ним за баба. Крот!
Тот появился в комнате гораздо быстрее, чем от него можно было ожидать.
– Ты старший. Берешь этих парней, поднимаешь на ноги наших ребят в районах и начинаете искать Мартынова. Три часа, понял?
Тот признался, что понял.
– А пакет с харчами этому, в больницу, отвезли?
– Батону? – уточнил Крот.
– Какому Батону?! – Лицо Гула пошло пятнами – то ли от выпитого, то ли от безудержного гнева. – Батону можете стрихнину отвезти! Я о том, детдомовском спрашиваю! О Родищеве!
– А, этому? – спохватился Крот. – Конечно. «Пехота» в палате для выздоравливающих в экстазе. От имени какого-то типа из реанимации в палату хавчик носят, «пехота» хавчик хавает, «Парламент» курит и понять не может, что за уважаемый человек через стенку под кислородом сны смотрит.
– Все правильно, – успокоился довольный расторопным выполнением своих распоряжений Рома. – Продолжать возить.
Отправив людей на работу, Гулько вернулся в кабинет, из которого вышел встречать посланную им группу для захвата Мартынова. Он хотел услышать доклад, полный положительных эмоций, однако встретило его молчание, а текст доклада он прочитал по знакам препинания на их лицах. Сколько же за этим американцем нужно было посылать людей? Сорок?! Даже при наличии рядом бабы он ушел, как в воду. Угнал какую-то японскую «помойку», выкинув из нее хозяина, и ушел от нескольких экипажей патрульно-постовой службы.
Дотянувшись до маленькой тумбочки у стола, Рома вынул еще одну бутылку виски.
Плохо вот что. Он, Гулько, Мартынову нужен так же сильно, как и Метлицкий. Кто-то из них двоих, если верить американцу, обладатель «сумасшедшей суммы денег». Интересно, насколько она сумасшедшая? Может, тысяч пятьдесят баксов? Тогда не стоит и подставлять людей под неприятности. А если миллион?..
Рома покусал губу. За миллион подраться стоит. Но этот американо-русский зэк не сказал ни слова! Не твое, говорит, дело. Сука. Тогда еще нужно было его брать, в машине!. Это можно было сделать сегодня вечером, как и планировалось, но… Но Батон описался, на лице его, как у вождя маори, ритуальный шрам от «девятошных» ключей, у Пары сломан нос, Вьюну едва не поломали грудную клетку, а Фонарю сделали… Фонарю сделали такой «фонарь», что освещать ему теперь дорогу дальним светом на переднем сиденье «Мерседеса» около месяца. Выяснил подробности…
Рома чертыхнулся. Что теперь будет делать Мартынов? Каждое сближение с ним обещало неприятности. Впрочем, почему – обещало? Приносит! Этот дьявол ничего не боится, и уже настолько дерзок, что на деловые походы берет с собой подругу. Живет командированный, как в сказке. Баба при нем, дела при нем, далеко ни за тем, ни за другим ходить не нужно.
Узнав о мордобое в Луна-парке и грабеже «Camry», Метлицкий опешил. Он бы никогда не опешил, потому что мордобой в Новосибирске, равно как и грабеж – дело настолько же привычное, как и восход солнца. Захлопать глазами и беспомощно улыбнуться его заставило сообщение в сводке о том, что преступник, в свои сорок с лишним на вид, имел странную, мелированную прическу. Хотел, как поясняют свидетели, угнать какую-то зеленую «девятку», но, вероятно, не смог завести.
Но еще большее изумление посетило Рому, когда он прочитал о том, что у него в подельниках была красивая женщина тридцати лет. Что за бред? Мартынов сдурел? В Новосибирске еще Бонни и Клайда не хватало.
Быстро сняв трубку, он по памяти набрал номер. Там его голос также узнавали по памяти, поэтому представление хоть и прозвучало, но было излишне.
– Анна Александровна, к вам сегодня пострадавший из Луна-парка доставлен. Как его фамилия и диагноз?
– О-о-й… – вздохнула доктор, недовольная тем, что придется перечислять все, что выявлено при первичном осмотре. – Перелом хрящей носа, перелом хрящей левого уха, сотрясение головного мозга… Роман Алексеевич, тут много чего. Одним словом, били его хорошо. И, судя по всему, немного пытали.
