Семен Майданный - Смотрящий. Блатной романс
- Никто не спорит, станок хороший.- Представитель вдруг вспомнил, как у него месяц тому лопнула подвеска на собственной «тойоте». Чем не аргумент? - А вдруг какая-нибудь шестеренка полетит? Где вы ее заказывать будете и за какие шиши?
- Сами выточим. Делов-то, - хмыкнул Михей в прокуренные, цвета слоновой кости усы.
- Ну ладно, - решив, что занесло не туда, что пора сворачиваться, махнул рукой представитель. - Не об том речь. А об том речь, что ежели наш комбинат да оборудовать новой техникой, да заказами иностранными поддержать!…
Цеховые тетки неодобрительно зашикали на старика - вечно он баламутит, такую красивую речь мешает рассказывать.
- Среди вас, наверное, есть такие, кто продал акции нефтекомбината нашей фирме. Я ведь прекрасно понимаю, что вы это сделали не только ради денег. Вы ведь, когда принимали столь ответственное решение, наверное, хотели, чтоб акции попали в хорошие руки? К настоящему хозяину чтоб попали? А кто в нашем изменчивом мире может быть надежней американского хозяина? Вспомните, об чем каждый день твердит телевизор? О том, что американцы умеют вести бизнес. Вот и наша брокерская фирма «Семь слонов» теперь уступает пакет акций американцам не потому, что те больше платят. А чтоб сюда пришел настоящий хозяин!
- А вот еще говорят, - подал голос, нагло перебив увлеченного и взахлеб воспевающего новый порядок оратора, рослый плечистый парень, примостившийся на краешек подоконника рядом с дедом Михеем, - что американцы спецом прикупают у нас заводы и стопарят их, типа консервируют. Чтоб конкуренции меньше было для своих заводов. Это правда?
- Кто вам такое сказал?! - как за себя лично обиделся представитель, и в его бегающих мышиных глазках потухли только что родившиеся электрические огоньки.- Все определяют законы экономики. А покупать производство, чтоб потом заморозить - невыгодно. Но я о другом. О том, что если наш комбинат подлатать и обновить, то вы зарплату не в рублях, а в долларах получать будете. И это главное. И это решается именно сейчас: придет ли настоящий хозяин на наш комбинат или не придет? И во многом от вас самих это зависит.
- То есть, если я правильно въехал, - сказал парень, что примостился рядом с дедом, - если мы не захотим, то комбинат америкашкам продан не будет?
- Ну конечно, все не так, - тяжело вздохнул представитель, словно добрый врач в палате для тихихдушевнобольных. Он убил столько времени, а базар вернулся на старые дрожжи. Агитатор посмотрел на часы. - Меня еще ждут в литейном цехе. Давайте, я завтра вернусь к вам и мы продолжим этот разговор.
- А чего ж не поговорить с дельным человеком? - за всех согласился дед Михей. - Давайте.
- Значит, на завтра договорились? - к неудовольствию чувствуя, как саднит надорванная глотка, заторопился представитель. - Значит, я завтра вернусь к вам снова. А сейчас не покажет ли мне кто-нибудь, как пройти в литейный цех?
- Слышь, паря, - толкнул дед Михей в бок локтем рослого соседа. - Проводи человека в литейку, а то еще заблудится, - говорил он эти слова без всякой подначки. Сразу было видно, что честно заботится.
- А че ж не проводить? У меня, кстати, пара вопросов по теме имеется, - оторвал зад от подоконника парень и двинул на выход, играя налитыми плечами. Не тот выход, которым попал в цех представитель, а в другом конце ста квадратных метров.
Стараясь не зацепиться об со всех сторон торчащие зазубрины и заусеницы на металлических болванках, осторожно переступая через горы радужной стружки, вжимая голову, чтобы не долбануться о крюк кран-балки, представитель последовал за проводником.
- Не-а, - сокрушенно тряхнул седыми усами дед. - Чует мое сердце, не вернется он к нам завтра, - сказал это дед Михей вполголоса, чтоб не обидеть пришлого человека. Усы деда Михея грустно поникли, как моржовые клыки.
А пришлый человек, то есть представитель брокерской фирмы, следом за рослым парнем вышел из цеха. Было где-то три часа пополудни. Солнце продолжало бодаться с тучами с переменным успехом. Снаружи нефтяная вонь першила в горле сильнее, чем в цеху.
Место, куда представитель попал, ему сразу не понравилось. С одной стороны стена в колючей проволоке поверху, с другой - груды, горы, Пиренеи стружки. Синей стружки, витой, как волосы у негра; белой стружки, начесанной, как рыбья чешуя; желтой стружки, собравшейся в тугие диванные пружины.
И тут рослый парень с разворота зарядил представителю в пятак. Только из сопатки сопли пополам с кровищей чвыркнули бахчисарайским фонтаном. И представителя унесло в колючие и острые груды, горы и Пиренеи стружки. А парень еще пару раз пнул ногой, расстегнул штаны и помочился на выпавшие из новенького портфеля бумаги.
- Неубедительно агитировал, - как бы в оправдание своим действиям и совершенно беззлобно (точно так же беззлобно, как выступал дед Михей) сообщил парень распятому на стружках представителю и вернулся в цех.
* * *«…При расследовании причин, приведших к смерти начальника Виршевского управления внутренних дел Ивана Ивановича Удовиченко, родившегося в Степанакерте 23.06.47, результаты экспертизы можно трактовать двояко. Зарегистрированное главврачом Виршев-ской районной больницы Вахташом Шотавовичем Габуни отравление питьевым спиртом при повторном вскрытии трупа подтвердилось. Однако на теле потерпевшего обнаружены следы неоднократных побоев, имеет место и черепно-мозговая травма…»
Из докладной записки лейтенанта Готваника на имя начальника специальной комиссии подполковника Среды.
* * *По Виршам чуть ли не строем днем и ночью, и в солнце и в непогоду колбасились пришлые менты: без счета и старших, и младших ментов. Сергей просрас Виталию Ефремовичу в этом вопросе. Вирши все-таки стали официальной криминальной столицей Ленобласти. Сергей просрал еще круче - он числился главным подозреваемым по эпизоду о насильственной смерти Ивана Ивановича Удовиченко. Заметут - вышак гарантирован.
Через полчаса наблюдения за окрестностями из кустов жасмина не заметивший ничего шухарного Сергей отпер дверь квартиры и ступил во мрак. Затравленный, дальше некуда. Завтра он сменит малину, слишком часто здесь мозолился. На самом деле - всего четыре раза. Но сегодня напоследок выспится. Спать ему хотелось до обморока. Так и представлялось - сейчас нашарит выключатель и врубит свет, жрать не станет, только сбросит туфли и прямо в одежде рухнет в койку. И пусть весь мир катится подальше.
- Не надо включать свет, - спокойный и ровный, словно не человек говорит, а радио, голос остановил руку Шрамова, лапающую стену в поисках выключателя.
Это было неприятно, будто у тебя на руках очко, а у банкующего два туза; это было нерадостно, будто в спальный мешок залез скорпион; это было стремно, будто по амнистии тебе не списали трешник, а набавили четверик. Спать, мать его, тут же перехотелось навсегда. Сергей Шрамов постарался бесшумно переместиться на пару шагов вдоль стены подальше от выключателя. Пусть тот, кто в темноте прячется, нечетко шарит, где в данный момент находится хозяин квартиры.
- И рыпаться не надо, - засмеялся с такого дешевого маневра невидимый. - Свет включать не надо не потому, что я прячу свое лицо. А потому, что я сюда попал десять минут назад и обнаружил на кухне включенный газ. В смысле - без огня. Я форточку-то открыл, но не уверен, что уже все выветрилось.
- Что-то я ни фига не чувствую? - пошмыгал носом Сергей. - А может, все же ты гонишь? А может, на самом деле ты не жаждешь, чтоб я рожу твою узнал? - Незачем было просвещать темноту, что Сергей топтал жасмин полчаса, а с другой стороны сторожил те же полчаса ушлый Макар. Так что «десять минут» - лажа бессовестная.
- До чего ж с вами, урками, неприятно общаться. Все-то у вас «рожи» да «хари»… Не разглядел бы ты мое лицо даже при дневном свете! Я в приборе ночного видения. И кстати, ствол у меня в руке с глушаком последней модели.
Шрам мысленно представил, что вот где-нибудь в темноте сидит или стоит человек, нацепив коробку, похожую на противогаз. Так и захотелось сказать: «Ну и рожа у тебя, Шарапов!» Но не сказал - слишком примитивно.
- Ложил я на все с прибором! - включил нагляк Шрамов, однако свет врубать решил погодить. - Ну-ка говори, что ты за птица?
- Ну чтоб упростить беседу, объясню - я представляю интересы очень серьезных людей. Их уровень - не разборки, а политика. Слыхал ты что-нибудь про белорусскую мафию?
- Ага. Героин из картошки вместо крахмала гонят.
- Зря хамишь. Вот ведь есть мафия хохлов, и никто не удивляется. Есть еврейская мафия, и об этом все знают. А разве это круто, если все знают, что есть такие организованные преступные группировки? На мой взгляд люди, об которых никто ничего не знает, стоят гораздо круче? Согласен?
