Татьяна Полякова - Жестокий мир мужчин
— Это мое дело, верно? Значит, Гаврилов кого-то видел.
— Я так думаю, — ответила Наталья, немного помолчав.
— Он дал это понять?
— Нет. Просто испугался. То есть он был очень напуган, это чувствовалось, хотя он и молчал. Стал задумчив и вообще вел себя странно. Я хочу сказать, что-то его мучило. По-настоящему. Но со мной он об этом даже не заговаривал.
— Может быть, его просто беспокоило происходящее: смерть Андрея, интерес со стороны милиции… Наталья покачала головой.
— Нет, он знал, что твой Илья не убийца. Когда при нем заговаривали об этом, он заявлял, что обвинять Илью в убийстве глупо, что все это подстроено, при этом страшно злился, если ему возражали. А когда узнал о приговоре, сказал: «Знаешь, кто я? Самый настоящий подлец» И напился. Я никогда не видела его в таком состоянии. Попробовала расспросить, пока он пьян в стельку, но Сашка только усмехался и грозил мне пальцем. Это все, — закончила она и добавила решительно:
— А теперь мне надо работать. И вот еще что, если ты снова появишься в роли клиента, я буду рада, а если в роли детектива, выставлю тебя за дверь. Я доходчиво объяснила?
— Более или менее, — согласилась я, поднялась и, не простившись, направилась к двери.
Лерка дремала в машине, открыв все окна. Солнышко робко проглядывало из-за туч, было пасмурно и душно.
— Гроза будет, — приоткрыв один глаз, заметила Лерка. — Голова раскалывается… и дышать нечем. Странная погода: с утра вроде прохладно, сейчас как в парной, а солнца нет.
— Странная, — кивнула я, не очень ее слушая.
— Куда теперь?
— Домой.
— А как же следствие?
— Зашло в тупик. Требуется свежая идея, пока она не появится, будем отдыхать.
— Я не хочу домой, — скривилась Лерка. — Что мне там делать одной? Коньяком наливаться?
— Хорошо, поедем ко мне. Вечером можем сходить в кино.
— Ты что, спятила? Кто сейчас в кино ходит?
— Создадим прецедент…
Лерка махнула рукой и стала смотреть в окно.
«Шестерку» песочного цвета я заметила, выезжая на Большую Дворянскую. Она двигалась метрах в тридцати от меня, вроде бы ненавязчиво, но упорно. Мне стало любопытно, и я свернула в первую подворотню.
— Ты чего? — удивилась Лерка.
— У меня сложилось впечатление, что за нами следят, — пленительно улыбнулась я.
Лерка забралась с ногами на сиденье и уставилась в заднее стекло.
— Где? — спросила она растерянно.
— Что? — хмыкнула я.
— «Хвост», естественно.
— Спрятался. Точнее, это я спряталась, чтобы проверить, имеется ли он в наличии.
— Нет никого, — вздохнула Лерка и вроде бы обиделась.
Выждав десять минут, я не спеша покинула чей-то гостеприимный двор и покатила дальше по Дворянской. «Шестерки» нигде не было. Только я собралась вздохнуть с облегчением, как снова приметила ее: она вывернула из переулка и вновь пристроилась за нами.
— Ага, — сказала я, а Лерка принялась вертеться, точно у нее в сиденье гвоздь торчал, таращилась во все окна и приставала ко мне:
— Есть, да? Где?
— «Шестерку» видишь? Песочного цвета?
— Нет… то есть вижу. А с чего ты взяла, что они за нами следят?
— С того, что эти ребята такие же сыщики, как мы с тобой.
— А мне кажется, им до нас нет никакого дела.
— Если кажется, перекрестись и сядь как следует, потому что впереди гаишник стоит.
Миновав инспектора ГАИ, мы на светофоре свернули к универмагу и остановились возле кафе.
— Куда? — насторожилась Лерка.
— Мороженое есть.
Я заперла машину и, подхватив Лерку под руку, направилась к разноцветным столикам.
Мы устроились за крайним слева, откуда была прекрасно видна вся улица и проезжая часть.
— А ведь точно, следят, — хихикнула Лерка, неизвестно чему радуясь.
— Точно-точно, — закивала я.
Мальчики (было их двое) пристроили машину возле цветочного магазина, один остался сидеть в кабине, а другой бодро направился к кафе. Взял банку пива и сел возле входа, принципиально не обращая на нас внимания.
— Что будем делать? — наклонясь ко мне, зашептала Лерка. Глаза ее горели, чувствовалось, что в данный момент любой подвиг ей по плечу.
— Дождемся темноты и будем брать, — в ответ шепнула я.
— Что?
— А?
— Что брать будем?
— Не что, а кого. Этих типов, разумеется. Устроим им допрос с пристрастием…
Она фыркнула, а потом, прикрыв рот рукой, начала хохотать. Я не выдержала и тоже рассмеялась, хотя весельем тут и не пахло.
Итак, кого-то явно растревожили мои попытки разобраться в той давней истории. А что, если это удружил мой любимый старший брат? Проявляя заботу о моей безопасности, послал за мной придурков на «Жигулях»? А если они из милиции, то не зря Афонин встречался с Севкой? Хотя вряд ли профессионалы способны вести себя так бездарно. Как-то не верится. С Сашкой придется поговорить и с Севкой тоже. А если… Ладно, с выводами спешить не будем. Пристроились они к нам после того, как я покинула «Натали», при мне Наташа никому не звонила, а появиться так быстро, если звонок имел место после моего ухода, парни, пожалуй, не могли. Значит, Афонин? Он поехал на встречу с Севкой, и, если их встреча состоялась, по логике вещей выходит, что в парке они нас не заметили. Хотя… Севка вполне мог засечь мою машину, позвонить своим ребятам и… Мог, только зачем? Какой смысл Севке следить за мной? А какой вообще смысл в событиях последних шести дней? Я не могу ответить на этот вопрос, зато знаю причину всего, что происходит, точнее, стало происходить. Причина проста: через несколько дней возвращается Илья. Так что я на правильном пути. Че-м больше суеты и движения вокруг, тем больше шансов докопаться до истины.
Поздравив себя с этим, я попыталась решить, что делать с ребятами на «шестерке». Мне бы очень хотелось отправиться к Гаврилову и еще раз поговорить с ним. Что-то он, безусловно, знает. Прозрачные намеки в его разговоре со мной, домыслы Татьяны и откровения Натальи почти убедили меня в этом.
Но с «хвостом» ехать к Гаврилову, пожалуй, было бы неразумно. Я расплатилась за мороженое и поднялась.
— Куда? — всполошилась Лерка.
— К Сашке, — взглянув на часы, ответила я.
— В клуб или домой? Дома его застать — как весну в июле. Я много раз пробовала, выходит хреново.
— Свои проблемы решайте без меня, чужая головная боль мне без надобности. И прекрати наконец жаловаться. Или принимай все, как есть, или пошли его к чертовой матери.
— Тебе легко говорить, — обиделась Лерка и побрела за мной. Парень зч столиком лениво огляделся и зашагал следом.
На первом же светофоре я с некоторым удивлением обнаружила, что «шестерки» позади нас нет. Притормозила, хмуро оглядываясь. Вокруг мелькало множество машин, а вот песочные «Жигули» куда-то запропали.
— Потерялись они, что ли? — озадачилась Лерка. — Движение-то большое.
В это как-то не верилось. Либо парни прекратили слежку, либо оказались умнее, поняли, что их засекли, и удалились, а их место занял кто-то более ловкий.
— Этого мне только не хватало, — проворчала я и свернула на Златовратского. Здесь, в лабиринте узеньких улочек, в это время практически пустынных, предполагаемых преследователей я точно не провороню. — Смотри в оба, — сказала я Лерке и принялась колесить. Времени потратила довольно много, а результатом похвастать не могла. Ничего похожего на слежку.
— Может, они вовсе не за нами? — выдала предположение Лерка. — Может, у нас крыша поехала?
— Может, — согласилась я, не очень в это веря.
— Теперь поедем в клуб?
Конечно, разумнее было бы так и сделать, но мне не терпелось еще раз поговорить с Гавриловым, и я направилась к нему.
— Клуб в другой стороне, — сообщила моя спутница.
— Да неужто? — ахнула я. — Ладно, не злись, — сказала я примирительно. — Хочу заехать к старому знакомому.
— За сведениями чрезвычайной важности?
— Если повезет.
Гаврилова дома не оказалось. Ни его самого, ни длинноногой красотки. Пару минут постояв на крыльце, я смогла насладиться громким лаем, доносившимся из-за двери. Наличие в доме пса явилось для меня неожиданностью, в прошлый раз на его присутствие ничто не указывало. Сказав собачке:
— Да ладно тебе тявкать! — я вернулась в машину, испытывая чувство, близкое к глубокому разочарованию.
— — Не пустили? — вроде бы порадовалась Лерка.
— Нет, сама не пошла, там собака злая.
В ответ Лерка фыркнула, потом задумалась, молча глядя в окно, пока мы не выехали на проспект Мира. Я тоже молчала, Леркино настроение, как правило, было переменчиво, а сейчас мне хотелось подумать. Тут она вдруг повернулась ко мне и, улыбаясь, сказала:
— Аська, а ты становишься прежней.
— В каком смысле? — удивилась я.
— С тобой опять весело.
Я не знала, что ответить на это, и только пожала плечами.
Клуб официально открывался в семь, и сейчас массивная дверь была заперта. Я позвонила, машинально прислушиваясь к чьим-то шагам, Лерка весело пританцовывала рядом. Дверь открыл Кирилл.
