Наталья Павлова - Золото Афродиты
Его арестовали, все улики были против него, ему вновь предстояло отбывать тюремное заключение. Князев вытащил его из этой истории. Он научил, что нужно говорить на допросах, от чего следует отказаться, о чём молчать. Расследование преступления тянулось долго, за это время сменилось несколько следователей. Махонин помнил наставления Князева и выполнял их. В конце концов его выпустили из—под стражи. Взамен Махонин должен был убить некого Аверина. Он пошёл на преступление в надежде, что с полученными от Князева деньгами покинет город. На новом месте начнёт новую жизнь. Теперь понимал, что Князев попросту использовал его в «мокром» деле. «Вот и вся моя жизнь», — с грустью подумал Махонин. Что ждёт впереди? Неизвестность.
Начало смеркаться, и он поспешил домой.
В субботу опять с раннего утра занял наблюдательный пост на въезде в Митино. Он сидел на пригорке среди кустов и деревьев и внимательно разглядывал машины, въезжающие в дачный поселок. Наконец, в начале десятого, увидел приближающийся джип. На повороте машина затормозила, и Махонин разглядел за рулем Князева. Джип быстро скрылся среди домиков. Махонин встал и поспешил на дачу. Переодевшись в пиджак и сапоги, быстро пересёк участок и скрылся в лесу. По знакомой дороге через полчаса добрался до озера и устроился на берегу напротив охраняемой дачи ментов.
Отсюда просматривался весь противоположный берег. На той стороне водоёма на приколе стоял катерок, рядом две моторные лодки. Выше на берегу, за бетонной стеной, зеленел сосновый бор, сквозь толстые стволы были видны уютные кирпичные домики. Махонин сидел, смотрел на противоположный берег и размышлял, каким же образом встретиться с Князевым. Со стороны озера попасть на территорию заповедной зоны можно было только вплавь с наступлением темноты. Если же попытаться проникнуть по суше, то нужно сейчас, пока светло, идти в обход озера и искать в ограждении какой—нибудь проход в виде дыры или подкопа. С наступлением сумерек можно будет прийти в гости к Князеву. Между тем он не подозревал, что его фигура уже привлекла внимание бдительной охраны резиденции ментов. Замаскированные видеокамеры, установленные на стволах сосен, круглосуточно охраняли прилегающую территорию. С экранов телевизоров за Махониным следили двое дежурных. Один из них сказал:
— Я этого мужика уже второй раз вижу в наших местах. Три дня тому назад он тоже здесь отирался. Сегодня ему интересно смотреть сюда с противоположного берега.
— Нужно доложить шефу, — сказал второй.
Князев, взглянув на экран телевизора, установленный в комнате охраны, без труда узнал Махонина.
— Ба, старые знакомые! И чего мы здесь ищем? А ну—ка, ребята, быстренько доставьте этого туриста ко мне. Со всеми предосторожностями, — приказал охранникам. Это означало, что нужно взять с собой наручники и чёрный мешок.
Махонин увидел, что к лодке подошли люди, столкнули её в воду и завели мотор. Она взяла курс прямо на противоположную сторону, он понял, что едут к нему. Лодка уже пересекла половину озера и быстро приближалась к берегу. Такого поворота дела Махонин не ожидал. Ситуация складывалась не в его пользу. Он не стал убегать, смысла не было, всё равно догонят, могут и пристрелить, здесь, в лесу, можно делать все что угодно. Может, наоборот, лучше встретиться с Князевым и поговорить с ним. Лодка уткнулась носом в прибрежный песок, мотор заглох. Из неё выпрыгнули двое спортивного телосложения человека с карабинами в руках. Они приблизились к Махонину и попросили документы.
— Никаких документов у меня нет, я их по лесу не таскаю, — ответил он.
— Тогда вставай, пошли с нами.
— Кто вы?
— Охранники леса.
Махонин поднялся, один из них мгновенно защелкнул на его запястье наручник и потянул за собой.
— Это еще зачем? — попытался возразить Махонин.
— Без разговоров, следуй за нами.
Второй стражник зашёл сзади, накинул ему на голову чёрный мешок, ощупал руками одежду Махонина, проверяя, вооружён ли, затем, подталкивая его в спину стволом карабина, приказал идти вперёд, к лодке. Лодка быстро сорвалась с места и понесла всех по глади озера. Через несколько минут мотор заглох. Махонину приказали выходить на берег. Ступив на землю, он зачем—то стал про себя считать шаги и насчитал их двести сорок, когда его предупредили: — Впереди ступеньки. Спустился вниз, переступив одиннадцать ступенек. Загрохотала металлическая дверь, он прошёл прямо ещё двадцать шагов, услышал скрежет и скрип открываемой двери. Его подтолкнули в спину, и он, запнувшись о порог, очутился в каком—то помещении, едва устояв на ногах. Здесь с головы сняли мешок, и прицепили наручник к трубе парового отопления.
Махонин сел на стоящий рядом с трубой топчан. Сопровождающие безо всяких объяснений оставили его, закрыв дверь на ключ. Постепенно шаги утихли. Скорчившись в три погибели, он прилёг на топчане, протянув прикованную руку к батарее. Чтобы лежать, нужно было держать правую руку постоянно вытянутой вперёд. Он хотел уснуть, но не получилось, невозможно было приспособиться к вынужденному, неестественному положению тела. Оставалось ждать, когда о нём вспомнят. Он знал, что ждать нужно спокойно и молча, тогда к тебе скорее придут. Раздражать охранников воплями и стуком — это только злить ментов.
В комнате окна не было, горела тусклая электрическая лампочка. Судя по всему, он находился в подвале. Тишина, никаких признаков жизни. Сколько прошло времени, не знал, но вдруг раздался грохот открываемых дверей, лязганье ключей, топот ног. Он приготовился к встрече. Дверь открылась, и в комнату вошел Князев в сопровождении двух огромных амбалов, но это были не те люди, которые привезли его сюда. Князев сел на стул, стоящий в углу, кивнул сопровождающим и сказал:
— Оставьте нас.
Амбалы моментально удалились.
— Что мы ищем в этих местах? — задал вопрос Князев.
— А разве вы не знаете, что я ищу? Разве вы не получали моих сообщений, которые я посылал вам на пейджер? Когда я получу то, что вы мне обещали?
— Тихо, тихо! Вопросы задаю я. Повторяю: почему ты находишься здесь, почему не улетучился, не исчез, не пропал без вести? Ты что, ищешь новые приключения?
— Мне нужны деньги, вы обещали, большего не прошу.
— Ни много ни мало! У тебя отличный аппетит, — с сарказмом ответил Князев.
— Я всё сделал, надо рассчитаться.
— Что ты сделал? — спросил Князев в упор.
— Я убил Аверина.
— Да, ты убил его, — согласился Князев. — Но я тебя вытащил, можно сказать, из тюрьмы, разве ты этого не понимаешь? А ты твердишь о деньгах, какой же ты неблагодарный! Деньги нужно уметь зарабатывать. Твою фотографию опознала дворничиха, ты был в день убийства во дворе ювелира Кольцова. Твоих рук убийство ювелира? Отвечай!
— Я не убивал его, — испуганно говорил Махонин. — Я пришёл к нему рано утром, он попросил меня сменить замки в сейфе и увидел его убитым на лестнице. Сразу же убежал. Могли ведь на меня подумать.
— Так я тебе и поверил! Есть свидетели. Тебя по фотографии опознала дворничиха. Ты опять у нас на крючке. Со дня на день тебя объявят в розыск, ты снова попадешь в мои руки. Только тут уж не жди снисхождения и защиты. Мне тебя в тюрьме сгноить дважды два, да и убить прямо сейчас ничего не стоит. Общество не пострадает от такой потери. У тебя сейчас два выхода: либо совсем исчезнуть, либо прийти в милицию и признаться в преступлении, помочь следствию закончить дело, а то сыщики в нем пурхаются, не знают, с какой стороны его решать.
Махонин затравленно молчал.
— Ладно! Я твое дело однажды закрыл, мы квиты, — сказал Князев. — Хочешь зарабатывать, давай зарабатывай. На халяву денег не выдаю. Есть один способ получить деньги, тут я не поскуплюсь, выдам всё, до копеечки.
— Какой способ? Я больше ничего не хочу делать, все равно вы не заплатите, — мрачно ответил Махонин.
— Ну, какой ты недоверчивый, не веришь моему слову. Дело проще пареной репы. Тем более ты его начал и тебе нужно его закончить.
— Что вы предлагаете?
— Говоришь не убивал ювелира? Зачем ты, подлец, у него забрал ключи от квартиры? Я понял твой гнусный замысел.
Он поднёс кулак к носу Махонина и потряс им.
— Знаю, что ты задумал. Хотел поживиться чужим добром? Правильно я говорю?
Махонин угрюмо молчал. Он не убивал ювелира. Да, действительно, подобрал с пола ключи, хотел сообщить в квартиру об убийстве и отдать их родственникам, но, подумав, решил не ввязываться в эту историю.
Попадать снова в КПЗ не хотел — знал, что защитить себя не сможет.
— Ну что ж, выполняй задуманное, ты ведь всё заранее спланировал. Надеялся в подходящий момент добраться до сейфа с драгоценностями, так ведь? — продолжал Князев, в упор глядя на Махонина. — Теперь тебе все карты в руки. Ночью проникнешь в квартиру директора, пройдёшь в кабинет. Откроешь сейф (ключи от него лежат тут же в столе), содержимое переложишь в сумку, сейф закроешь, ключи положишь обратно. Вынесешь сумку из дома, возле сквера тебя будет ждать машина, там ты получишь свои честно заработанные деньги. Запомни: двадцать третьего числа в три часа ночи ты должен быть в квартире ювелира и через десять минут выйти из нее с наполненной сумкой и сесть в машину. Смотри, не вздумай бежать. Я тебя из—под земли найду. Тогда уж на меня не обижайся. Ты сегодня признался в убийстве Аверина. Я записал твое признание на магнитофон. — Князев вытащил из нагрудного кармана плоскую чёрную коробочку и повертел ею перед глазами Махонина. — Здесь твоим голосом ясно сказано, что ты убил Аверина. Самое главное. Остальное смонтировать не сложно, так что помни об этом.
