Валерий Ильичёв - Ловушка для оборотня
«По крайней мере я обезопасил себя от нападения сзади по пути к дому заказанного Храповым человека,» — подумал Инструктор. Теперь можно было расслабиться и изгнать из головы мрачные угнетающие мысли: для решения стоящей перед ним сложной задачи нужны были крепкие нервы и готовые к немедленному действию мышцы.
Глава VIII. Окончательный расчет
Оборотень возбужденно ходил по комнате. Все последние дни он здорово нервничал, беспокоясь за судьбу огромной суммы, обладателем которой наконец-то стал после долгих лет напрасных ожиданий. Ему все время казалось, что кто-то невидимый незримо следит за ним, выжидая удобный момент, чтобы выкрасть его вожделенное богатство.
Опасаясь подозрений он не мог положить на счет в банке такую крупную сумму. И Оборотень постоянно метался по своей небольшой однокомнатной квартире, не зная куда понадежнее спрятать свое богатство. Приходя домой, Оборотень, занимался только тем, что перепрятывал с таким риском добытые деньги.
Накануне ночью он разделил деньги на десять маленьких свертков и рассовал их в разные места, вплоть до резиновых сапог, в которых иногда ездил на рыбалку. Но потом глубокой ночью ему пришла пугающая мысль, что в случае опасности и необходимости срочно скрыться от грозящего ареста он не успеет забрать их из многочисленных укрытий. И под утро Оборотень вновь принялся извлекать и собирать воедино свое давно вожделенное и наконец обретенное богатство.
В какой-то момент ему пришла в голову нелепая мысль зарыть деньги где-нибудь в лесу. Но тут же страх, что кто-то может подсмотреть, выкопать и унести его богатство заставило отказаться от этой мысли. Непрерывные сомнения и терзания истощали ум и Оборотень все чаще вынужден был уговаривать себя: «Стоп! Я похоже начинаю сходить с ума. Деньги все-таки надо разделить и разместить в разных местах. Сразу они мне могут понадобиться только в случае угрозы ареста. Но пока мне удавалось избежать серьезной опасности».
И вновь разделив деньги на множество частей, Оборотень перепрятал их в разных местах.
Вернувшись вечером домой после убийства Храпова, он в сотый раз начал мучительно размышлять, о судьбе своего богатства: «Мне надо все хладнокровно проанализировать и прекратить психовать: реальной угрозы моего ареста пока нет. Теперь, когда не стало Храпова, единственным опасным для меня человеком является полубезумная старуха-свидетельница убийства Фролова. Кто знает, что ей может придти в голову. Вдруг она передумает и заявит Кондратову, что готова опознать человека, выбравшегося из автомашины, где был обнаружен труп. Конечно, я смогу отпереться и сказать, что полуслепая старуха со страху перепутала. Но деньги? Как объяснить их происхождение в моем доме, если после показаний Обуховой прийдут ко мне с обыском? Я не могу так рисковать и потому сегодня должен прикончить старуху. И тогда наплевать на Кондратова с его подозрениями: не останется ни одного человека, способного представить доказательства моей вины».
Решение было принято и Оборотень посмотрел на часы: шел девятый час вечера. Еще было по-летнему светло и он решил отправиться к Обуховой немедленно. Достав нелегально хранимый пистолет «Вальтер», прежде чем положить его в карман, вынул и проверил обойму: в ней оставалось всего три патрона и четвертый находился в стволе.
Использовать одно и тоже оружие для третьего убийства в течение нескольких дней нецелесообразно и противоречит всем правилам криминального искусства. Но делать нечего: не пойдешь же мочить старуху из табельного оружия. «Сразу после ликвидации последнего свидетеля сегодня же избавлюсь от „Вальтера“. И тогда концы в воду. Стоп! Я забыл ещё кое-что сделать».
Оборотень полез в письменный стол и достал из верхнего ящика документы Жаркова, взятые им у убитого ветерана при инсценировке ограбления возле автобусной остановки. На столе стояла массивная металлическая пепельница. Положив в неё документы, Оборотень щелкнул зажигалкой и поднес к ним колеблющееся от сквозняка пламя. Но твердый коленкор обложек никак не хотел загораться. Оборотень раздраженно раскрыл паспорт и пенсионное удостоверение и поджег мягкие светлые исписанные каллиграфическим почерком вкладные листы. Пламя сразу жадно и охотно начало пожирать податливую бумагу, постепенно приближаясь к фотографии Жаркова, сделанной когда он выглядел ещё вполне молодым и здоровым. Оборотень непрерывно вглядывался в черты лица убитого им человека, с нетерпением ожидая, когда же до них доберется всепожирающий огонь. Разгораясь все сильнее, пламя наконец коснулось фотографии и сразу замедлило свое продвижение. Но тут же, словно собравшись с силами, преодолевая сопротивление глянцевой бумаги, начало с жадностью её поглощать, свертывая в обугленную трубочку. На какое-то мгновение Оборотню показалось, что полыхающее в огне лицо Жаркова исказилось, пришло в движение и прежде чем окончательно исчезнуть в огне старик бросил напоследок на своего убийцу взгляд, наполненный укоризненным сочувствием.
Пламя, словно насытившись и удовлетворив свой аппетит, начало постепенно затухать, оставив в пепельнице обугленные частицы не до конца сгоревших обложек. Оборотень с озлоблением схватил пепельницу и поспешил в туалет. Высыпав пепел и недогоревшие кусочки обложки в унитаз, нажал рычажок слива и с удовлетворением смотрел, как стремительный поток воды смыл и унес с собой в канализационный сток остатки уничтоженных им документов.
На миг Оборотню показалось, что вместе с обожженными клочками бумаги из его сознания окончательно исчезла угроза изобличения. Но вспомнив о доживающей в другом районе города свои последние часы старухе, Оборотень злобно выругался. Теперь только это никчемное, никому ненужное существо стояло между ним и принадлежащим ему богатством, о котором он так долго мечтал всю свою сознательную жизнь.
«Пока жива Обухова, я не могу потратить ни копейки из моего с таким трудом добытого состояния!»
И лютая ненависть к опасной свидетельнице сотрясла все его тело. Оборотень ещё раз проверил положил ли он в карман пистолет иностранного производства. Убедившись, что «Вальтер» на месте, Оборотень направился к двери и в этот момент раздался телефонный звонок. Напряженные нервны подали сигнал тревоги, и он с трудом преодолел нежелание брать трубку.
Мужской голос попросил с наигранной веселостью: Таню мне позови!
— Смотри на цифры, куда пальцы втыкаешь!
— Больно ты гордый! Извини, наверное ошибся номером.
Примирительный тон неизвестного танькиного знакомого не обманул Оборотня: «Тут что-то не так. Голос пожилого мужика, а звал к телефону девушку. Да ещё игриво с явным намеком на близкие отношения со своей зазнобой. Но главное было нечто фальшивое и неискреннее в тоне этого человека. Уж не проверяет ли кто, на месте я или нет. Наши сыщики не стали бы этого делать. Вызвали бы меня из дома, якобы на очередное место происшествия и арестовали. Нет тут кто-то другой. А вдруг прознали про мои деньги и теперь нацелились их заполучить. Ну нет, так просто они их не получат. А может быть я зря психую и мужик просто по ошибке набрал не ту цифру?»
Оборотень посмотрел на часы: «Пожалуй, я задержусь на полчаса и подожду на всякий случай новостей. А то вернусь после ликвидации Обуховой, а квартира ограблена, и я вновь нищий. К тому же на улице ещё больше стемнеет и меньше шансов быть замеченным возле квартиры старухи»
Оборотень хотел сесть в кресло, чтобы предстоящие полчаса ожидания провести в относительном комфорте, но осторожная возня у дверей его квартиры заставила вмиг собраться. Мозг работал лихорадочно в поисках единственно верного решения. Бросившись к выключателю, Оборотень погасил свет, создав себе преимущество: вошедшим в квартиру налетчикам придется несколько мгновений привыкать к сумеречному полумраку.
Затем бросился к кровати и ловкими точно выверенными движениями взбил одеяло и, сунув под него подушку, создал реальное впечатление фигуры безмятежно спящего человека. Так он когда-то делал в пионерском лагере, сбегая ночью с ребятами в поисках рискованных приключений.
Окинув взглядом проделанную работу, остался доволен: «Надо же за столько лет не забыл прежних навыков. Это вряд ли обманет нападающих, но возможно отвлечет их внимание на несколько секунд, а мне больше не надо».
Услышав, что дверь наконец-то поддалась нажиму и начала открываться, Оборотень бросился в угол комнаты за массивный книжный шкаф и спрятался в нишу, неизвестно зачем когда-то сделанную строителями в стене. Здесь он мог чувствовать себя в относительной безопасности. Затем вытащил из кобуры табельный пистолет и, стараясь не шуметь, загнал патрон в патронник.
Теперь он был готов к встрече нежданных гостей.
Подъехав к дому, где предстояло выполнять заказ, Инструктор направился к телефону-автомату. Ученик с ехидцой спросил: Вновь хочешь попытаться провернуть вариант со слесарями?
