Ольга Левицкая - Звериное царство
— Да она обычно на ночь к себе уезжает. Она же тут недалеко живет, пара остановок.
— А ты можешь туда попасть?
— Конечно, она нам всегда ключ оставляет. — Хоршев полез в какую-то щель между бревен и вытянул небольшой ключик. — Хочешь, давай зайдем.
Катя загадочно посмотрела на него.
— Хочешь. Давай. Зайдем. Я ведь тут еще ни разу была. Знаешь, как интересно?
Хоршев включил свет и первым делом задернул занавески. — Привычка, — улыбнулся он. — Снимай куртку, разувайся. Сейчас будем чай пить.
Сняв куртку и свитер, Катя разулась и села на тахту, поджав под себя ноги. Андрей уже поставил кипятиться чайник. Войдя в комнату, он присел рядом с девушкой и обнял ее.
— Ну вот, теперь хорошо...
Катя медленно повернулась к нему и обняла за шею, прижавшись грудью. Их глаза встретились. Несколько мгновений они смотрели друг на друга горящим взглядом, затем девушка сжала его щеки ладонями и стала быстро целовать по всему лицу. Хоршев вспыхнул просто как свечка, он обхватил Катю руками и стал жадно гладить ее спину, руки и плечи. Она запрокинула голову и закрыла глаза. Андрей стал целовать ее в шею, его поглаживания становились все смелее, он раз за разом проводил ладонями по груди. И наконец начал в открытую тискать ее.
Вдруг засвистел чайник. Хоршев выругался про себя. — Твою мать! Сейчас все сорвется. — Двумя прыжками он добрался до кухни и выключил проклятый чайник. Вернувшись, не поверил своим глазам. Катюша, откинувшись на подушку, лежала на тахте и протягивала к нему руки.
— Иди сюда...
Одним движением сбросив свитер, он прилег рядом с девушкой и прижал ее к себе. Их губы соединились в долгом поцелуе. Свободной рукой Андрей проник под блузку и стал выдергивать майку из под юбки. Он сильно опасался, что Катя воспротивится этому, но она прильнула к его губам и как будто ничего не замечала. Наконец майка подалась, и жадная рука, пройдясь несколько раз по спине, залезла под лифчик и вдруг одним движением оказалась спереди. Хоршев стал осторожно ласкать нежную девичью грудь.
— О-о-о-х-х! ...
Катя вздохнула в изнеможении и сама стала расстегивать блузку, словно она душила ее. Он высвободил руку и быстро снял через голову рубашку вместе с майкой. При этом несколько пуговиц с треском отлетели. Затем стал «помогать» своей девушке. Освободив ее, он умело расстегнул застежку лифа. И вот уже обнаженная по пояс Катя лежала перед ним во всей красе своего юного тела. Она смотрела на парня широко открытыми глазами и тяжело дышала.
Андрея всего трясло от возбуждения. Он лег на спину и перекатил девушку себе на грудь. Прижав ее к себе, снова впился в нежные губы, раздвинул их и проник внутрь языком. Стиснул ее пониже спины и придавил к возбужденному члену. Катя шумно дышала, прижавшись всем телом и извиваясь как змея. Отбросив все доводы разума, Хоршев резко задрал ей юбку и запустил руку под колготки и трусики. Проникнув до самой глубины, он стиснул нежную девичью плоть, погрузив пальцы в самое запретное...
— Андрюша, Андрюшенька! Подожди, не надо! ...
Прерывающимся голосом Катя умоляла его остановиться. Хоршев замер, закрыв глаза от разочарования. Потом медленно вытащил руку. Пальцы были влажными и липкими. Он бессильно распростерся на лежаке, пытаясь прийти в себя.
— Андрюшенька, посмотри на меня...
Он открыл глаза. Катя в упор смотрела на него. Ее лицо было грустно и тревожно, казалось, что она сейчас расплачется.
— Прости меня, я не могу сейчас, не могу. Я знаю, чего ты хочешь. Мне мама рассказывала. Нельзя мне. Ты же умный, пожалуйста, пойми меня, я тебя прошу!
Хоршев глубоко вздохнул и погладил девушку по волосам.
— Да все нормально, Катюша. Я ведь понимаю, не баран все-таки. Слово даю — останешься девушкой. Не бойся.
Катя пристально посмотрела на него, ее глаза блеснули.
— Ну, раз ты так говоришь... я тебе верю. Давай так. Я сделаю все, что ты хочешь, все! Только кроме этого. Обещаешь?
— Само собой. — Хоршев заметно повеселел.
Она закрыла ему рот ладонью.
— Я ТЕБЕ ВЕРЮ!
Затем расстегнула молнию и стала быстро стягивать юбку...
Глава 40
Наступил май. Уже неделю стояла теплая солнечная погода. Лужи подсохли, мусор давно был убран, и школа превратилась в чудесный зеленый парк, полностью оправдывая свое название. Школьники ходили повеселевшие, во всем ощущалось приближение конца учебного года и долгожданных каникул.
В седьмом классе шел урок географии. В приоткрытые окна веяло дуновениями свежего воздуха, доносился шелест деревьев и щебетание птиц. Обстановка совершенно не располагала к учебе, ученики беспрестанно шептались и переговаривались, невзирая на замечания учителя.
Урок вела Зоя Федоровна — пожилая сухопарая дама, как и большинство ее коллег отработавшая в санаторке многие годы. Обычно строгая и придирчивая, сегодня она снисходительно относилась к легкому шумку в классе, понимая состояние ребят. Рассказав им новую тему, учительница решила проверить, как ее слушали.
— Грингруз, иди сюда.
Грузило растерянно поднял свою большую голову. Он как всегда все прослушал, увлекшись рисованием в тетради зубастых чертиков. Под злорадные взгляды окружающих он встал и уныло побрел к доске. Дойдя до «лобного места», остановился и стал укоризненно смотреть на мучительницу.
— Ты не на меня смотри, Виталик. Ты на карту смотри. Так где находится тропический пояс?
Грузило громко пыхтел, водя указкой по всему земному шару. Ему никак не удавалось угадать правильное место, и он с тоской поглядывал на училку, ожидая неминуемой пары...
Наташа Терехова безнадежно махнула рукой и открыла свой журнал звеньевого. Аккуратно поставила минус в соответствующей клеточке. — Опять из-за Грузилы флажок не получим. И Альбина ругать будет...
Видя, что училка стоит к классу спиной, Наташа быстро обернулась к своей подруге, которая сидела двумя партами дальше. И неожиданно успела перехватить взгляд любовавшегося ею Малыша. Тот покраснел и быстро опустил голову. Раньше девушка не обратила бы на это внимания. Но теперь она на мгновенье замешкалась, с интересом наблюдая за влюбленным Ромео. Затем улыбнулась и перевела взгляд на Майю.
Та уже успела все заметить. Весело потерев ладоши, Майя сделала большие глаза и показала на уткнувшегося в учебник Малыша. Терехова тихо прыснула.
— Наташа, Наташа! Ну как тебе не стыдно. — Зоя Федоровна укоризненно качала головой. — Вот уж от тебя никак не ожидала.
Пристыженная Терехова склонила голову и снова приняла облик примерной ученицы...
На задних партах уже давно никто учебой не утруждался. Вконец оборзевшие волки абсолютно внаглую побросали учебники и занимались своими делами. Учиться им, как и Шер-Хану, вообще было «легко». Домашние уроки и контрольные они списывали у местных отличников, при проверке устных заданий звеньевые не глядя ставили им плюсики. Учителя, за исключением разве что Беллы, старались вообще их не трогать и к доске вызывали крайне редко.
Вот и сейчас Акела и Серый занимались тем, что тихонько настукивали кулаки о сиденье парты. Им давно не давали покоя костяные шишки на руках босса. Сам Хоршев постоянно «набивал» свои кулачищи обо все, что попадется под руку. Иногда он демонстрировал друзьям умопомрачительные удары по стене, после которых осыпалась штукатурка и оставались нехилые вмятины на поверхности.
Двое других волчищ состязались в армрестлинге. Повернувшись лицом друг к другу, Черныш и Белый поставили локти на парту и, сцепившись руками, изо всех сил пытались одолеть. Упорная борьба закончилась победой Белого, он зачмокал губами и стал изображать разные непристойные жесты.
Хоршев спокойно сидел за партой, совсем потеснив свою крошечную соседку. Малютка Лушева боялась его как огня и безропотно примостилась на самом краю сиденья. Он давно уже списывал у этого ребенка все, что только можно, дав ей взамен свою высокую защиту и покровительство.
В этот урочный час школьный король находился в расстроенных чувствах. Поглядывая на пустое место за партой, где обычно сидела его верная подруга, он вздыхал и озабоченно качал головой. Вот уже третий день Катя находилась в изоляторе с диагнозом «воспаление легких». Где и как она умудрилась подцепить болячку — тайна, покрытая мраком. Может быть, ее прохватило сквозняком в дворницкой, когда они, совершенно обнаженные, предавались любовным утехам. Хоршев прикрыл глаза и хищно улыбнулся, вспоминая, что они там вытворяли на протяжении целого месяца.
Сейчас он сильно переживал за свою подругу. Болезнь была серьезной, Катя лежала с высочайшей температурой и сильно кашляла. К больной его конечно не пустили. Хоршев мог лишь передать ей гостинец — все те же орехи, изюм, мед. Связным звеном между ними стала Массагутова. Она навещала Катю каждый день и потом рассказывала переживающему кавалеру о ее здоровье. Хоршев внимательно слушал Эльку и бесился, что ничем не может помочь...
