Кирилл Казанцев - Убойная должность
Эсбэшник тихонько засмеялся, и получилось у него это как-то немного гаденько. И руки он не знал куда девать.
– Она на мордашку так себе была, вы фото, наверное, видели. А телом ничего, стройненькая. Ножки толстоватые, но как раз…
– Вы не забыли, что мы о покойнице говорим? Может, по существу расскажете, что у вас за отношения были?
– Да, извините. Это я как-то не очень хорошо начал. Просто, поймите меня правильно, не хотелось, чтобы меня заподозрили… Короче, ничего особенного между нами и не было. Ну поприставал несколько раз, и то когда выпивал. Так, типа, я тебя на работу рекомендовал, могла бы и поласковее быть. Чушь всякую нес, одно слово – водка. Но ни руками, ни оскорблениями я… ничего такого не было.
– Пока верю, – скупо отозвался Антон. – И все-таки, что вы можете сказать о характере Дубровиной?
– Серьезная, – обрадовался перемене темы Карпов, – замкнутая. Близких подруг не имела, хотя ровные отношения поддерживала со многими. Старательная, за это ее начальство очень ценило. Если уж ей что-то поручали, то были уверены: она использует все способы, которые возможно, но задание выполнит. Это касается и расширения клиентской базы, и, так сказать, общественных нагрузок. У нас ведь как, зарплаты побольше, чем в других организациях, текучки кадров никто не хочет. Человека-то научить надо, чтобы он с полной отдачей работал. Вот руководство и стремится всякими корпоративными мероприятиями сплотить коллектив. Я считаю, что правильно…
– Не отвлекайтесь, пожалуйста. Давайте вернемся к личности Дубровиной. Вы сами-то как считаете, были основания полагать, что данная сотрудница склонна к суициду? Все-таки вы в полиции работали, должны бы разбираться в людях, в типажах.
– Трудно сказать, – признался Карпов. – Если говорить о склонности к совершению преступления, то там все немного проще, а суицид… Что там в головенке у нее было! Не рискну даже предположить.
Дверь кто-то дернул, причем дернул по-хозяйски, явно начальник пришел. Подчиненные осторожно проверяют, а в кабинете ли шеф. В подтверждение подозрений Антона, Карпова как ветром сдуло из-за стола. Он быстро повернул ключ в двери и высунул голову наружу.
– Ты у себя, Олег Николаевич? – спросил молодой, но очень уж строгий женский голос. – Чего заперся, водку пьешь?
– Да нет, – с готовностью рассмеялся шутке Карпов, – тут у меня из ГУВД товарищ. Про Дубровину пришел поговорить…
Не успел он закончить объяснения, как в дверном проеме, решительно оттеснив мужчину плечом белоснежной блузки, появилась молодая женщина с тонкими поджатыми губами. Антон поднялся, сообразив, что это наверняка управляющая офисом.
– Моя фамилия Копаев, – представился он. – А вы, наверное, управляющая…
– Да, Ксения Владимировна.
– Можно мне вам, Ксения Владимировна, задать тоже несколько вопросов?
– Конечно, пройдемте ко мне, – не столько предложила, сколько приказала женщина и скрылась за дверью.
Карпов с натянутой улыбкой смотрел на Антона.
– Спасибо за откровенный разговор, – сказал старший лейтенант и протянул руку. – Если что, не обессудьте, наведаюсь снова.
– Конечно, о чем разговор. Я же сам полицейским был, понимаю!Антон пожал руку и двинулся за удаляющейся фигурой в черной юбке и белой блузке. Кабинет управляющей был меньше, чем у безопасника, но мебель тут стояла дороже и компьютер помощнее. Однако разговор пошел деловой и в принципе полезный. Ксения Владимировна по-женски посокрушалась о смерти сотрудницы, которой только жить и жить. Тут же поведала, что ничего не предвещало, что была Оксаночка замкнутой, но вполне уравновешенной. Если бы у нее хоть подруги были, а так… И подсказать было некому, что беда надвигается. Тут такие предположения были, что она чуть ли не в секту какую-то попала. Собрались в прокуратуру идти, только быстро выяснилось, что это обыкновенная болтовня и никому Оксаночка свою квартиру не отписывала и не завещала. Девчонки что-то там про неразделенную любовь болтали. Вот это похоже было на правду. Одинокая она была.
И еще одну интересную вещь Антон узнал. Оксана была девушкой не просто старательной, она была еще креативной и желала продолжать учиться. Вот и не так давно она проходила обучение на семинаре. Кажется, что-то по теме личностного роста. Сама записалась, никто из руководителей ее на занятия не гнал.
Антон задумался. Получалось, что девушка к своим должностным обязанностям относилась творчески, стремилась к профессиональному и личностному росту и в то же время была склонной к суициду. Не бывает так. Либо человек не хочет жить, либо хочет. Приступы шизофрении? Никто даже не заикнулся и серьезно не отнесся к таким предположениям Антона. Интересная раздвоенность появилась во мнениях у старшего лейтенанта, которую он никак не мог преодолеть. Замкнутость, стремление уединиться могли свидетельствовать о склонности к суициду, а причин умереть не было. Могла покончить с собой, только не из-за чего было это делать.
А она сделала… Значит, был толчок, потому что без дуновения ветра даже листок на дереве не шелохнется. Ближайшие подруги, если их так можно назвать, ничего не заподозрили, «безопасник» ни сном ни духом не ведает, даже начальница и та голову ломает, как это Оксаночка до такого додумалась. И ведь не несчастный случай, это ведь таблетки горстями. Антону стало понятно, что нужно начинать сначала. И попытка будет только одна, потому что повторные беседы, они же допросы, бросятся в глаза тем, кто хочет скрыть правду. И ведь скрывают ее, эту правду. Такое ощущение, что все ее знают и все скрывают.
Итак, с кем провести повторную беседу? С Золотаревой? Самоуверенная, жесткая девочка. Эта не скажет, врать будет. Эту даже уличишь во лжи, а она тебе в глаза рассмеется. С Карповым? «Безопасник» он бездарный, потому что зажрался на этой должности, потому что давно ничего у него не случалось. А без происшествий мозг перестает думать конструктивно. Этот вполне мог «нюх» потерять и в самом деле может ничего не знать. И разговор с начальницей ничего не даст, кроме ее сожалений, «охов» и «ахов». Далека она от персонала. Скорее даже не так. Скорее всего, она только вид делает, что все о девочках знает, беспокоится о них, переживает. А на самом деле они ей до лампочки со своими девчачьими проблемами и вообще.
Значит что? Значит, остается Вика Кушнарева? Пожалуй. Вика в их компании наиболее адекватная. И характер у нее такой, что на нее легче надавить на совесть, пристыдить, повлиять. И еще бы сделать так, чтобы этот второй разговор начался неожиданно для Кушнаревой, врасплох ее нужно застать. Но все это при условии, что Вика что-то скрывает, о чем-то умышленно умалчивает. Нет, не давить на нее надо, а найти новые формулировки вопросов. Она вполне могла отнестись к прошлому их разговору поверхностно, потому что ее беспокоила ревность ухажера. Тьфу, тоже мне проблема! Мне бы такие!
Убедиться, что Кушнарева еще на работе, Антону удалось с помощью бинокля из своего дежурного оперативного набора. Сначала он хотел просто позвонить, попросить пригласить Вику к телефону, а потом повесить трубку. Но потом решил, что кто-то из коллег мог проболтаться ее бойфренду. Например, завистница какая-нибудь. Нет, персонал ничего знать не должен, и все должно пройти тайно.
Сменив несколько точек наблюдения и прилично замерзнув, Антон наконец дождался, когда Кушнарева выйдет из банка. На улице начались сумерки, и идти следом было легко. Антон рассчитывал подойти к девушке в менее людном месте, да еще в таком, где можно было бы посидеть и поговорить.
С момента выхода Кушнаревой из здания банка прошло минут пятнадцать. Девушка прошлась по улице, зашла в два магазина, поболтала со знакомой. Наконец она двинулась в сторону жилого массива, перебежав проезжую часть бульвара. Антон замялся, но потом подумал, что это не оперативная слежка и нет ничего страшного, если он повторит маневр девушки. Он же не следит за ней, а выбирает удобный момент для того, чтобы подойти и поговорить. И это…
– Слышь, земеля!
Антон обернулся на голос и увидел перед собой двух крепких парней в дешевых китайских пуховиках и спортивных штанах, заправленных в массивные зимние кроссовки. С другой стороны, отсекая его от удаляющейся Кушнаревой, появилась третья фигура. Что-то подсказало Антону, что это главарь, старший в этой компании. Одет он был вполне прилично: дорогая куртка, джинсы, ботинки тысяч за пять. В руке он покручивал какую-то цепочку – то ли от ключей, то ли еще от чего-то.
– В темпе, ребята, ваши вопросы, а то я спешу, – усмехнулся Антон, прикидывая позицию. Очень ему не хотелось, чтобы в тылу у него появился еще один тип или его оставили без возможности маневра. То, что бить будут, он уже догадался.
– А ты не спеши, – посоветовал злым голосом старший. – Спешка хороша при ловле блох…
– И при поносе, – добавил Антон. – Я это все знаю. Если вы закурить хотели спросить, то я не курю и не тянет.
