Федор Московцев - Татьянин день
Андрей разыскал Василия, позвонил, что называется, на тот свет, в лучший мир – только Василий в том раю приобрел дом не в горах, а на побережье. Он описал место, сообщил, что собирается укрупнять приобретенное жилище, завозит материалы. Что с долгом – да все нормально, правда, наличных нет, вот есть старая «девятка», если что. Андрей почувствовал себя неловко – ведь не вытерпел даже оговоренные «два-три месяца», этот срок Василий указал произвольно и не собирался его выдерживать. Он кредитовал волгоградского друга гораздо более крупными суммами, и на более длительные сроки. По понятиям следовало не надоедать ему, а подождать, пока тот сам не вернет $5000.
– Послушай, Василий, мне жутко неудобно, – виновато проговорил Андрей, устыдившись, что врывается с мирской суетой в оазис гармонии, – но я попал в такую засаду, мне бы перебиться до середины января, я не прошу все пять, хотя бы тыщонку, потом я тебе обратно отдам…
Выслушав, Василий повторил с кавказским спокойствием, что не располагает свободными деньгами, что касается «девятки», то отдаст это корыто даже не в счет долга, а просто так – стоит без дела, и если ее никто не заберет, то машина сгниет под забором. Продажа старых ведер не было для Андрея излюбленным занятием, но Максим неожиданно заявил, что сможет выручить за двухлетнюю, но уже изрядно потрепанную (судя по фото) тачку минимум $1500. У него действительно здорово получалось задвинуть по объявлению какой-нибудь ненужный хлам. И он мог извлечь прибыль там, где его родной брат Андрей обычно нес убытки.
Нужда правит миром, и наутро после весело проведенной в ТК «Балтийский» на Васильевском острове новогодней ночи Андрей отправился в аэропорт. В глубине души он понимал, что подписался на это дело только потому, что оно экстравагантно и безумно. Гнать из Абхазии машину сомнительного происхождения, непонятно с какими документами – что может быть глупее?! У него было отложено достаточно денег на праздники, и он бы не стал отрываться от семьи в такое время ради $1500 – если бы речь шла о поездке в Казань или Волгоград. Поднимаясь по трапу, он понял, что им движет – ностальгия. Постоять на краю безмолвной котловины, полюбоваться белыми черепами горных вершин, вдохнуть полной грудью чистый горный воздух. И если бы его пригласили перегнать стадо баранов с пастбища на рынок… скажем, всего за $300, он бы не раздумывая поехал. Это место непреодолимо притягивало его, он бы туда отправился рано или поздно, и если бы не было повода то Андрей бы этот повод придумал. Он был уверен, что, как и в прошлый раз, Абхазия окажется тем самым местом, где старые эмоции можно поменять на новые – сделать эмоциональный детокс.
В сочинском аэропорту он обратил внимание на табличку, находящуюся в том месте, откуда пассажиры направляются на посадку. Там было написано: “TERMINAL LINE”. Выглядело провокационно, почти как название авиакомпании “Taliban Airlines”. Ему показалось в тот момент, что свершаются последние события в жизни перед каким-то значительным происшествием, подводящим черту – божественная фигня типа страшного суда или апокалипсиса. И они уже развиваются настолько явственно и определенно, их ход так заранее предрешен, что со стороны казалось – ничего не может быть проще, как уклониться от них. Просто пойти в кассу, взять обратный билет, и через несколько часов пойти с семьей в какой-нибудь семейный ресторан, в котором аниматоры устраивают шоу-программы для детей. В общем, заняться обычными делами, чтобы мысль о путешествии на левой тачке показалась бы вздорной и ни на чем не основанной. Но в развитии «последних событий в жизни перед каким-то значительным происшествием» было нечто, похожее на направление динамитного взрыва – направление наибольшего сопротивления.
Андрей прошел мимо касс и вместе с другими прибывшими вышел на улицу, кишмя кишевшую таксистами. Отовсюду неслось:
– Такси недорого, берем такси недорого!
– Слюшай аткуда рэйс, отвезу нэдорого.
– Пустой не хочу возвращацца, поэдем нэдорого на дарагой машин.
Андрей высматривал знакомое лицо – Иорама, который должен был за ним приехать; но первыми из тех кого, он знал, но кого совсем не ожидал здесь увидеть, оказались совсем другие люди. Прямо перед ним промелькнула парочка – Ольга Шерина со своим папиком, Александром Михайловичем Капрановым, в сопровождении несшего чемоданы водителя. Мгновение, и они бы скрылись за спинами неугомонных таксистов, но тут Ольга, почувствовав взгляд, обернулась… и через секунду висела на шее Андрея.
До этого, устраивая встречу с Капрановым, она представила Андрея братом, и сейчас удивленный папик наблюдал сцену встречи двух «родственников», кровосмесительная тенденция которой была настолько очевидна, что всем стало неловко – за исключением Ольги, осыпавшей «брата» страстными, почти сестринскими поцелуями. Тут подошел Иорам, завязался общий разговор, и Ольга, все еще обнимающая Андрея, объяснила, что новый год они с папиком отпраздновали в Москве, а сейчас направляются в Гагры.
«Как это романтично – зимний вечер в Гаграх», – мысленно усмехнулся Андрей, вслух же произнес:
– Ну а мне чуть дальше – в Агудзеру, это неподалеку от Сухуми.
На вопрос «Зачем?» ответил расплывчато: «Навестить родственников».
– Дядю Мишу, он разве в Сухуми?! – отчаянно моргая обоими глазами, вскрикнула Ольга, и стала припоминать других несуществующих людей, которые, по идее, должны быть их общими родственниками.
Пошел какой-то скомканный разговор, в котором каждый говорил что-то свое, у Андрея вместо неловкости вдруг появилось садистское желание позлить папика и потискать Олю, но Иорам решительно взял его под руку и повел к машине.
– С ума сошел! – сказал он, выруливая со стоянки, – За такие вещи могут ебнуть.
– Это у вас, – ответил Андрей, наблюдая за машиной, увозящей стареющего папика и его ненасытную кокотку. – У нас премии выписывают, устраивают дела – я ж его работу выполняю.
Две машины ехали друг за другом: впереди – темно-синий «пассат» с парочкой, совершающей романтическое путешествие, за ним – серая Chevy-Niva, везшая Андрея, приехавшего сюда непонятно за чем. Пока доехали до Гагр, Оля позвонила два раза, и что-то спрашивала про тех несуществующих родственников, Андрей что-то отвечал – просто чтобы ответить, становилось ясно, что она задумала какую-то авантюру. Помимо ее звонков, он напитался другими ощущениями, гораздо менее приятными. Местные водители были те еще черти. Лезли на обгон даже если перед опасным поворотом оставались считанные метры и не было возможности вернуться в свой ряд. Обгоняли на любом транспорте – на раздолбанной копейке, на стареньком ПАЗе, а в одном месте, как раз перед опасным поворотом, их обогнала шаланда, груженная овцами, и если б Иорам не ударил по тормозам, то длинномер, подрезая перед вынырнувшей из-за поворота встречной машины, просто снес бы на обочину своим длинным хвостом. Реальная страна Шумахеров.
Уже проехали через весь город, выехали на Сухумскую трассу, а синий «пассат» по-прежнему маячил впереди, ничто не указывало на намерение пассажиров остановиться в Гаграх. Наконец, напротив поворота на Рицу «пассат» включил аварийку и вырулил на обочину. Из окна высунулся водитель и помахал рукой – мол, тормози. Иорам остановил машину в двадцати метрах впереди «пассата»:
– Что такое, слушай?!
Было яснее ясного, чтó такое, и некоторое время они молча думали об этом. А когда увидели в зеркало Олю, вышедшую из «пассата» и направившуюся к Ниве, Иорам выдал краткое резюме, поражающее своей точностью:
– Вот это у твоей сестрицы пиздочес!
Устроившись на заднем сиденье, Оля радостно сообщила, что отпросилась на денек повидать сухумских родственников. Папик тоже хотел поехать, но «к сожалению» не смог, так как должен встретиться в Гаграх с какими-то важными дядьками. Ну, а там, где денек, там и два, и три… Андрей мысленно застонал – отменялась медитация в экзистенциальном одиночестве, отменялась поездка к Бараташвили. Да и к Иораму не заявишься, чтобы побывать в дорогих сердцу местах – сам он парень в доску свой, но Нина Алексеевна, его жена, наверняка возмутится, что Андрей приехал СЮДА черт знает с кем, и моментально доложит тем же Бараташвили. Придется перекантоваться у Василия.
За окном ломаными линиями тянулись горы, и небо наваливалось на них, как бы одним синим плечом. Часы ожидания растаяли в мутных изгибах. Домовладение Василия находилось прямо на побережье, от моря отделяла узкая полоска асфальта и метров пятьдесят галечного пляжа. «Девятка» цвета «мокрый асфальт» стояла у забора – эту картину Андрей уже видел на фото. Дом, ничем не примечательное двухэтажное строение, сложенное из керамзитобетонных блоков, находился в глубине участка. На лужайке перед ним высились паллеты красного кирпича, штабеля бруса, укрытые пленкой, лежали мешки цемента. Все говорило о том, что скоро здесь развернется стройка.
