Марко Незе - Спрут
— Входите, пожалуйста.
Врач прикрыл за собой дверь и подозрительно огляделся вокруг.
— Извините за беспокойство, господин комиссар, но я должен обратиться к вам по серьезному делу. — Он непрерывно приглаживал пальцами пышные седые усы. Прищурив водянистые глазки, он сказал: — Вот уже несколько дней, как мне угрожают смертью.
Каттани стал слушать его внимательнее.
Врач рассказал, что кто-то позвонил ему по телефону и потребовал выдать медицинское заключение, на основании которого можно было бы освободить из тюрьмы содержащегося там Чиринна.
— Они настаивали, чтобы я согласился подписать заведомо ложный документ, — с растерянным видом произнес профессор. — Я, не более не менее, должен письменно удостоверить, что этот Чиринна страдает острой сердечной недостаточностью. Представляете? А он здоров как бык. Так что они со мной не сговорились. — Он поправил сползающие очки и добавил: — Но дело в том, что теперь они не дают мне покоя. Звонят и угрожают убить. Скажите, комиссар, как мне себя вести?
Комиссар задумался, а потом, когда решил, что нашел нужные слова, ответил:
— Случаи, подобные вашему, поверьте, ставят меня в трудное положение. Что бы вы делали на моем месте? Приходит уважаемый человек и просит о помощи. А что я могу ему предложить? Да ничего! — Он с видом отчаяния развел руками. — Ничего! Мафия — это неуловимый, бесплотный призрак. Как защититься от призраков? Вы следите за моей мыслью? А если я обеспечу вашу безопасность, кто гарантирует, что они не изберут своей жертвой кого-нибудь из вашей семьи? Они способны на все. Поэтому я воздержусь вам что-либо советовать. Я вас уважаю, но именно поэтому мне хотелось бы уберечь вас от неприятностей. В таких случаях вряд ли стоит строить из себя героя. — Каттани сделал паузу, словно желая, чтобы до врача лучше дошел смысл его слов. — Подойдем к вопросу по существу. Что случится, если вы напишете, что Чиринна тяжело болен? Его переведут из тюрьмы в клинику, где он будет находиться под нашим присмотром. Практически; что изменится? Ничего страшного, профессор, уж вы мне поверьте, ничего страшного не произойдет.
Реванш
Солнце возвещало скорый приход весны. Уже давно дожди не мыли уличные мостовые, и когда санитарная машина затормозила, сопровождавших ее окутало густое облако пыли. Полицейские соскочили с «джипов» с автоматами в руках и расположились полукругом перед входом в клинику «Вилла Розалия».
Двое санитаров бегом бросились к машине. Распахнули задние дверцы и выкатили носилки, на которых лежал Санте Чиринна. Он был словно спеленут: одеяло стягивали два привязанных к носилкам эластичных бинта. Видна была только его физиономия, на которой играла торжествующая улыбка.
После долгих колебаний профессор Кристини наконец решился удостоверить, что состояние здоровья Чиринна внушает серьезные опасения. С такой медицинской картой на руках адвокатам не составило особого труда добиться перевода заключенного в клинику.
Клан Чиринна праздновал победу. Его уютная палата с отдельным санузлом была полна родственников. Кузены принесли шампанского, вырядились в умопомрачительные костюмы, широченные галстуки. Рожи у них были до удивления одинаковые: с приплюснутыми носами и глубоко сидящими свиными глазками. Пришла и мать Санте — древняя морщинистая старуха, Чиринна обнял ее, приподнял и стал кружиться с ней по комнате, восклицая:
— Мамаша, я сегодня будто вновь родился! Кузены разлили шампанское по бокалам:
— Ваше здоровье! Ура!
В самый разгар веселья на пороге палаты появился комиссар, и сразу воцарилась мертвая тишина. Родственники направились к двери, а мать, думая, что он пришел за ее сыном, начала вопить во все горло:
— Нет, не отдам сыночка. Не уводите его!
Потребовалось немало времени, пока Чиринна успокоил ее и объяснил, что за него нечего волноваться.
Когда Чиринна и комиссар остались одни, мафиозо заговорил первым:
— Я чувствую себя другим человеком, — сказал он, надуваясь, как индюк. — В этой дерьмовой тюрьме я не мог больше выдержать. Глядите, какая палата: на полу ковер, кресло, телевизор, телефон. Наконец-то все по-человечески.
Избегая смотреть на него, Каттани попытался завязать разговор. Он отдавал себе отчет в нелепости ситуации. Умасливать этого третьестепенного бандита было просто невыносимо.
— Да, я знаю эту клинику, — начал он, — именно здесь должны были удалять миндалины моей дочери.
— А! — Чиринна словно с небес свалился. — Я и не знал, что у вас есть дочь.
Каттани подавил желание броситься на него и схватить за глотку.
— Да, ей двенадцать лет, — процедил он сквозь зубы.
— Так ей сделали операцию? — с притворным интересом спросил мафиозо.
— Нет, сделают, как только она вернется домой.
— А что — она сейчас в отъезде?
— Вот именно.
— Ну не волнуйтесь. Удаление миндалин — пустяковое дело. — Чиринна разгладил отворот домашней пижамы и добавил тоном жалобы: — Вот у меня действительно неприятности. Сердце начало пошаливать, и преследует правосудие. — Он махнул рукой, словно прогоняя печальные мысли. — Но будем надеяться, — закончил он, — что все обойдется благополучно.
— Я на вашем месте, Чиринна, не был бы таким оптимистом, — холодно проговорил комиссар. — Вы рискуете собственной шкурой. — Под расстегнутым пиджаком Каттани тускло блеснул заткнутый за пояс пистолет.
Мафиозо выпятил подбородок. Взгляд его глаз стал колючим.
— Потише, потише, комиссар, — начал заводиться Чиринна. — Только сегодня утром читал в газете о похищенном сыне нефтяного магната. Мальчика разрезали на куски. Просто ужасно! — И закончил почти равнодушным тоном: — Вы ведь не будете за мной здесь шпионить? Могу я свободно звонить по телефону?
— Можете, можете, — с досадой ответил Каттани, — звоните, сколько вам влезет.
* * *Альтеро был вне себя от ярости.
— Мы выглядим как круглые идиоты, — кипятился он. — Я проходил мимо автосалона Чиринна. Они там празднуют, всех угощают вином. А мы здесь из кожи вон лезем.
Каттани пытался утешить его. — Да успокойтесь. Настанет и наш черед радоваться.
— Я считаю, — не унимался заместитель, — что надо хорошенько прижать профессора Кристини. Он поддался шантажу.
— Возможно и так, — согласился Каттани. — Но чего мы можем добиться от врача, каково бы ни было его заключение — истинное или ложное?
— Потребуем новой экспертизы.
— Ничего не изменится, — возразил Каттани. Альтеро не желал уступать.
— Они были у нас в руках. Хотел бы я знать, как они заставили профессора подписать эту бумажку. Наверно, напугали беднягу до смерти.
— Да уж наверно, — отозвался Каттани.
Оставшись один, комиссар заперся на ключ в кабинете. Он был измучен, выжат, как лимон. Губы его шептали имя дочери. Руки дрожали, глаза наполнились слезами.
— Где ты, моя доченька, где ты? — шептал он.
* * *Он старался ни в чем не изменять своих привычек. Боялся, что возникнут подозрения и пойдут слухи, которые начнут передавать из уст в уста по всему городу. Поэтому вечером он заехал за Титти и отправился с ней в Клуб интеллигенции.
Девушка выглядела испуганной.
— Я слыхала, его выпустили, — сказала она.
— Да нет, — поспешил успокоить ее Каттани. — Он находится в клинике, и наши люди сторожат его днем и ночью. Все равно что в тюрьме.
Титти чуть пригубила «кампари» и после короткого молчания продолжала:
— Иногда я себя спрашиваю: и почему только ты тогда от него раз и навсегда не избавился? Он же пытался тебя убить, а ты сохранил ему жизнь.
— Но ведь я полицейский, а не киллер.
К ним подошел мальчик из бара и сказал, что комиссара просят к телефону.
— Я тебя потревожил?
Каттани узнал голос Чиринна. Кто-то ему уже успел сообщить, что он здесь, с Титти.
— Опять ты? Что тебе еще надо? — Комиссар говорил тихо и оглядывался по сторонам. — Ты же получил все, чего хотел, теперь оставь меня в покое.
— Ах, ах, ах, — насмешливо произнес мафиозо. — Он еще имеет наглость хорохориться! Думаешь, все уже позади, все кончилось? Самое интересное еще только начинается. Вот сейчас, в эту минуту.
— Ну, говори, — в бешенстве выдохнул в трубку Каттани. — Какого дьявола ты еще там придумал?!
— Сейчас скажу, лопух легавый. — В голосе послышалась угроза. — В этом городе все должно вернуться на свои места. Стать по-прежнему, как было до того, как тебя принесло на нашу голову. Усек? Поэтому слушай внимательно. С Титти считай, что ты завязал. Попрощайся с ней, и завтра она вернется к себе домой. Хватит с нее этого богоугодного заведения, понял?
— Звонили с работы, — солгал комиссар в. ответ на вопрос Титти.
Вид у девушки был сосредоточенный и вместе с тем доверчивый, словно она хочет сказать ему что-то важное. Нагнувшись к уху Каттани, она прошептала:
