Владимир Колычев - Теневой король
Он сказал «я», а не «мы», и Фарадею пришлось сделать над собой усилие, чтобы не съязвить в ответ.
– Ну, если мы тебе поможем, то сможешь, – кивнул он, глянув на Булгаря и Макса.
– А куда я без вас? Без вас, ребята, никуда…
– Фому красиво сработали, – заметил Фарадей.
– Аж самим завидно, – усмехнулся Макс.
– Могли бы мне сказать.
– Зачем тебе лишняя головная боль? Тебе, брат, выздоравливать надо. Тебе больничный покой нужен, – сказал Макс, пытаясь скрыть ехидство, но это у него не очень хорошо получалось.
Нет, он не злорадствовал над Фарадеем. Просто ему льстило, что теперь он на его месте. Теперь он у Пугача правая рука, в то время как Фарадей для него бесполезный балласт.
– Ну да, покой мне нужен. Только мне гораздо спокойней, когда вы держите меня в курсе дел… Что там с Вайсом?
– А что с ним? Сидит себе, суда ждет. Вину свою признал, дело под горку пошло. Не долго суда ждать. А там приговор, этап, зона. Все просто, – улыбнулся Пугач.
– Этого мало. Под вышку его надо подводить, – покачал головой Фарадей.
– Статья не та. Да и мораторий у нас на смертную казнь.
– Мораторий – в государстве, а у нас – нет. Надо только палача найти…
– Это не просто. У Вайса на тюрьме авторитет. И охрана у него своя. Киллера к нему так просто не подведешь, – с сомнением сказал Пугач.
– Но ведь возможно?
– Да. А толку? Вайс нам ничего уже не сделает. А с киллером спалиться можно.
– Ничего не сделает?! А если на этот раз сможет? В прошлый раз киллера заслал, не вышло. А что, если в следующий раз выйдет…
– У тебя такой ангел-хранитель, что к тебе никакая зараза не подберется! – засмеялся Пугач.
Наверняка он имел в виду Патрицию, но все равно Фарадей даже не улыбнулся.
– Если серьезно, то не Вайс на тебя медсестру вывел. Это Фома хотел с тобой решить.
– Зачем я Фоме?
– Он с Вайсом союз заключил. Против нас. Информация проверенная.
– Ну вот видишь, Вайс опасен.
– Фомы больше нет. И союза тоже.
– Но Вайс-то остался…
– Вайс нам нужен, – снова встрял в разговор Макс.
Фарадей глянул на него недовольно, как на своего конкурента.
– У восточных общак остался, но там темный лес, ничего не понятно, сколько, чего и у кого. И еще бизнес в Краснополе – кабаки, автосервис, все такое. Но это все на виду, со всем этим мы разберемся. И разберемся, и подберем. Но у Вайса и в Москве бизнес. Что конкретно, я не знаю, но если он спецом для этого в Москве жил, там добра немало…
Похоже, в этот вопрос никто еще не вникал, кроме Макса. И Пугач посмотрел на него не просто с интересом – он рот открыл, так впечатлила его эта тема. А Макс и рад… Похоже, он нарочно достал этот козырь из рукава в присутствии Фарадея, чтобы показать ему его место.
– С Москвой нам без Вайса точно не разобраться, – довольный, как слон, заключил Макс.
Хотел бы Фарадей испепелить его взглядом, да, увы, не мог. Ничего, может быть, испепелит его когда-нибудь в буквальном смысле.
– Значит, нельзя Вайса убивать, – менторски посмотрел на Фарадея Пугач. – Он нам живым нужен…
– Так он и отдал вам ключи от своих сейфов.
– Отдаст. Если мы его об этом хорошо попросим… Пал Саныч у нас гений, – польстил своему боссу Макс. – Использовал ситуацию, подсунул Вайсу толкового следователя. Она уже, считай, его до суда довела…
Фарадей понял, о ком речь, и раздраженно спросил:
– А кто эту ситуацию создал?
– Твоя идея была. Но так на дело кто с тобой ходил? – усмехнулся Макс.
«Не надо думать, что ты круче всех», – говорил его взгляд.
– Я не понял, вы что, здесь членами меряетесь? – насмешливо спросил Пугач. – У кого больше… У всех одинаково. Все вы крутые. И всем работы хватит… Ты, Фарадей, когда на ноги встанешь, «Восток» на себя возьмешь, этой фирмой заправлять будешь. Заслужил.
Фарадей хотел заправлять всем городом, но говорить об этом он не станет. Вот как только Пугач преставится, так он сразу же заявит права на его место. И только пусть попробует Макс бросить ему вызов!
– А Макс у нас в Москву поедет, – продолжал Пугач. – На место Вайса. Будет его московским бизнесом рулить.
– Так это, сначала у Вайса руль надо забрать, – недоуменно посмотрел на босса Макс.
– Вот ты этим и займешься. Ты у нас парень холостой, девкам нравишься. И Марина баба холостая, в девках засиделась. Можешь жениться на ней, я не против. Нам такие люди в обойме нужны… Но если не женишься, твоя правда. Короче, делай что хочешь, но Марину надо охмурить. А она пусть охмуряет Вайса…
– Зачем его охмурять? – перебил Пугача Фарадей. – Он к ней и так неровно дышит. Может, у них уже и без того любовь. Может, он ей за палку чая признание накатал?
– Слышь, ты на мою невесту бочку не кати! – засмеялся Макс, пытаясь шуткой развеселить Фарадея, но тот даже не улыбнулся.
Он и сам не прочь был заняться Мариной, но у него для этого нет возможности. А Макс на ногах, и в штанишках у него с моторчиком – шансов на успех намного больше. Может, и выгорит у него что-то с Мариной. Может, и поможет она ему отбить у Вайса его бизнес. Но Фарадей искренне желал ему неудачи. Ему самому нужен этот бизнес – для себя, а не для кого-то…
Начальник оперчасти не кричал, не злился. Развалившись в кресле, он держал мобильный телефон на вытянутой руке и любовался им.
– Классная шутка!
– Забирайте, – тускло усмехнулся Вайс.
– Уже забрал! – засмеялся «кум».
Вайс уныло вздохнул. Менты устроили в камере грандиозный шмон, перевернули там все вверх дном, нашли сотовый телефон. Да что там мобильник! Они даже до тайника добрались, где Кощей держал свой общак.
Впрочем, и без мобильника можно жить. Потому что нет больше смысла держать в Краснополе Ульяна. Менты уже подмяли под себя весь город, и, как говорится, сопротивление бесполезно. Но у Вайса осталась Москва. И доступ к счетам, на которых лежат общаковые деньги. Нет, он не считал эти миллионы своими, но положа руку на сердце ими можно распоряжаться как своими собственными. Ему ничего не стоило перевести все коммерческие объекты на свое имя, деньги – на себя. Но в его положении делать это слишком опасно. Если он начнет суетиться, то обязательно привлечет к себе внимание, и тогда тайное сразу станет явным. По той же причине нельзя было держать в городе Ульяна. Он парень крепкий, но где гарантия, что менты не сломают его, как сделали это с Грином? Он много знает, и через него Пугач может выйти на столичный бизнес, со всем отсюда вытекающим. А в Москве Ульяна никто не достанет. Во всяком случае, хотелось на это надеяться. Потому и отправил он Ульяна в Москву.
– Так и я подарить могу. Вещь нужная. И дорогая.
– Да, недешевая… Ну, спасибо, раз такое дело… – «Кум» дыхнул на дисплей, протер его рукавом и аккуратно положил на стол. – Только это ничего не меняет. Пятнадцать суток все равно получишь.
– За что?
– За нарушение режима. Начальник изолятора распорядился тебя примерно наказать…
– Спасибо вам большое за заботу.
– Да не за что, я сегодня добрый… – усмехнулся капитан. – Да, кстати, можешь мне еще подарок сделать. Лето на дворе, в отпуска надо ехать, но финансы поют романсы. А я в Сочи хочу, на яхте покататься. Если ты меня проспонсируешь, я тебе камеру хорошую организую, а то живешь в этом гадюшнике с урлой туберкулезной…
– Да нет, мне и так неплохо.
– Что, жадный такой?
Деньги у Вайса были. Ульян переслал приличную сумму его родителям, а они могли «подогреть» опера. Но ему вовсе не хотелось светить своих родителей. Конечно, сведения о них есть в его личном деле, но там записан старый адрес, по которому они до сих пор прописаны. В общем, так просто их не найти. Но если очень захотеть, то возможно все. Только никому они пока не нужны, и поэтому лучше не будить лиха…
– Да нет, просто мне сидеть долго, и к хорошему лучше не привыкать…
– А ты что, уже отвык от хорошего?
– Да вот, пробую.
– И как?
– Вроде бы получается.
– Тогда, считай, что тебе повезло. Сегодня этот процесс ускорится…
Прямо из кабинета начальника оперативной части Вайса отправили в штрафной блок, что находился на верхнем этаже тюремного здания. В общей камере было жарко, но туда через щели в решетке и «ресничках» поступал хоть какой-то воздух. А в карцере к решеткам небольшого оконца под потолком был приварен толстый железный лист. И еще злую шутку сыграл последний этаж – от крыши жарило так, что в камере заживо спечешься. К тому же нары здесь были намертво припечатаны к стене и открывались только на ночь. Сидеть здесь можно было только на низком постаменте с загаженной унитазной чашей, чего Вайс, конечно же, позволить себе не мог.
Сначала он сидел просто на корточках, а когда стало невмоготу, перекочевал на пятую точку опоры. Так и сидел, пока не подали ужин – кружку воды и кусок хлеба.
Хлеб черствый, невкусный, Вайс пытался запихнуть его в себя, но без толку. Зато воду выпил одним глотком, потому что пить в этом адовом пекле хотелось неимоверно.
