Владимир Колычев - Палач мафии
Гвоздь не слышал, чтобы на песчаном карьере за Рыхлой Балкой кто-то кому-то забивал стрелки. А зря. Место для разборов идеальное.
Разработки на карьере давно уже не велись. Но здесь полно было глубоких ям. И песка завсегда хватало. Если грохнуть человека, сбросить его в яму да присыпать песком – ни одна собака в жизнь не найдет. Да что там человек! Можно было запросто похоронить легковую машину вместе с пассажирами. Между прочим, неплохая идея…
Гвоздь прибыл на место за полчаса до назначенного времени. Правила «хорошего» бандитского тона не позволяли появляться на стрелке так рано. Но ему до фонаря. Ему наплевать на любые правила. Ему вообще на всех и на все наплевать.
– Интересно, на чем Страшила приедет? – расстроенно спросил Фофан.
Он не боялся Страшилу, а расстраивала его собственная тачка. Ржавая «тройка» с пробегом в полмиллиона километров никак не соответствовала имиджу крутых бандитов. – На «девятках» подъедут, – без тени сомнения ответил Гвоздь.
– На новеньких?
– Может, и на новеньких.
– Э-эх…
– Да чо ты киснешь, пацан? Скоро все в цвет будет. На новом «бимере» катать нас будешь. Сейчас на крутых «БМВ» могут разъезжать только авторитетные пацаны из команды Бекаса. Только они могут позволить себе такую роскошь. Зосим тоже в принципе не бедный. Но у него только один «мерс», его собственный. И то не новый…
Гвоздь неплохо разбирался в городских криминальных раскладах. И хорошо знал, что бригада Страшилы далеко не самая крутая. Всего два десятка пехоты. И пастбища так себе. Но его пацаны на жизнь не жаловались. И запросто могли позволить себе рассекать на новеньких «девятках».
– А может, они вообще не приедут? – спросил Ломовик.
Часы показывали ровно семь вечера.
Гвоздь прислушался. Тишина. Не слышно, чтобы кто-то подъезжал к карьеру. Получалось, что Страшила забил на него с прибором. Но ведь это можно расценить и по-другому. Если раскладывать эту ситуацию по понятиям, то выходило, что Страшила не смог ответить на предъяву, и теперь вокзал отходил под Гвоздя… Ну а если в глазах Страшилы Гвоздь вообще не вписывался ни в какие понятия? Что, если весь криминальный мир города считает его жалким ничтожеством для того, чтобы клеить с ним какие-то разборки… Очень даже может быть, что Страшила мысленно послал его и решил, что вопрос на этом исчерпан.
Время шло. Страшила все не появлялся.
В душе Гвоздя поднималась волна яростного возмущения. Ничего, пусть Пригорск не воспринимает его всерьез! Пусть его считают клоуном! Скоро все изменится. И сильные мира сего будут вылизывать асфальт под его ногами. Скоро, скоро он поставит на колени весь город, всю область!..
Злость затмевала разум. И когда из-за поворота показались три черные «девятки», Гвоздь остался без башни – приступ бешенства сорвал ее напрочь.
– Что-то их много, – забеспокоился Малышок. – Если по четыре хари на тачку, то получается…
– А по барабану, что получается! – заорал как резаный Гвоздь. – Чем больше, тем лучше!.. Всех гаси, братва!
Он первым выхватил из машины автомат, передернул затвор и быстро зашагал навстречу «девяткам». Его бешенство передалось и всем остальным. Грозно клацнули затворные рамы.
Все десять автоматов ощетинились в сторону вражеских машин. А те уже совсем близко. Прут как танки, оставляя за собой пыльные клубы.
Братки Страшилы увидели, какая туча надвигается на них. Им бы пуленепробиваемый зонтик от свинцового дождя. Но нет у них такого счастья. Бронежилет пылится где-то в багажнике – один на всю толпу. Стволы в наличии. Четыре пистолета «ТТ» на дюжину бойцов. Кто ж знал, что дворовая шпана представлена столь мощным арсеналом.
Грозовая туча надвигалась неумолимо. Водитель головной «девятки» резко взял руль вправо. За ним пошла на разворот вторая. Но это браткам уже не поможет. Машины все еще в опасной близости от штормового фронта. А пальцы отморозков уже выбрали свободный ход спусковых крючков.
Гвоздь веселился от души. Зато страшиловским браткам было не до веселья.
Пуля пробила бензобак первой машины. Грохнул взрыв, к небу закрутился огненный смерч. Пламя ворвалось в салон. Но все четыре братка еще до того нашли свою смерть под струями свинцового ливня.
Вторая машина также превратилась в решето. Но продолжала ехать. Автоматные очереди били вдогон. И не напрасно. Водитель ткнулся пробитой головой в руль. «Девятка» потеряла управление и на скорости влетела в огромную яму. Оттуда устремился в небо еще один смерч.
Самое время было переносить огонь на следующую машину. А она и не думает сворачивать. Со страшной скоростью несется прямо на Гвоздя. Он хорошо рассмотрел водителя, в памяти отпечатались его полные страха и ненависти глаза.
Еще бы немного – и кранты Гвоздю. Но он вовремя отпрыгнул в сторону. Сумел увернуться и Малышок.
Напрасно браток шел напролом. Напрасно пытался забодать их «рогами» на бампере… Хотя нет. Машина проносится мимо, с ускорением уходит по дороге. Еще минута-две, и она совсем скроется из вида. Но еще раньше, через полминуты, она будет на безопасном расстоянии. Тогда ее сможет достать только снайпер.
Но снайперов у Гвоздя нет. Зато есть автоматчики. Но никто не стреляет. Все меняют магазины. Кто-то делает это быстро, кто-то тормозит. «Девятка» пока еще не очень далеко. Но уже теряется в клубах пылевой завесы.
– Не уйдешь, сука! – заорал Гвоздь.
Он уже не надеялся на удачу. Но нет, ему сегодня везет.
Сначала изрыгнул из себя длинную очередь автомат Ломовика. Затем отличился Малышок. Кирпич тоже ударил вдогон. Не терялся и сам Гвоздь…
Все произошло в самый последний момент. Уже казалось, что машина на безопасном расстоянии. Пылевая завеса совсем поглотила ее. Страшиловские бойцы уже почти ушли. Но, видно, для полноты картины не хватало третьего взрыва. И он прозвучал. Взрыв бензиновых паров опрокинул машину. Какое-то время она по инерции ползла вперед на боку. Затем остановилась. Пыль оседала медленно. Но все равно было видно, как из машины выскочил человек, объятый пламенем.
– Фофан, ты сегодня за пожарника! – еще больше развеселился Гвоздь. – Гаси чувака!
Что ни говори, а день удался. Со Страшилой покончено. Теперь его никто не страшится. Гвоздь мог отпраздновать первую свою победу. Он радовался, веселились и его дружки.
2– Давай, братуха, по маленькой. Чтобы стоял и деньги были!
Пыжик церемонно, даже с какой-то рисовкой поднял хрустальную рюмку. Чокнулся с Кириллом.
– Деньги – это хорошо, – кивнул Кирилл.
– Любишь деньги? – слегка поморщился Пыжик.
– А кто их не любит? – Ну, в принципе ты прав. Счастье не в деньгах, а в их количестве… Хотя деньги – все-таки зло. А без них становишься еще злее…
– Деньги правят миром. Без них никуда. Но… Но расставаться с ними надо легко, – мудро рассудил Кирилл.
– Вот это верно, брат! – с одобрением посмотрел на него Пыжик.
Пыжик был самым натуральным бандитом. Но, как это ни странно, в нем не было гнилья. Во всяком случае, за месяц совместного существования у Кирилла ни разу не нашлось повода назвать его подонком.
Он умел казаться жутко крутым. Ему нравилось возвышаться над другими. Но вовсе не для того, чтобы оскорблять и унижать своих подчиненных. Да, он был строг, требователен. Но без этого не может быть авторитета. А он хотел быть уважаемым человеком. Казалось, его не волнуют ни деньги, ни материальные блага. И власть сама по себе стояла для него на втором месте. Во главу угла он поставил собственный авторитет. И поднимал его отнюдь не дешевыми методами.
Пыжик с особой тщательностью следил за собой. На тренировках чистый спортивный костюм. В быту – всегда отутюженные брюки, свежая рубаха светлых тонов, до блеска начищенные туфли. Всегда чистый, аккуратный, подтянутый.
Он не мог обходиться без бандитского новояза. Частенько подсыпал в разговор сальные слова. И при этом не возникало ощущения, что разговариваешь с существом грубым, безмозглым.
Как это ни странно звучит, но в нем угадывалось внутреннее благородство. Да, он был бандитом. Да, он убивал. Но разве знаменитые мушкетеры французского короля не дрались до смерти с теми же гвардейцами кардинала? Они ведь тоже убивали, вели разгульный образ жизни, любили женщин, власть и деньги. Но при этом считались благородными людьми – не только по праву рождения, но и по духу. И все потому, что они хорошо знали, что есть такое мужское достоинство и честь. Пыжик, похоже, знал об этом не понаслышке.
Может, Кирилл заблуждался в своих суждениях. Возможно, Пыжик – подлый и мерзкий человек. Может быть… Но пока что Пыжик нравился ему как человек. Хотя иногда становилось тошно при мысли, что ему симпатичен какой-то бандит.
Пыжик тоже ценил Кирилла. Поэтому в этот ресторан он взял не кого-то, а его…
Роскошная обстановка, великолепная кухня, вышколенные официанты. Кстати, Пыжик не называл их халдеями даже в разговоре. Хотя смотрел на них не без пренебрежения. Ведь они сами выбрали рабскую долю. И никогда не стоять им с Пыжиком на одной ступени. Он пират по своей сути, и это дает ему право считать себя хозяином жизни. В открытую Пыжик об этом не говорил. Но давал понять. И как это ни странно, иногда Кирилл с ним внутренне соглашался.
