Петр Северцев - Электорат хакера
— Я благодарен вам за проделанную работу. Но меня больше интересует, кто за ними стоит, — после некоторой паузы проговорил Булдаков.
Я рассказал ему о подозрениях РУОПа насчет Бурова, но оговорился, что конкретных доказательств нет и что сейчас ищут аудиокассету с записью его разговора с Филимоновым.
— По всей вероятности, — сказал я, — из-за этой кассеты и было совершено несколько убийств, в том числе и Оксаны.
Булдаков спросил меня, возможно ли, что в случае нахождения этого компромата заказчик преступления понесет наказание по всей строгости.
Я ответил, что стопроцентной уверенности нет, но шансы очень высоки. Помолчав, он сказал, что ему нужны как раз стопроцентные гарантии. Я ответил, что таких гарантий никто не может дать. Булдаков еще немного помолчал, затем еще раз поблагодарил за проведенное расследование, сказал, что при удобном случае рассчитается со мной, и повесил трубку.
Утром во время завтрака я вспомнил о том, что не спросил Приятеля, что он имел в виду, когда советовал мне перечитать «Мертвые души». Но, учитывая его вчерашнее оскорбительное поведение, решил все же не связываться с ним сегодня и поехал на работу.
Первым делом я спросил у дежурившего на входе Михаила, где в данный момент находится Тополянский.
— Ждет вас в вашем кабинете, — ответил он.
Я тут же направился в кабинет и застал там Тополянского во вчерашней позе: развалившегося в моем кресле с ногами на столе.
— Как дела? — коротко спросил я его.
— Отлично, — ответил он.
— Груз готов? Место найдено?
— Все нормально, — сказал он. — Товар закуплен, место подыскивается. После обеда будут результаты.
— Смотри не подведи…
— О чем ты говоришь, — почти обиделся Тополянский.
После разговора мы отправились на планерку, где Джаванидзе тут же поинтересовался у нас о принимаемых нами после вчерашнего разговора мерах. Тополянский, вальяжно отхлебнув, заявил, что меры предпринимаются самые серьезные и результаты не заставят себя ждать. Джаванидзе не стал вдаваться в дальнейшие расспросы и предоставил слово Ершевскому.
Георгий был с утра мрачен и сразу перешел к делу, сообщив собравшимся:
— В сегодняшней прессе опубликован ряд социологических опросов, по результатам которых мой рейтинг в предвыборной гонке не поднимается выше третьего места. Не скрою, это меня серьезно беспокоит.
— И в какой же это прессе? — вступил в перепалку Тополянский. — Уж не в газете ли «Будни в погонах»?
— Да. Именно в ней. И в «Вестях из Тарасова» тоже.
— Спорю на сто баксов, что в «Буднях» на первом месте стоит Муханев, а на втором — Пальцев, а в «Вестях» наоборот — Пальцев на первом.
Я решил помочь Тополянскому и сказал:
— Полагаю, что в первом случае опрос был произведен среди курсантов-десантников на утренней поверке по команде типа «на первый-второй рассчитайсь», а во втором — среди клиентов похоронного агентства «Банзай». Причем даже среди тех, которые уже сделали свой выбор между этим и тем светом.
Собравшиеся загоготали. Я довольный откинулся в кресле и тут понял наконец, что имел в виду Приятель под «мертвыми душами». Он просто предупреждал меня, что наверняка Пальцев будет использовать своих клиентов, как живых, так и, возможно, мертвых. И очередной нашей задачей, наряду с разборками с генералом Муханевым, должна стать работа по недопущению фальсификации результатов выборов со стороны Пальцева. Это являлось более сложной задачей, поскольку Пальцев неофициально считался кандидатом от «партии власти» и активно поддерживался губернатором.
Мысленно вернувшись на собрание, я не стал участвовать в дебатах о том, среди кого из наших избирателей мы должны проводить опросы, чтобы обеспечить Ершевскому безусловное первое место.
В отличие от Муханева и Пальцева конкретным, в любом случае поддержавшим бы его электоратом наш кандидат не располагал.
После собрания я отвел в сторону Гайдука и поделился с ним своими опасениями насчет Пальцева. Тот сообщил, что до выборов осталась еще неделя, и если вовремя продумать контрмеры, есть серьезный шанс на победу. Он попросил меня подготовить свои предложения к вечеру. Сразу после этого я отправился домой на мини-совещание с Приятелем.
Я вкратце изложил ему, что понял суть предостережений, и поинтересовался его мнением насчет конкретных шагов Он тут же спросил меня
ДАЕТСЯ ЛИ КОМАНДА НА ВЗЛОМ КОМПЬЮТЕРОВ ОКРУЖНОЙ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КОМИССИИ НА ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ СПИСКОВ ИЗБИРАТЕЛЕЙ?
Я ответил категорическим «ДА».
Приятель выдал мне свои следующие соображения:
ВИДИМО, НЕОБХОДИМО ПОПЫТАТЬСЯ ПОЙМАТЬ АГИТАТОРОВ ПАЛЬЦЕВА, ЗАНИМАЮЩИХСЯ ПРЯМЫМ ПОДКУПОМ ПОЖИЛЫХ ИЗБИРАТЕЛЕЙ (БЕСПЛАТНЫЕ ПОХОРОНЫ, ПОМИНАЛЬНЫЕ ОБЕДЫ, ДЕНЬГИ В ОБМЕН НА ГОЛОСА). ВОЗМОЖНО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ЭТИХ ЦЕЛЯХ МЕСТНЫХ УЧАСТКОВЫХ ВРАЧЕЙ.
ПРЕДПОЛАГАЮ, ЧТО ГОЛОСОВАНИЕ БУДЕТ ПРОИЗВОДИТЬСЯ НА ДОМУ ПО ПИСЬМЕННОМУ ЗАЯВЛЕНИЮ ПОДКУПЛЕННЫХ ИЗБИРАТЕЛЕЙ.
Закончив сеанс общения с Приятелем, я в глубоких раздумьях отправился назад на работу. По дороге у меня родился план, который я и представил вниманию членов штаба, собрав их на очередную планерку. Изложив сначала опасения по поводу возможных махинаций Пальцева, я предложил им следующий план действий:
1. Необходимо установить факты агитации с элементами подкупа населения Борисычевого оврага, поскольку именно в частном секторе высок удельный вес пожилого населения.
2. С этой целью необходимо заполучить тайных агентов, имеющих серьезное влияние на пожилое население. Наиболее подходящими кандидатурами для этого являются местные участковые врачи.
Именно этих людей хорошо знают и им доверяют.
3. Если такого агента удастся заполучить, необходимо с его помощью убедить некоторых избирателей оказать нам помощь в получении доказательств подкупа населения.
— Что в данном случае, — поинтересовался Гайдук, — может быть железным доказательством?
— Полагаю, что видеозапись, — ответил я.
Собравшиеся единодушно одобрили мой план.
Гайдук сказал, что тут же даст поручение агитаторам заняться поисками конкретных кандидатур.
После собрания ко мне подошел Тополянский и сообщил, что он решил вопрос с «хатой». Мы отправились смотреть помещение, где завтра должна была состояться «Акция».
Помещение представляло собой частный, довольно сносный на вид одноэтажный дом с небольшим двориком и надворными постройками. К числу последних относились сортир и сарай. В доме было три комнаты и небольшая кухня с печкой, которая, к счастью, оказалась газовой. Это избавляло нас от необходимости присылать сюда охранников колоть весь вечер дрова. Осмотрев помещение, мы остались удовлетворены — столов и кроватей здесь было достаточно, — и я дал команду Тополянскому:
— Можно завозить. Только тихо.
Он понял и по сотовому телефону дал команду шоферу:
— Подъезжайте. Но тихо.
Через несколько минут к дому подъехал «пирожок», и двое людей быстро перенесли в дом несколько ящиков со спиртным и едой. После этого мы оставили одного человека «на хозяйстве», дабы случайно забредший бомж не потребил продукты не по назначению, и уехали. Подвозя меня домой, Тополянский объяснил мне, что дом он снял на три дня через одного из своих знакомых на вымышленное имя у какого-то старика, которого отправили на рыбалку. Старику популярно объяснили, что октябрьский клев самый лучший, и показали, как пользоваться спиннингом, чтобы не зацепить себя сзади за штаны. Чтобы дедушка не заскучал, ему, кроме денег, дали несколько бутылок водки и рюкзак провизии. Я спросил у Тополянского:
— Какая водка?
Он сделал лицо великого эконома и сказал:
— Этому хватило «Столичной».
Вечером, уже из дома, я позвонил Рыжей и спросил, как обстоят дела с подбором кадров. Та ответила, что двенадцать самых опытных и надежных бойцов готовы к завтрашнему сражению. Я сказал, что завтра в двенадцать дня за ними заедут и десантируют на театр военных действий. Я сходил в комнату к Приятелю, дабы поинтересоваться результатами его работы за день. Он сообщил, что за четыре дня до начала предварительного голосования в списках окружной избирательной комиссии значатся 527 избирателей, которые ныне пребывают в каком угодно мире, только не в этом. Причем 461 из них покинул его, воспользовавшись услугами похоронного агентства «Банзай».
Я попросил Приятеля распечатать список всех этих избирателей с указанием их земного адреса и паспортов. Кроме того, я попросил его порыться в картотеках поликлиник и других организаций, которые могут иметь отношение к подобной проблематике с целью выяснения даты и причины ухода этих людей в мир иной. Не успел я скомандовать, Приятель выдал мне список. Видимо, он решил сделать это заранее, без моей команды. Удовлетворенный проделанной за день работой, я отправился спать и моментально заснул.
