Рене Бюр - Иггинс и К°
– Семнадцатый сообщил, что 27002 найден.
27002
27002 найден! Дальтон торопливо вскрыл конверт с сообщением от агента и прочитал вслух: «17-й – Иггинсу.
Механик Жака Данблеза, Барнабе Оддер, тридцати двух лет, рослый, очень сильный, хладнокровный, но легко приходит в ярость. Был сапером, работал механиком на автомобильном заводе. Увлекся авиацией. Умеет управлять аэропланом. Служил в фирме Дюржа. Два года назад поступил к Жаку Данблезу механиком; обязанности: уход, починка и, в случае надобности, управление аэропланом.
После ареста Данблеза был допрошен. Отзывался о хозяине самым лучшим Образом, хвалил его спокойствие и щедрость.
Теперь работает шофером такси.
Согласно вашим указаниям слежка за ним велась постоянно.
Неделю назад началась забастовка шоферов такси. Оддер отказался прекратить работу и платить шестифранковый налог, который профсоюз наложил на всех штрейкбрехеров.
Сегодня в три часа дня такси Оддера сломалось. Он осматривал мотор, когда на него набросилась толпа, вооруженная палками. Началась драка. В разгаре ее Оддер выхватил из кармана револьвер и три раза выстрелил. Ранил одного из нападавших в бедро, другого в плечо, третьего убил.
Все это подтверждается показаниями пассажира, который во время потасовки шоферов сидел в машине Оддера. Нападавшие успели скрыться.
Раненые и убитый – забастовщики.
Когда Оддера привезли в полицейское управление, револьвера у него не оказалось. Он утверждал, что не помнит, когда потерял его. Может быть, бросил сейчас же после выстрелов, а, может быть, положил в карман и потом выронил.
После тщательного осмотра места происшествия один из полицейских нашел оружие в водосточной канаве. Это был восьмимиллиметровый браунинг, номер 27002.
Оддер признался, что револьвер его, но утверждал, что не бросал его в сток. На вопрос, откуда у него оружие, Оддер неохотно ответил, что взял его в аэроплане Жака Данблеза, где револьвер висел около сиденья, намереваясь отдать хозяину, как только тот выйдет из тюрьмы.
Барнабе Оддер заключен под стражу».
Мы молча переглянулись.
Я знал, что за Оддером следят, как и за всеми, кто имеет отношение к этой драме, но чтобы он мог быть связан каким-то образом с таинственными объявлениями и загадочным уравнением?! И этот человек служил у Жака Данблеза! Возможно, конечно, что Оддер лжет, утверждая, что револьвер принадлежит Жаку Данблезу. Ведь он лгал, говоря что не помнит, куда выбросил оружие. Но какой смысл ему было избавляться от револьвера? Не мог ли его бросить в канаву кто-нибудь другой?
Жак Данблез опознал свой револьвер, найденный возле трупа капитана де Лиманду. Это признание подтверждается показаниями Изидора, его слуги. Значит… Неужели у Жака Данблеза было два браунинга?
– Итак, неизвестных в уравнении стало меньше, – сказал Иггинс. – Жиля мы установили, 27002 номер браунинга.
Остается только узнать, кто скрывается под инициалами М. С.
– Да, Жиля мы установили, – кивнул Поль. – Но что это нам дает? Роль Жака Данблеза по-прежнему неясна. Что его связывает с Жилем, да и связывает ли вообще? Самого Жиля след простыл… Нет, мы ни на шаг не продвинулись в расследовании убийства капитана, а я уверен, что оно является ключом ко всем остальным.
Весь вечер мы провели, обсуждая, в каком направлении действовать дальше.
Прошло несколько дней. О Жиле по-прежнему ничего не было известно. Он исчез. Вскрытие трупов Сожэ, его жены и дочери показало, что они отравлены сильнейшим ядом – аконитом. Анализ содержимого бутылок это подтвердил. Но установить, кто отправил им посылку с вином, не удалось.
Жак Данблез на записку Дальтона, переданную в тюрьму через надежного человека, ответил, что браунинг с номером 27002 ему не принадлежит. Кроме того, он просил оставить его в покое, так как «обстоятельства сильнее».
Барнабе Оддер был выпущен на свободу как совершивший убийство в целях самообороны.
Так рвались все нити, одна за другой. Три дня спустя мы узнали, что мадемуазель де Шан уехала в Англию и намеревается уйти в монастырь.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1. Исчезновение Эльмиры Бурдон
Вот уже полтора месяца мы вели следствие, а кроме разрозненных фактов, ничем не располагали.
В своей записной книжке я зафиксировал отправные точки нашего расследования:
1. Мадам де Шан.
Почему пуля из ее револьвера была обнаружена в голове сенатора?
Мадам де Шан попала в отца случайно, когда он уже был мертв. Следовательно, она не имела намерения убивать его.
2. Жак Данблез.
Чем объяснить совпадение убийств с отлучками Жака Данблеза из дома?
В ночь убийства де Лиманду Жак Данблез ездил не в Бри, где жил капитан, а в Марни. Доказательство – сосновая иголка.
3. Девочка.
Почему Жак Данблез был так взволнован, когда увидел труп девочки? Неизвестно.
4. 27002.
Каким образом клочок бумаги с этими цифрами оказался в сейфе у сенатора? Почему они нацарапаны на крышке часов капитана де Лиманду?
Неизвестно.
Вывод: единственное связующее звено – Жиль. Если мы не узнаем, кто он, мы вообще ничего не узнаем.
Нечего надеяться, что Жиру будет удачливее нас. К тому же он считает, что для обвинения Жака Данблеза улик достаточно.
Дальтон доказал, что Жак Данблез в ночь убийства капитана ездил на виллу родителей капитана в Марни. Однако ему вряд ли удастся убедить в этом присяжных и судью. Сосновая иголка, прилипшая к ноге лошади, и отсутствие сосен в окрестностях Бри не опровергают главную улику: наличие браунинга Жака Данблеза рядом с трупом капитана.
Я снова и снова обдумывал все известные нам факты, но связать их воедино не мог. Увы, следует признать, что наше расследование зашло в тупик. Надо или начинать все сначала, или вовсе отказаться от этого дела. Жаль авиатора! Его будут судить и признают виновным, если только Иггинс, Дальтон и я не докажем, что он непричастен к убийству сенатора и де Лиманду.
Я верил в невиновность Жака Данблеза и, вспоминая допрос на вилле «Виши», все более утверждался в мысли, что он что-то знает. Только Жак Данблез может приоткрыть завесу над тайной. Нужно повидать его и попытаться убедить в необходимости все рассказать. И я отправился к Дальтону.
Иггинс и Поль сидели в креслах и курили.
– Ты вовремя явился, я хотел послать за тобой, приветствовал меня мой друг.
– Послушайте, – заговорил я, не обращая внимания на его слова. – Только Жак Данблез знает, в чем дело. Надо заставить его говорить. Мы должны устроить так, чтобы Мадлен де Шан разрешили свидание со своим бывшим женихом. Это наш единственный и последний шанс.
– Гм… – промычал Иггинс. – Слишком много слов и эмоций.
– А вы мало делаете! – сердито закричал я. – Да поймите же, речь идет о жизни человека! Время уходит, а мы топчемся на месте!
– Почему же топчемся? – улыбнулся Поль. – Мы узнали, что старая служанка Ренэ Данблеза исчезла.
– Ну и что?
– Эльмира Бурдон – так ее зовут – воспитала Жака Данблеза, так как он рос без матери. Она была очень расстроена его арестом и грозилась кому-то отомстить.
– Ну и что? – повторил я. Поль начал терять терпение.
– Как ты не понимаешь? Служанке было что-то известно, это несомненно. И исчезла она не случайно. Ее могли убрать как нежелательного свидетеля. Мы имеем дело с очень хитрым противником. Он опережает все наши шаги. Вспомни Жиля! Как только мы вышли на него, он тоже исчез.
– Хорошо, поедем искать Эльмиру Бурдон, – сдался я. – Но разве старик Данблез не знает, где она?
Внезапно я сообразил, что Ренэ Данблез уже недели две не появлялся.
– Кстати, где он сам?
– У себя в имении, в Буквале.
– Так едем туда.
– Я с вами, – поднялся Иггинс.
Через несколько часов мы были в Буквале.
Ренэ Данблез жил в старинном доме, выстроенном в виде башни. Меня поразило царившее здесь запустение. Ров, когда-то окружавший крепостную стену, зарос, подъемный мост почти разрушился. Сам дом, судя по всему, давно не ремонтировался И очень обветшал.
Автомобиль остановился во дворе. Дальтон подошел к двери и постучал.
Тишина.
Он подождал несколько минут и постучал снова. Тот же результат.
– Может быть. Данблез уехал? предположил я. – Нет, – коротко ответил Иггинс.
Он вышел из машины, подобрал камень и двинулся вдоль дома. Внезапно остановился, удовлетворенно хмыкнул и запустил камнем в окно. Раздался звон разбитого стекла.
В окне появился Данблез.
– Что вам нужно? – сердито крикнул он.
– Поговорить с вами, – проворчал Иггинс.
– Не стоит труда.
– Есть новости.
– Какие новости?
– Не могу же я кричать! К тому же я не привык чтобы меня гак принимали.
– А я не привык, чтобы мне мешали работать. Что вам нужно?
– Я уже сказал, поговорить с вами.
– Напишите.
– Ну и характер, – покачал головой Иггинс. – Если не впустите нас, придется иметь дело с полицией.
