Уилбур Смит - Те, кто в опасности
— Даже не думайте! — сказал Гектор. — Будь у вас хоть двадцать миллиардов, этого не хватило бы. Они хотят чего-то другого.
— Но что еще мы можем сделать?
— Надо тянуть время, пока не вернутся Утманн и Тарик. Ответьте этим ублюдкам, что собираете деньги, но на это требуется время. Говорите им что угодно. Ответьте на их ложь своей.
— А потом?
— Не знаю, — признался он. — Сейчас я могу сказать с уверенностью только одно.
Хейзел повернулась и впервые с того момента, как начался показ видеозаписи, посмотрела на Кросса. Его лицо было словно выточено из светлого, необычайно твердого мрамора и не отражало никаких человеческих чувств, кроме ненависти. Зеленые глаза горели. Это было лицо Немезиды.[36]
— Что же?
— Что я вытащу девочку и убью всякого, кто попытается остановить меня.
Она почувствовала, как ее, словно весеннее половодье, захлестывает незнакомое чувство. Это мужчина, первый настоящий мужчина, какого она встретила после того, как у нее отняли Генри Бэннока. «Его я ждала всю жизнь. Я хочу его, — подумала она. — Он нужен мне. И Кайле тоже. О боже, как он нам нужен!»
* * *— Мы наконец получили требование выкупа, — сказал Гектор, когда все снова собрались в ситуационном центре. Все внимательно смотрели на него.
— Сколько? — негромко спросил Пэдди О’Куинн.
— Неважно сколько, — ответил Гектор. — Мы не можем заплатить. Мы вообще не будем платить.
Пэдди кивнул.
— Ты был бы сумасшедшим, если бы пошел на это. Но что ты собираешься делать?
— Освобождение под огнем, — сказал Гектор. — Мы вытащим девочку.
— Вы знаете, где ее держат?
Все подались вперед, как псы, взявшие след.
— Нет!
Они откинулись на спинки стульев, не скрывая своего разочарования. Пэдди высказался за всех:
— Мне кажется, это слегка осложняет дело.
— Тарик и Утманн скоро вернутся. Они знают, где ее держат.
— Ты уверен? — спросил Пэдди.
— Они хоть раз не выполнили задание?
Несколько мгновений все молчали, потом Пэдди заметил:
— Все бывает в первый раз.
— Слушай, Фома неверующий! Если поставишь сто долларов, даю десять против одного. Ставь или заткнись.
— Где я найду деньги, которые ты мне платишь?
— Отлично. Когда вернутся Тарик и Утманн, надо действовать немедленно. Куда бы мы ни выдвинулись, вариант будет всего один: прыжок ночью с большой высоты. — Все дружно закивали. — Не толпой, человек десять. Все наши, кто говорит по-арабски и может сойти за местного жителя.
— Обязательно прыгать с парашютом? Почему не воспользоваться вертолетом компании? — спросила Хейзел.
— Они услышат, что мы приближаемся. К тому же ночное приземление, пусть даже в вертолете? Нет уж, спасибо, — резко отказался Гектор, но она не обиделась.
— Можете воспользоваться моим самолетом.
— Никогда раньше не прыгал с «Гольфстрима». — Гектор осмотрел комнату. — Кому-нибудь приходилось? — Все отрицательно покачали головами, и Гектор снова взглянул на Хейзел. — Не думаю, что это удачная мысль. Существует проблема герметичности корпуса, да и люк расположен перед крылом. Во время прыжка крылом может отрезать голову. К тому же скорость самолета… Нет, думаю, мы используем что-нибудь менее экзотическое.
— Может, Берни Вослу? — предложил Пэдди.
— Именно о нем я и думал. — Гектор кивнул и повернулся к Хейзел. — Берни — бывший пилот военно-воздушных сил ЮАР. У них с женой древний транспортный самолет «С-130 Геркулес». Они перевозят тяжелые грузы по Африке и Ближнему Востоку и не слишком щепетильны насчет природы груза, вдобавок знают, когда нужно держать рот на замке. Я несколько раз пользовался их услугами в прошлом. У их «Геркулеса» корпус лишь отчасти герметический, и они могут поднять самолет на 21 тысячу футов, если это потребуется. На такой высоте с земли их будет слышно не больше, чем кошку, писающую на бархат.
Хейзел впервые слышала такое выражение, но постаралась сохранить бесстрастие, скрывая улыбку, хотя ее голубые глаза блеснули, как огоньки на рождественской елке.
«Очень красивые глаза, — подумал Гектор, — но отвлекают». Он отвел от нее взгляд и посмотрел на своих людей.
— Однако прыгать с двадцати тысяч мы не будем; Берни придется сбросить газ и спуститься до десяти тысяч. На такой высоте он сможет разгерметизировать салон, и мы выпрыгнем. Как всегда, во время прыжка будем держать близкий контакт, так что приземлимся в строю, готовые к встрече с недружественной встречающей стороной.
— И что дальше? — спросил Дэйв Имбисс.
— Об этом не волнуйся, Дэвид, старина. Тебя, пупсик, с нами не будет, — ответил Гектор и продолжил. — Это легкая часть. Трудно будет вернуться. Как обычно, есть три возможности отхода: земля, море и воздух. Билет первого класса — это вертолет компании. — Он кивнул Хансу Латегану, сидевшему в заднем ряду. — Ханс с вертолетом будет ждать на границе ближайшего цивилизованного государства, готовый принять наш вызов и явиться за нами. Это возможно… — он помолчал, — но мы все знаем, что происходит даже с лучшими замыслами мышей и людей,[37] так что подготовим еще два пути отхода. Я абсолютно уверен, что мисс Бэннок держат в Пунтленде или в Йемене. Эти парни пираты. И никогда не отходят далеко от берега. — Гектор вызвал на настенный экран карту и начал двигать указку, подкрепляя свои утверждения. — Что бы ни случилось, Ронни Уэллс будет ждать нас у берега со своим МТБ.[38] — Он взглянул на Ронни, сидевшего рядом с Хансом. — Сколько может одолеть твое старое корыто?
— С новыми добавочными баками на палубе — больше тысячи морских миль, — ответил Ронни. — И спасибо, что напомнил: это не старое корыто. Может давать сорок узлов.
— Прошу прощения за неудачный выбор слов, Ронни, — с улыбкой сказал Гектор. — Ронни будет ждать всех, кто пожелает по дороге домой совершить бесплатный круиз по Красному морю.
— А что будет, если ни Ханс, ни Ронни не смогут прийти на встречу? — спросил Пэдди.
— Ага. Вот здесь вступаешь ты, Пэдди. Ты будешь ждать на ближайшей наземной границе с колонной грузовиков. Если объект окажется в Йемене, жди на границе Саудовской Аравии или Омана. Если объект в Пунтленде, жди в Эфиопии, чтобы явиться и забрать нас. Берни Вослу и его добрая жена перебросят тебя на позицию, как только мы узнаем, куда направляемся. Кстати, постарайся, чтобы с тобой был врач. Если придется пробиваться к эфиопской границе, обязательно будут раненые. — Гектор по очереди осмотрел лица по кругу. — У вас у всех есть работа. Я хочу, чтобы через двадцать четыре часа после обнаружения объекта вы были готовы, а это может произойти в любой день, начиная с сегодняшнего. Ну, разойдись!
Как только все вышли из комнаты, Гектор позвонил Берни Вослу по спутниковому телефону. Хейзел слушала по отводной трубке.
— Берни, это Гектор Кросс. Где ты и твоя милая супруга?
— Привет, Гек. Я в Найроби, но ненадолго. Ты все еще жив? Черные плохо стреляют, верно?
— Целиться они умеют, но я научился уворачиваться. Слушай, Берни, у меня есть для тебя работа.
Берни усмехнулся.
— И еще у всех в Африке, Гек. Мы с Неллой летаем день и ночь как проклятые. Завтра мы отправляемся в Демократическую Республику Конго, так иронично называется эта помойная яма.
— Прилетай в Абу-Зару. Здесь и погода лучше, и пиво.
— Прости, Гек. Мне нужно выполнять контракт. Крупный клиент. Не могу отказать.
— И сколько стоит твой контракт?
— Пятьдесят тысяч.
Гектор прикрыл рукой микрофон и посмотрел на Хейзел.
— Как далеко я могу зайти? — шепотом спросил он.
— С кем ты разговариваешь? — резко спросил Берни.
— С милой дамой, на которую работаю. Подожди, Берни.
— Сколько потребуется, — тоже шепотом ответила Хейзел, написала в лежавшем перед ней блокноте «1 000 000 долларов» и повернула так, чтобы он видел.
— Это безумие! — покачал головой Гектор и сказал в микрофон: — Мы дадим четверть миллиона.
Берни помолчал, потом сказал:
— Я бы очень хотел тебе помочь, Гек. Прости. Но тут на кону моя репутация.
— Нелла здесь? — спросил Гектор.
— Да, но…
— Никаких «но». Дай ей трубку.
Нелла говорила с сильным южно-африканским акцентом.
— Ja, Гектор Кросс. Что у тебя за свежий анекдот?
— Я просто позвонил сказать, что люблю тебя.
— Поцелуй меня в задницу, Кросс.
— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, Нелла. Но вначале тебе придется развестись с твоим болваном мужем. Знаешь, что он сейчас сделал? Отказался получить полмиллиона за десять дней работы.
— Сколько? — задумчиво переспросила Нелла.
— Полмиллиона.
— Долларов? Не бумажек Африканской монополии?
— Долларов, — подтвердил он, — прекрасных зеленых американских баксов.
