Рене Бурдье - Четвертая пуля
Доминик Бланшетт смерила Клида таким взглядом, будто перед ней сидел ярмарочный уникум.
— Все это знают, — воскликнула она. — Они разошлись только в конце войны. У нее были в то время стычки с комитетом за чистоту зрелищ, членом которого являлся Дравиль. Ей даже запретили сниматься на два года. Ее любовник, укрывшийся в свободной зоне, отказавшись сниматься в «UFA», был, кажется, самым строгим из ее «судей». С тех пор он отказался от встреч с ней.
Бертье же, наоборот, был с ней очень мил. В течение двух лет «покаяния» он дал ей возможность зарабатывать на жизнь дубляжом американской звезды Кэтлин Мэй. Во французской версии он выпустил с ней три фильма, так же, как и с Дитой Фестуччи, итальянкой — «Ночи в Неаполе» и «Мрачный карнавал». С другой стороны, Жюльетта Дравиль оказала ей большую моральную поддержку. Казалось, та никогда не знала, что произошло между ней и ее мужем, и продолжала ее принимать. Она видела в ней настоящую подругу, мне даже довелось убедиться в этом.
Видимо, это было правдой. Во всяком случае, на сплетню не походило. Даже сам тон беседы изменился — стал раскованным, более естественным, почти любезным. Клид в свою очередь расслабился.
— Бертье был в хороших отношениях с женой Дравиля, — сказал он. — Не она ли попросила помочь своей подруге?
— Вполне возможно, — согласилась Доминик Бланшетт. — Как бы там ни было, Клодетта Жема смогла снова заняться своим делом. Бертье вновь помог ей получить главную роль в постановке «Насильников». К несчастью, критика была очень строга к этому фильму, по правде сказать посредственному. Клодетта Жема играла довольно сомнительный персонаж, что помешало ее возвращению на экран.
С тех пор она мало снималась. Несколько второстепенных ролей, подобных Соломее в «Седьмой ночи», вышедшей ранее. Бертье хотел дать ей шанс нового старта в «Удаче Дон Жуана». Жан Дравиль провалил ее, поставив условие: он или она.
Клид смотрел ей прямо в глаза.
— Она могла желать его смерти, — сказал он.
Доминик Бланшетт рассмеялась его словам, как удачной шутке.
— Смерти! Как вам это в голову пришло? Она находила скорее забавным это… упрямство. И охотно смеялась над ним. По правде говоря, я думаю, что она устала от съемок. Она пробовала себя на сцене, и это ее больше устраивало.
Клид и сам склонялся к такому мнению.
— Да, пожалуй, вы правы, — ответил он с признательной улыбкой. — Она не выказывала никакой враждебности к Дравилю?
— Никакой.
— А Бертье?
— Бертье… Я его не понимаю, не могу объяснить его поведение. Я знаю, как и все, — за исключением Жана, который никогда в ней не сомневался, — что он был любовником Жюльетты. Это бросалось в глаза, когда они были вместе. Но он был в прекрасных отношениях с Дравилем.
Масселон вмешался.
— А что, если Дравиль, узнав об… измене, потребовал у Бертье объяснений? Мы знаем его вспыльчивость. Он становится резким, угрожает перегрызть горло всякому, кто теряет его доверие, может даже избить. Бертье испугался. Он вооружился пистолетом, скажем, на всякий случай или потому, что боялся не найти аргументов. И выстрелил.
— Нет, — оборвал Клид. — Это не годится по многим причинам. Во-первых, если бы такая сцена произошла, то ее эхо разнеслось бы по отелю. А поскольку никто ничего не слышал, даже выстрела, то можно думать, что на пистолете Бертье был глушитель. Второе: то, что мы знаем о характере Дравиля, не согласуется с его поведением в Орлеане.
Если предположить, что ему претило быть рогатым, можно ожидать такой реакции: тут же заявиться к Бертье и устроить сцену. Но судя по тому, что мне рассказала Жюльетта Дравиль об их отношениях, подобного рода взрыв маловероятен. Жюльетта для него ничего не значила. Думаю, он рад даже был бы такой ситуации…
— Месье Клид прав, — подтвердила Доминик Бланшетт. — Я не представляю Жана Дравиля в роли оскорбленного мужа. Не ему предъявлять Жюльетте претензии в неверности. А Бертье он скорее был благодарен. Только верность Жюльетты мешала ему затеять развод.
Она одарила Клида улыбкой, но в глазах плясали злые огоньки.
— У него было очень доброе сердце, теперь вы видите?
— Если так судить… — сдался детектив, не скрывая раздражения. — Впрочем, теперь, когда он мертв, это не имеет большого значения.
Он повернулся к Масселону.
— Где твоя гипотеза не выдерживает критики — так это присутствие женщины во время убийства. Кто? Его законная жена? Клодетта Жема? Или эта малышка, Мари-Жур Аньель, о которой я говорил вначале? Первая, о ком я подумал, — Жюльетта Дравиль. Я подозревал ее саму в совершении убийства, еще до разговоров о хромом.
— Я знаю, — продолжал он, обращаясь к Доминик Бланшетт, — что это может показаться вам немыслимым, поскольку вы не слышали об умилительной сцене, предшествовавшей отъезду любимого супруга, которая, якобы, все в ней перевернула. Впервые за многие годы он был, убеждала Жюльетта, очень нежен с ней, можно сказать, ласков.
У меня и в мыслях не было, что она могла подсунуть мне липу. Наоборот, это казалось существенной деталью, тем более что она мне сообщила довольную важную вещь: перед самым отъездом Жана Дравиля ему кто-то позвонил по телефону. Конечно, она перевела разговор на аппарат, стоявший у него в комнате, и потому, якобы, ничего не слышала из разговора. Но ведь она могла подслушать ответы мужа из коридора. Предположим, что Жан Дравиль повторил адрес назначенного места встречи, она его запомнила и использовала это.
Все великолепнейшим образом сходилось, и этой версии я придерживался до тех пор, пока служанка из отеля не сказала мне, что видела хромого, поспешно покидающего номер 13. Эта информация заставила пересмотреть мой сценарий. По второй версии Жюльетта Дравиль больше не считалась убийцей. Она просто передала адрес своему любовнику с известной нам целью.
На следующий день, из страха перед грозящей ему опасностью, — по ее словам, она провела бессонную ночь, — она решается предупредить (мужа, позвонив в Орлеан, прежде чем… прежде чем его уберут. Дравиль выражал ей… признательность в тот момент, когда появился убийца…
— Неплохое воображение, — заметил Масселон. — При условии, что это произошло после так называемой встречи. Раньше это невозможно: либо автор звонка их застигнет врасплох, либо, немного последив за ними, вызывает полицию.
— Тоже недурно, — ввернул Клид. — Если однажды ты останешься без работы, можешь обратиться в агентство Клида, адрес знаешь. Заставив поработать свои извилины, ты мог бы спросить себя, не входил ли этот телефонный звонок в план убийства. Об этом я тоже подумал.
Итак, если бы я нашел, вернувшись из Орлеана, Жюльетту Дравиль живой, я бы, учитывая мою уверенность во второй версии, позволил Винсену засадить ее за решетку. Но я был неправ. Я узнал, что она не покидала в четверг своей квартиры. Значит, не она находилась до или во время убийства в постели с Дравилем.
Остаются Клодетта Жема и Мари-Жур Аньель. Бертье приложил огромные усилия, чтобы примирить Дравиля с первой из них. Конечно, он действовал из любезности к Жюльетте, подругой которой та была, но у него был и личный интерес, это… примирение было выгодно ему как продюсеру.
— Более чем выгодно, — подтвердила газетчица. — Дравиль и Жема на одной афише — это действительно гвоздь сезона.
— Рад, что вы того же мнения… — благодарно кивнул Клид. — Наш добрый самаритянин еще и отличный коммерсант. Эти два довода противоречат мысли, что он мог убрать Дравиля, если с тем находилась Клодетта Жема.
Тогда рассмотрим кандидатуру Мари-Жур Аньель. Я не знаю о ней ничего. Следовательно, я ни за ни против.
Клер сказал мне, что она была последней любовницей Дравиля и что она уехала из Парижа в среду, почти в то же время, что и он сам. Это все.
— Мадемуазель Бланшетт знает об этом, наверное, побольше меня, — продолжил он, повернувшись к ней. — Я буду очень признателен, если она приоткроет свои профессиональные секреты.
Та ответила ему взглядом, в котором можно было прочесть весь набор чувств: от мыслимых до немыслимых.
— Мари-Жур Аньель впервые получила крупную роль, — начала объяснять она. — Это девчонка, совсем простая, наивная, немного робкая, еще не верящая, что «это случилось». Кинокритики называли ее в прошлом году «надеждой экрана номер один», и я искренне верю, что она стала бы ею с выходом фильма. С первого раза ее оценили как одну из лучших актрис. Мне довелось увидеть материалы некоторых сцен, отснятых в студии, там она превосходит Дравиля.
— Была ли она его любовницей? — спросил Клид.
— Может быть да, но может быть и нет, как говорят добропорядочные провинциалы, я не могу сказать точно. Могу лишь констатировать, что Жан крутился вокруг нее, но у меня не сложилось впечатления, что что-то их связывает, я хочу сказать, что-то серьезное. Напротив…
![Адам Сен-Моор - Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]](/uploads/posts/books/148569/148569.jpg)
