Джозеф Гарбер - Бег по вертикали
— Да, Марджи, с ней все именно так, как надо.
— Значит, все, что от меня требуется, — это нажать на эту кнопку и включить вашу запись?
Она указала на рацию длинным, изящным пальцем. Дейв обожал длинные пальцы и терпеть не мог короткие и толстые. Ему подумалось, что у Марджи великолепные пальцы. Как, впрочем, и многое другое. Марджи была полной противоположностью его жене: приятно округлой в тех местах, где Хелен была по нью-йоркски худой; миниатюрной, в то время как Хелен была, по правде сказать, чересчур высокой; у нее был живой практичный ум в противовес холодной искушенности Хелен; и она была неприкрыто сексуальной, в то время как Хелен…
«Эй, приятель! Притормози!»
Дейв заставил себя думать о деле.
— Да, верно. Как только вы услышите в этой рации голос — любой, — вы включите запись. Но только если вы в это время уже покинете здание. Если же вы еще будете здесь, просто игнорируйте этот голос. Если Рэнсом обратится ко мне до того, как вы отсюда уйдете, я перейду к другому плану.
Марджи глубоко вздохнула и ослепительно улыбнулась.
— А как насчет Грега?
«Чудесная улыбка!»
— Рано или поздно его кто-нибудь услышит. Либо его вечером найдут уборщики. А до тех пор он никуда не пойдет.
Марджи уставилась на свои туфли.
— Кстати, мне хотелось вас спросить: почему вы намотали так много изоленты вокруг… ну, вы понимаете… его фиговины?
— Мне хотелось, чтобы он как следует охнул, когда его будут разматывать.
Марджи хихикнула.
— Ну и злой же вы, мистер Дэвид Эллиот.
Ее улыбка озарила комнату.
И в глазах у нее появилось особое выражение. Во всяком случае, Дейву так показалось. Или, точнее, он, быть может, надеялся, что оно там появилось.
— Угу, — глупо ухмыльнулся он, — злой, как цепной пес.
Марджи вздернула подбородок. На скулах у нее проступил румянец.
— Но не по отношению ко всем?
Голос Марджи смягчился. Голос Дейва, напротив, сделался хриплым.
— Нет, не ко всем.
Он шагнул вперед. Чисто рефлекторно. И Марджи тоже. В этом не было ничего рефлекторного. Дейв заметил, что в компьютерном зале с его нагоняющими прохладу кондиционерами стало теплее. Тепло было приятное. Как будто подул легкий летний ветерок.
Марджи придвинулась к Дейву. Глаза ее заблестели. Их разделяло теперь не больше фута. Либо Дейв ничего не понимал, либо ей нравилось находиться поближе к нему. Дейва влекло к этой женщине, а ее — к нему. Это был магнетизм — подлинный, мгновенный, неумолимый. Такое случается редко. Но — случается. Некоторые называют это любовью с первого взгляда, хотя, конечно, это не она.
Тут у Дейва в уме промелькнула особенно дурацкая мысль. Ему нравилась эта мысль и нравилась ее глупость, а больше всего ему нравилась Марджи, и…
Дейв резко одернул себя — так резко натянул поводья, что рывок получился болезненным. Даже думать о том, о чем он подумал, было безумием, если не самоубийством. А втягивать эту женщину, которая и так уже чересчур глубоко втянута во все это…
«Приятно знать, приятель, что у тебя все еще сохранились хоть какие-то моральные нормы».
Дейв поймал руку Марджи и пожал, словно коллеге по бизнесу.
— Спасибо вам за помощь, Марджи. Я вам очень, очень признателен. Но теперь я лучше пойду. Кажется, ваши друзья — в смысле, остальные работники департамента — уже скоро вернутся со встречи.
Глаза Марджи заблестели сильнее.
— Ладно, но тогда так: мое полное имя — Мэриголд Филдс Коэн. И не надо на меня так смотреть! Я родилась в шестьдесят восьмом, и мои родители жили в Сан-Франциско. Я не виновата, что они дали мне такое дурацкое имя! Но как бы там ни было, мой номер есть в телефонной книге. Западная Девяносто четвертая улица, сразу за Амстердам-авеню. Когда выберетесь из этой передряги — позвоните мне, ладно? Или даже можете ко мне заглянуть.
Дейв улыбнулся в ответ. Марджи была великолепна. Он был просто очарован ею. Его охватило искушение сказать нечто безрассудное. Очень, очень безрассудное…
«Жаль, что ты пребываешь в счастливом браке. Хотя, если так посмотреть, возможно, ты в нем уже и не пребываешь».
А возможно, и никогда не пребывал.
— Обязательно, Мэриголд, — как можно искреннее отозвался Дейв.
Возможно, он и вправду был искренен.
— Никогда больше не смейте называть меня Мэриголд!
— Хорошо-хорошо. Обещаю. Вот вам крест. А теперь еще одно, последнее.
Марджи нетерпеливо кивнула.
— Мне очень не хочется, чтобы у вас из-за меня были неприятности. Я не хочу, чтобы кто-нибудь заподозрил, что вы помогли мне. Но когда Грега найдут, начнутся вопросы. Потому нам нужно создать вам алиби. Мне пришла в голову идея, как создать вам безукоризненное алиби. Никому и в голову не придет поставить его под сомнение. Вы же понимаете, что вам нужно непробиваемое алиби, верно?
— Ну да, конечно. И что же это за алиби?
— Вот оно.
И Дейв ударил ее в челюсть. Он подхватил Марджи, потерявшую сознание, и осторожно опустил на пол. Затем он забрал у нее всю наличность из кошелька. Там оказалось всего двадцать три доллара. Бедняжка. Однако Дейв оставил жетон на метро, чтобы она могла вернуться домой.
Глава 4
ВСЕ О РАЗУМЕ
1
Повинуясь глупейшему из суеверий, компания, проектировавшая и возводившая здание, в котором работал Дейв, решила, что здесь не будет тринадцатого этажа. После двенадцатого этажа в нумерации шел сразу четырнадцатый. Можно подумать, боги или демоны, отвечающие за невезение, настолько глупы, что сами не могут сосчитать этажи.
«Америкэн интердайн» занимала всего два этажа: двенадцатый и четырнадцатый. Приемная располагалась на четырнадцатом.
Секретарша, ведущая прием посетителей, ползала на четвереньках, щурилась и что-то разыскивала, хлюпая носом. Дейв изумленно уставился на нее.
Секретарша представляла собою карикатуру на яппи восьмидесятых годов. Ее юбка из исключительно натуральной ткани с рисунком в елочку была значительно ниже колена. А плечам, которые ей создавал жакет из такой же ткани, мог бы позавидовать полузащитник национальной сборной по футболу. Белая хлопчатобумажная блузка была так сильно накрахмалена, что казалось, она потрескивает, когда ее хозяйка нагибается, а темно-бордовый галстук больше всего напоминал какую-то дохлую птицу из числа охраняемых законом. Наряд женщины просто-таки кричал о том, что его приобрели у «Элкотт и Эндрюс», а «Элкотт и Эндрюс» отошли от дел уже несколько лет назад.
— Прошу прощения. — Дейв старался говорить максимально вежливо, насколько это было возможно в подобной ситуации. — Я из телефонной компании.
Секретарша подняла голову и, сощурившись, посмотрела приблизительно в его сторону.
— Не двигайтесь. — (Шмыганье носом.) — Просто стойте на месте и не двигайтесь.
— Потеряли контактную лизну?
— Обе сразу. — (Шмыг, шмыг.) — Представляете?
— Может, вам помочь?
— Только если осторожно. (Шмыг.)
— Я постараюсь.
Дейв присел и принялся разглядывать ковер. Почти сразу он заметил поблескивание рядом с женщиной.
— Чуть левее, рядом с вашей рукой. Видите?
— Угу, спасибо. — (Шмыг.) — Теперь еще одна осталась.
— Вторая немного повыше этой.
— О, отлично. Нашла.
(Шмыг.)
Женщина исполнила традиционный ритуал: лизание пальцев, оттягивание века, запрокидывание головы, а потом засовывание линзы. Дейв подумал, что надевать контактные линзы на публике лишь немногим лучше, чем прилюдно сморкаться.
Секретарша вытащила из лежащей на столе пачки бумажный носовой платок и промокнула глаза. На платке остались пятна туши.
— Вам что-то попало в глаз?
Уже задав вопрос, Дейв понял, что делать этого не следовало.
— Нет. — Женщина сглотнула, судорожно втянула воздух и смахнула слезу. — Я… я…
Дейв не любил исполнять роль наперсника для незнакомых людей.
— Я плакала.
С другой стороны, ему нужна ее помощь. Дейв вздохнул, изо всех сил стараясь говорить сочувственно.
— А! Что-то случилось?
Десять минут спустя Дейв знал о жизни секретарши куда больше, чем ему хотелось бы. В конце восьмидесятых она получила диплом одной из лучших бизнес-школ, работала на Уолл-стрит, занималась инвестициями, лишилась работы во время последней волны увольнений в финансовой сфере и никак не могла найти новую, пока, впав в отчаяние, не заняла вакансию секретарши в «Америкэн интердайн уорлдвайд».
Дейв сочувственно поугукал.
— Единственное место, где мне удалось найти работу, — эта дыра, — (шмыг), — а я все еще не выплатила заем за обучение, — (шмыг), — и мне кошке на корм еле хватает, — (шмыг), — а мой бывший муж тоже сидит без работы и не может платить алименты, — (шмыг), — и мне приходится еще подрабатывать секретаршей у стоматолога, — (шмыг), — а хозяин квартиры не хочет войти в мое положение, — (шмыг), — и… и…
