Эдриан Маккинти - Гибельный день
— Не заметил. Ты ведь почти всегда сидела в последнем ряду.
Она утвердительно кивнула:
— Ну, может, не так уж и сильно я поправилась. Да и ребенком я не занималась. Первые года два Шивон жила у моей сестры Энн, в Сиэтле, пока происходила вся эта возня. Может быть, за эти годы я что-то упустила… что-то очень важное… а теперь приходится платить по счетам… — Голос Бриджит оборвался.
«Я не уверен, что в тот декабрьский вечер я сделал бы то, что сделал, если бы знал, что ты беременна», — чуть не вырвалось у меня.
— Ну, что еще добавить, Майкл… Она для меня — божий подарок. В ней вся моя жизнь. Если ей понадобится помощь, я сделаю все, что угодно, — продолжила Бриджит.
— И именно поэтому я здесь и живой, — встрял я.
— Да, именно поэтому, — нахмурив брови, согласилась она.
Я почувствовал в ее голосе нетерпение: Бриджит хотелось покончить с разговором о прошлом и вернуться к насущным проблемам — поговорить о пропавшей дочери. Мое присутствие явно начинало ее раздражать. Вот что бывает, когда тебя окружают одни подпевалы и тебе стоит лишь двинуть бровью, чтобы получить желаемое. Вот что бывает, если ты босс, потому не принимаешь непосредственного участия в акциях и на тебя не смотрят через прицел, — становишься нетерпеливым, небрежным, беспечным.
Сейчас она была раздавлена непосильным горем — будь осторожна, если у тебя есть уязвимое место.
Плакала ли ты когда-нибудь в присутствии Морана? Не надо, Бриджит. Тебя может погубить только слабость. Слухи распространяются быстро. А ты — в крайне опасном окружении. Если все покатится под откос, Моран тебе не поможет. Разумеется, сейчас он делает вид, что заботится о тебе и Шивон, а может, и по-настоящему заботится. Но у каждого — свои цели, а он твердо помнит, что, если ты упадешь, он возвысится. А тут еще я со своим желанием выжить. А моя жизнь зависит не только от тебя, хотелось бы получить хоть какие-то гарантии.
— Посмотри мне в глаза, Бриджит, и скажи правду. Ты действительно оставишь меня в покое, если я найду Шивон?
Она отставила чашку, отвела волосы с лица.
— Я даю тебе честное слово: если ты вернешь Шивон, я забуду прошлое и прослежу за тем, чтобы об этом узнали все.
Она протянула мне руку, и я пожал ее. Искра, увы, между нами не вспыхнула, и Бриджит руку убрала.
Я верил ей. И она — сейчас-то уж точно — верила в то, что говорила. Пустячок, а приятно. Пока опасаться нужно только Морана.
— Бриджит, — начал было я, но продолжить не смог: своим прикосновением она разбередила мне душу.
Бриджит поднесла чашку ко рту. Я не знал, что делать с руками: они тряслись мелкой нервной дрожью. Засунул ладони под себя. Она продолжала вести себя как на великосветском рауте.
— Спасибо, что приехал, Майкл. Понимаю, тебе было не так-то просто на это решиться. Моран не хотел, чтобы я обращалась к тебе, но его люди оказались бессильны. Да и полиция не смогла помочь. Ты оказался единственным, кто действительно может помочь. Ты родился и жил тут. И знаешь, что такое рэкет.
— Ты правильно сделала, что вызвала меня. Это единственно верное решение.
Бриджит прикусила губу, смахнула слезы:
— Ты уверен, что найдешь девочку? Уверен?
— А ты все еще хочешь, чтобы я участвовал в этом деле?
— О чем ты говоришь?
— Ну… с учетом последних новостей?
— О господи! Да это может быть шутка, все, что угодно! Мы ничего не будем точно знать, пока они не позвонят, Майкл. В конверте были волосы, но, скажу тебе правду, я не вполне уверена, что это волосы Шивон… Черт, люди, вероятно, полагают, я не мать, а монстр какой-то! — произнесла она срывающимся голосом, злясь на себя за свою неуверенность. Однако какая мать чувствовала бы себя иначе в подобной ситуации?
— Нет, нет, я уж точно так не думаю!
Бриджит покачала головой и всхлипнула, усилием воли отгоняя мысль о том, что она и вправду не самая лучшая мать на свете.
— Как бы там ни было, постарайся сделать все, что в твоих силах.
— Бриджит, скажу тебе только одно. Если Шивон в Белфасте, обещаю, что найду ее. Обещаю. Этот город я знаю как свои пять пальцев. У меня есть знакомые в полиции, среди боевиков-католиков и боевиков-протестантов. У меня даже есть один старый приятель, который делает политическую карьеру. Если кто и сможет ее найти, так это именно я.
Бриджит, как видно, немного успокоилась. Она стерла слезинки со щек.
— Расскажи, как все произошло. Почему ты оказалась в Белфасте? — спросил я.
— Мы приезжаем сюда каждый год. Мои родители были из Ольстера. Обычно мы проводим день в Белфасте, а затем едем в Донегол; я купила там дом. Отличное место — рядом с пляжем. Шивон там нравится. Полная противоположность Хэмптону — уединенное место. Мы катаемся на лошадках…
— Значит, в Белфасте вы задерживаетесь только на один день?
— В этом году так не получилось. У меня были тут неотложные дела. Рассчитывала, что мы задержимся в городе на неделю, а затем, как намечали, поедем в Донегол.
— Что за дела?
— Не думаю, что это важно, — коротко ответила Бриджит. Тон ее голоса изменился, глаза сузились, весь облик снова стал деловым: осторожная, враждебная, самоуверенная.
— Это мне решать, — отрезал я. Пришлось напомнить, что я ей не слуга.
Она сделала еще глоток из чашки.
— Выпьешь чаю? — спросила она, надеясь разрядить обстановку.
— Нет, спасибо.
Бриджит скрестила ноги и положила ладонь на колено.
— Ты вынуждена мне доверять. Какими делами ты тут занималась?
Она задержала взгляд на моем лице, вздохнула:
— Поверь, действительно ничего особенного.
— Все равно скажи.
— Ну хорошо… Это было в общем-то одноразовое дело, не связанное ни с наркотиками, ни с оружием, ни с фальшивыми документами. Поверь, я все жестко контролировала.
— И все-таки.
— Ладно. Слышал когда-нибудь об аутсорсинге?
— Нет.
— Берут какое-нибудь задание или проект в Америке, а осуществляют в странах, где вести дела дешевле. За границей размещают все больше и больше проектов, скажем, компьютерную телефонную службу поддержки и тому подобные вещи. Самая востребованная страна — Индия, но и Ирландия не на последнем месте. На сей раз я приехала с главой нашего Союза технических услуг. В городе мне нужно было подписать несколько контрактов, проследить, чтобы все местные организации, получившие заказы от американских компаний, были должным образом объединены в союзы.
— А также чтобы все эти союзы подчинялись именно тебе. Я прав?
Она кивнула:
— Это была основная задача. Имелись вопросы менее существенные, несколько дел помельче. Все прошло совершенно гладко, по плану, уверяю.
Я покачал головой:
— Ты обречена наживать себе врагов. А не мог ли один из твоих… э-э-э… партнеров по бизнесу подстроить похищение Шивон?
Бриджит рассмеялась. На мгновение убитая горем мать снова превратилась в большого босса:
— Невозможно! Абсолютно невозможно! Никто из тех, кто знает хотя бы мое имя, не посмел бы и пальцем тронуть мою дочь. Я бы выжгла им глаза газовой горелкой. Именно поэтому я думала, что она в безопасности. Но я проверила свои связи, Моран пытался сдвинуть дело с мертвой точки, полицейские… Ни одно из военизированных формирований не причастно к похищению. Я переговорила со всеми партнерами по бизнесу, с главами всех фракций. Доставила их сюда. Никто ничего не знает.
— Ты в этом уверена?
— Безусловно.
— Десять миллионов — очень лакомый кусочек.
— Майкл, десять миллионов — это ничто. Все упирается в торговлю между Ирландией и Америкой, а это миллиарды!
— Догадываюсь, но не забывай: мы в Белфасте.
— Ребята Морана ведут поиски круглосуточно. Да и полиция не отстает.
— Хорошо. Значит, твои ребята считают, что боевики не при делах?
— Да, именно так. Главы ИРА и АОО — Ассоциации обороны Ольстера — заверили меня, что им ничего не известно об исчезновении Шивон, и до получения этой записки мы все думали, что она просто сбежала.
— Хорошо, но все равно нужно проверить. Как долго вы были в Белфасте?
— Мы сюда приехали в прошлый четверг. Десятого числа. Должны были тут находиться шесть дней, а сегодня ехать в Донегол. Мне нужно было уладить кучу дел, а потом мы собирались целую неделю бездельничать. Я хотела отметить успешное завершение сделки, прийти в себя, получить из Перу хорошие новости о…
— Обо мне, — подсказал я.
Она кивнула — даже глазом не моргнув!
— Так… И когда именно пропала Шивон?
— В субботу. Целое утро мы ссорились и…
— Ссорились? — удивился я.
— Да. Она хотела ехать в Донегол, не желала оставаться в Белфасте. Она устала от моей опеки, но я не могла разрешить ей вести себя здесь как ей заблагорассудится. Шивон кричала на меня. Сказала, что я обращаюсь с ней как с ребенком, что не люблю ее, что она чувствует себя в отеле как заключенная.
