Валерий Жмак - Хроника свободного падения
Сегодня модно ссылаться на стрессы, на изувеченную окружающей действительностью психику, но, мне кажется, в большинстве подобных случаев суть решения проблем находиться в самих нас. Можно избавиться от таких „недугов“ и с чьей-то помощью, но при этом не следует забывать о рецидивах и об эффекте привыкания к „лекарственным препаратам“. Лучше уж попытаться самостоятельно раз и навсегда научиться распознавать опасные симптомы и находить методы борьбы с ними.
Извините, Аркадий, если мое письмо покажется вам чрезмерно назидательным. Я, наверное, слишком уверенный в своих силах человек. Никогда не приходилось полагаться на кого-то — долгое время жили вдвоем с мамой и все всегда делали сами, не взывая к чьей-то поддержке…
Я буду с нетерпением ждать ваших писем.
С уважением, Алина». * * *С работы Лавренцов ухал на три часа раньше обычного и по дороге из клиники повернул не в сторону дома, а продолжал держать направление на Четырнадцатую Линию. Черной десятки с тремя двойками на номере, в зеркале заднего вида он не примечал уже несколько дней. Других автомобилей, неотступно следовавших за ним более четырех-пяти кварталов, сейчас так же заметно не было.
«Либо все же приткнули в мою развалюху маячок и отслеживают каждое перемещение, либо я не просекаю их дилетантскую тактику, — размышлял чекист, заезжая в двор-колодец дома Донцовых, — в любом случае — киллеры из них никудышные! У сколько-нибудь сведущего в нашем деле специалиста нашлось бы с десяток моментов в день шлепнуть меня без шума и канители. А уж серьезному профессионалу решить подобную задачку — как два файла переслать…»
— Здравствуй Аркадий… — растерялась, открывшая дверь Екатерина, стыдливо запахивая легкий халатик, накинутый, как успел подметить нежданный гость, на голое тело.
— Добрый вечер Катюша, извини, я без предупреждения… — оправдывался, заходя в квартиру друзей, подполковник.
— Ничего-ничего… Проходи на кухню, я сейчас… — жена покойного друга проскользнула в спальню, откуда вскоре раздался приглушенный шепот.
«Однако быстро освоилась в должности несчастной вдовушки… — покачал он головой. — Впрочем, этические нормы и моральные устои нынче — сродни неустойчивому равновесию…»
Посреди кухонного стола покоилась пепельница с тремя окурками, и сиротливо стояли две рюмки с недопитым коньяком.
«Кажется, я появился в самый неподходящий момент…» — усмехнулся контрразведчик и заметил вышедшую из комнаты Катю.
— Извини за беспорядок… — начала она, поставив на плиту чайник, — ко мне недавно заходила подруга. Посидели, погоревали…
«Еще одна блудная овца! На сей раз великовозрастная… Что-то мне везет в последнее время на остриженных представительниц вашего стада…»
— Не беспокойся, у меня дома все гораздо запущеннее… — успокоил он вслух, доставая из пачки сигарету. — Как поживаешь?
Женщина вздохнула, поправляя на голове только что причесанные волосы и присев напротив, отрешенно произнесла:
— Все так же, Аркаша — работа, дом, работа… Вот девять дней Семену недавно справила, ты что же не зашел помянуть?
— Я с некоторых пор торчу в клинике, где занимаюсь компьютерами, да и помимо новой работы имеются некоторые проблемки. Я, собственно и зашел именно поэтому.
— Ты чай будешь или кофе?
— Все равно…
Поставив на стол две чашки и, приготавливая заварку, Екатерина полюбопытствовала:
— У тебя опять что-то стряслось?
— Мне нужно позаимствовать у тебя на недельку одну вещицу.
— Какую вещицу? — насторожилась вдова.
— У Семена хранится наградной пистолет… — начал Лавренцов, но осекся, увидев, как женщина, услышав об оружии, едва не выронила чайник с кипятком.
Сокрушенно покачивая головой, та все же наполнила чашки и, присев на табурет, испуганно прошептала:
— Зачем он тебе? Неужели ты ввязался в то дело!? Ты с ума сошел, Аркаша…
— Не волнуйся, оружие мне необходимо для самого крайнего случая. Его наличие, скорее, придает уверенности…
— Тебе все-таки удалось что-то выяснить?
— Да, многое.
Екатерина посидела с минуту молча, лишь нервно теребя пуговицу на халатике, затем решительно встала и вышла из кухоньки. Быстро вернувшись, она протянула приятелю небольшую коробочку из черного пластика:
— Никогда бы и мысли не допустила — отдавать его в чужие руки, но раз уж ты встрял в эти разборки… Не хватало, чтобы и с тобой случилось то же самое.
— Спасибо, Катюша, — он коснулся ладонью её руки и спрятал коробочку во внутренний карман.
— Только верни пистолет сразу же, как исчезнет необходимость.
Допив чай, подполковник кивнул и стал собираться. Вышедшая следом в коридор женщина, поправила лацкан его пиджака и, прощаясь, попросила:
— Умоляю тебя Аркадий, будь осторожен.
* * *Звягин с компанией появлялись в «Альбатросе» скорее всего позже — часам к девяти-десяти вечера, и Лавренцов после визита к Донцовой решил заехать домой. Знавший его в лицо, трусоватый Полинин близкой дружбы с отъявленными бандитами не водил. Вероятно, он поддерживал с ними некую, вынужденную связь, пытаясь как-то вызволить из беды дружка — Купцова, иначе, слежка за автомобилем Аркадия и нападение троих биндюжников возле подъезда объяснению поддавались с большим трудом. Вряд ли данные мероприятия организовывались самим Эдиком — птицей не столь высокого полета. Поэтому можно было рискнуть и отправиться в ночной клуб без гримерных прибамбасов, не боясь там повстречать голубоватого молодого человека. Но контрразведчик, полагаясь на старую привычку — если уж за что-то браться, так делать всерьез и наверняка, зайдя в квартиру, снова отодвинул от стены диван…
«Эх, мне бы малую толику того, что всегда имелось под рукой в отделе! — сокрушался он, извлекая из коробочки элементы для изменения внешности, — а тут приходиться ограничиваться кустарной самодеятельностью. Для таких делишек требуется пластид, хороший яд, бесшумное оружие… Ладно, как-нибудь прорвемся…»
Заканчивая маскировку перед маленьким зеркальцем, подполковник с удовлетворением отметил — синячина под глазом начал понемногу светлеть и уменьшаться в размерах. Ушибы на теле тоже напоминали о себе все реже.
Сварив кофе, усатый мужчина с узкими бакенбардами уселся за кухонный стол и включил компьютер. Наличие эфемерного «романа в письмах» и прошедшие в реале встречи с «целомудренной» Шурочкой стали постепенно забываться. А вот обнаружив новое письмо от Алины, он с воодушевлением ощутил давно забытую искреннюю радость от общения с нормальным, не испорченным приземленной ипостасью, человеком. На сей раз, девушка рассказывала о своей спокойной и не очень-то насыщенной впечатлениями жизни. Шесть лет учебы в медицинском институте, аспирантура, подготовка к защите диссертации. Мама перед смертью долгое время болела, и девушке приходилось вечерами — после занятий, сломя голову бежать в больницу, где подрабатывала за грошовую зарплату…
Перечитав несколько раз длинное послание, Лавренцов, несмотря на невеселое жизнеописание, не сумел отыскать ни в одной строке уныния, жалоб, или, пуще того, проклятий в адрес нелегкой участи. В письме напрочь отсутствовали даже намеки на желание исправить положение и обеспечить будущее за счет удачного знакомства и последующего брака с преуспевающим, богатым мужчиной, чего недавний знакомец хищной «охотницы» исподволь уже побаивался. Похоже, этот путь Алиной отвергался изначально. Более того — местами сквозило намерение помочь и поддержать самого Аркадия в трудный, сплошь переполненный невзгодами, период жизни…
Он написал и отправил девушке теплое письмо, в котором не позволил ни единой остроты, шуточки или колкости, частенько отпускаемых им в переписке с Александрой. Сознание даже не предполагало подобных манер и тона в общении с этим Человеком. Он позволил себе лишь одну смелую вольность в конце послания — коротко спросил о возможности встретиться и сообщил ей номер своего сотового телефона…
Раздумывая о неожиданном знакомстве с Алиной, чекист забыл об остывшем кофе. Отключившись от Интернета, он откинулся на спинку скрипучего стула и с наслаждением затянулся сигаретой. По лицу блуждала улыбка от мысли, что, возможно, в скором времени посчастливиться увидеться с интересной девушкой и поговорить с ней…
Внезапно взгляд остановился на одной из многочисленных желтых папок, затерявшейся в самом углу монитора. Обзывалась она странным набором латинских букв, и проверить её, хозяин компьютера, установив старый жесткий диск, кажется, ещё не успел. Щелкнув курсором по неизвестному каталогу, Лавренцов увидел в открывшемся окне перечень из десятка текстовых файлов. К величайшему удивлению он обнаружил, что даты создания, и внесения в них изменений стояли совсем свежие. Это означало, что «винт» сняли с одного из компьютеров клиники и поместили в коробку для хлама незадолго перед началом трудовой деятельности Аркадия.
