Джим Томпсон - Побег
— Док. — Она потупила глаза на стол, машинально царапая ногтем облупившуюся краску. — Док. — Она подняла глаза. — Я очень изменилась, да? Ты так считаешь?
— Ну, видишь ли, — начал Док. — В конце концов, это было...
— Поверь, я иногда испытываю то же самое в отношении тебя, Док. Порой ты мне кажешься почти незнакомым человеком. Я имею в виду... ну, ты не подумай, что я критикую, или обвиняю тебя, или еще что-нибудь. Я, кажется, постоянно поступаю по-дурацки, а ты смотришь на все это гораздо снисходительнее, чем следовало бы. Но...
— Да не думай ты об этом. — Док положил свою руку поверх ее руки. — Нам немножко не повезло. До этого мы еще ни разу не попадали в такой переплет.
— Не думаю, что проблема в этом. Настоящая проблема. У нас и раньше бывали трудности, и они, кажется, не имели значения. Мы были настолько ближе, и... — Она поколебалась, раздумывая. — Наверное, в этом все дело, а? Мы стали какими-то чужими. Мы — не те, какими были четыре года назад.
— В основном такие же, — не согласился Док. — Давай скажем лучше так — мы, возможно, забыли, какими были тогда. Я имею в виду — в общем. Мы забыли все, что было плохого в те времена, забыли те неприятности, когда доставляли друг другу огорчения, и запомнили только все хорошее.
— Ну, может быть, да, — неуверенно согласилась Кэрол. — Наверное, это так.
— Я знаю, что это так. Как только мы заново привыкнем друг к другу, получше узнаем, когда у нас появится время для чего-то еще, кроме как убегать...
— Док! — Она опять опустила взгляд, по ее щекам разлился нежный румянец. — Ты знаешь, мне кажется, нам нужно в самом деле по-настоящему познакомиться заново. Думаю, нам это еще предстоит. Очень скоро. Н-не могли бы мы... может быть, у нас как-то получилось бы... побыть вместе?
Док тихо проговорил, что уверен — могли бы. Под столом он нежно прижал ее лодыжку к своей, и шелковистая плоть затрепетала в ответ. И ему она стала видеться в гораздо более радужных красках — она и все остальное тоже. В нем снова проснулся его врожденный оптимизм, приглушивший все тревоги, как бы воссоздав его восхитительный, неотразимый образ, который так ярко все еще был жив в памяти Кэрол.
— Я знаю, мы не имеем права мешкать и останавливаться где-нибудь, — сказала она. — Но, как ты считаешь, могли бы мы поехать вместе на поезде? Взять купе, или места в спальном вагоне, или...
Док сказал, что он тоже так считает, что он совершенно в этом уверен (хотя совсем не был уверен).
— Во всяком случае, мы будем на это рассчитывать. Я буду на это рассчитывать, дорогая.
Тут Кэрол зарделась и очаровательно поежилась от смущения. В обманчивой полутьме сумерек Док прошел по автостраде с пару сотен ярдов и спрятался за живой изгородью. Тем временем Кэрол заняла позицию на краю лужайки для пикников — невидимая из-за сгущавшихся на подъездной аллее сумерек, но так, что дорога оставалась в пределах быстрой досягаемости.
Док слышал, как две машины притормозили где-то возле нее, потом помчались дальше, так и не остановившись. Вскоре подъехала третья машина, открылась и захлопнулась дверца. И Док вышел из своего укрытия.
Машина рывком остановилась; Кэрол приставила пистолет к ребрам водителя. Док залез на заднее сиденье и, приставив пистолет к голове этого человека, приказал ему бросить руль. Тот так и поступил в страхе, слишком напуганный, чтобы что-то сказать, едва двигая конечностями, когда перебирался в другое кресло. С Кэрол в качестве водителя они поехали дальше.
Естественно, машина приехала из другого штата; будь на ней местные номера, Кэрол ни за что бы в нее не села. Владелец был торговцем, человеком лет тридцати с небольшим, с пухлым, упитанным лицом и широким добродушным ртом. Док заговорил с ним мягко, стараясь успокоить его настолько, насколько позволяли обстоятельства.
— Нам жаль, что приходится так поступать, — извиняющимся голосом проговорил он. — Поверьте, прежде мы никогда не делали ничего подобного. Но у нас кончились деньги, а жена не перенесет еще одной ночи на дороге, так что, надеюсь, вы понимаете. Полагаю, вы сами женатый человек.
Торговец был не женат. Он когда-то попытался связать себя брачными узами, но из этого ничего не вышло.
— Ах вот как. Очень жаль, — негромко проговорил Док. — Послушайте, не могли бы вы отвезти нас в Оклахому? Я могу раздобыть там денег, и...
— К-конечно, могу! С удовольствием! — Торговец был жалок в своем рвении. — Нет, я серьезно. Я и сам собирался махнуть в Талсу, просто так, знаете ли, встряхнуться. В Чикаго мне еще три дня можно не появляться, но я уже нанес все визиты...
Док ударил его стволом пистолета. Тот крякнул и повалился вперед. Кэрол подтолкнула его, спихивая на пол машины.
— На боковую дорогу, Док? — проговорила она через плечо.
* * *А в поезде мальчик в ковбойском костюме подремал, перекусил и возобновил свои игры, слоняясь по вагонам. После более долгого отсутствия, чем обычно, он вернулся к матери, нахально заявив, что он только что убил грабителя.
— Я правда это сделал! — закричал он, когда она снисходительно засмеялась. — Я сказал ему: «Лапы кверху», он не подчинился, и я продырявил его. Он упал замертво, а деньги, которые он украл, выпали из его кармана, и я их поднял! Вот они! — Он вытащил толстую пачку банкнотов из своей куртки, взволнованно помахал ими.
Пассажир на другой стороне прохода протянул руку и забрал их у него; нахмурился, вздрогнул, когда прочитал оттиск на бумажной ленте: «Банк Бикон-Сити»! О, да ведь это то самое место, которое ограбили накануне утром! Он вскочил и отправился на поиски кондуктора.
* * *Док обыскал торговца, забрав его бумажник и все остальное, по чему можно было установить его личность. Потом, слыша, как у него за спиной стихает бормочущее в машине радио, отволок его по кювету к водопропускной трубе и вставил ему в рот ствол пистолета. Он дважды разрядил пистолет и, засунув его за пояс, принялся заталкивать не имеющее теперь лица тело в трубу.
— Док! — донесся до него встревоженный голос Кэрол. — Док!
— Сейчас приду, — с готовностью откликнулся он. — Вот только...
Стартер машины заурчал. Мотор кашлянул и взревел. Док торопливо взобрался наверх по склону кювета, рывком открыл дверь и залез внутрь.
— Что случилось? — требовательно спросил он. — Неужели тебя нельзя оставить даже на пару минут без того, чтобы... — Потом осекся, недоверчиво прислушиваясь к отрывистому голосу диктора:
«...Личность мужчины установлена, это, вне всякого сомнения, Док (Картер) Маккой. Печально известный грабитель банков и выдающийся криминальный ум. Полиция уверена, что женщина, которая была с ним, — его жена, Кэрол. Передаем описание их внешности...»
Глава 10
Руди Торренто и чета Клинтонов отправились в Калифорнию на следующее утро после того, как он приехал к ним. У него держалась небольшая температура, и он чувствовал себя хуже, чем накануне. Обеспокоенный, Клинтон предложил не гнать лошадей слишком быстро и повременить денек-другой. Но Руди, боясь, что Док с Кэрол могут ускользнуть от него, даже не желал об этом слышать. Они должны добраться до Калифорнии через три дня, разве не ясно? Через три дня и три ночи размеренной езды. Если понадобится, он сам сменит их за рулем, и, если ему паче чаяния действительно придется это сделать, они об этом пожалеют.
Позже, в тот же вечер, он услышал в новостях про Дока и Кэрол и тут же понял, что больше нет никакой необходимости спешить, потому что они наверняка на это не способны. Насколько ему представлялось, он мог, вероятно, прокатиться на роликах в Калифорнию — до турбазы Голи — и поспеть туда раньше них.
Так что он по-дружески сообщил Клинтонам, что передумал и решил в конце концов последовать совету мальчика Клинта, потому что какой, черт возьми, прок от доктора, если ты его не слушаешься? Так или иначе, они, как и сказал Клинтон, не станут надрываться, просто не будут торопиться и получат хоть какое-то удовольствие от поездки; а начнут они прямо сейчас, с того, что заедут в хороший мотель. Они взяли смежные номера, но лишь для видимости: пользовались лишь одним из них, спали втроем в одной кровати, лежа крест-накрест и полураздетые, с Фрэн Клинтон посередине.
— Вот теперь мы не потеряем друг друга, — объяснил Руди, ухмыляясь. — Клинту не придется беспокоиться — я не улизну в полицию и не донесу, что он занимается врачебной практикой без лицензии.
Миссис Клинтон хитровато ухмыльнулась. Руди подмигнул ее мужу:
— Все в порядке, а, Клинт? У тебя никаких возражений?
— Да нет. Нет, конечно нет! — поспешно согласился Клинтон. — Это, гм, очень разумно. — И он поморщился, когда его жена в открытую засмеялась.
Клинтон не знал, как возразить. При его врожденной деликатности и порядочности он не мог допустить, что может возникнуть какой-то повод для возражений. Он слышал все, что происходило между ними этой ночью и в последующие во время неторопливого путешествия на запад. Но предпочитал отворачиваться и закрывать на все глаза, не чувствуя уже ни стыда, ни гнева, только нарастающую душевную боль.
