Ростислав Самбук - Мафия-93
Сидоренко стоял вполоборота к Кирилюку, заложив руки за спину и остро глядя на подполковника. Сказал:
– Давайте, Федор Федорович, разложим наш багаж по полочкам. Багаж, прямо скажем, не мудреный, но что есть…
– Не гневите бога, – возразил Кирилюк, – багаж наш на десяток лет Белоштану потянет.
– Вот именно – Белоштану… Одному Белоштану. А разве он один? Коррупцией пахнет, Федор Федорович.
– Ни капли не сомневаюсь.
– А доказательства у нас пока что только против Белоштана.
– Арестуем и начнем распутывать клубок.
– Считаете, что Белоштана следует арестовать?
– А как же иначе? – удивился Кирилюк. – Он нам такие палки в колеса поставит, век стоять будем. Белоштан – основная фигура, и все нити тянутся от него.
– Согласен.
– Тогда берите у прокурора ордер на арест. Сидоренко сел за стол, положил перед собой чистый лист бумаги, вынул японскую авторучку, написал цифру «1».
– Итак, что мы имеем? Первое: на складе трикотажной фабрики тонны неоприходованной высококачественной шерсти. Кладовщица свидетельствует, что этот запас создан по прямому указанию директора фабрики.
– А как с документами на пряжу?
– Бухгалтерия на фабрике крайне запутана. Одно ясно: на некоторые изделия показывали завышенные затраты пряжи и таким образом экономили ее. Три тонны шерстяной пряжи… Знаете, сколько модных женских кофточек можно изготовить из нее?
– Знаю. И каждая такая кофта стоит несколько тысяч… Второй пункт?
– В трех промтоварных магазинах Города и в одном районном универмаге в подсобках обнаружен товар, изготовленный из шерсти, идентичной той, что лежит на фабричном складе. Женские костюмы и кофты. Кстати, с ярлыками иностранных фирм – французских и итальянских. Проведена экспертиза: ярлыки фальшивые, изготовлены местными кооператорами. Сейчас уточняем, кто из местных дельцов причастен к этой авантюре.
– Эти трикотажные изделия в магазинах тоже неоприходованные?
– Чистая левая продукция.
– Как оправдываются завмаги?
– Один вообще отрекся: ничего не знаю и знать не хочу. Заведующая секцией объяснила: кофты получены от знакомых кооператоров, но назвать их отказалась. Директор магазина на Центральном проспекте твердит, что получил продукцию на промтоварной базе, однако документов не показал. И не покажет, ибо их просто нет.
– Как связать эту нитку: фабрика – магазин?
– Это и есть пункт третий. Две работницы левого цеха на Индустриальной – Тищенко и Бурлака – свидетельствуют, что собственноручно изготовляли кофты, на которых сейчас пришиты «иностранные» этикетки.
– Выходит, круг замкнулся?
– Пожалуй, оснований для ареста Белоштана больше, чем надо.
– Что ж, будем брать.
– Рад, что наши мысли сходятся.
– Одна закавыка: за директором фабрики стоят могучие силы.
– Неужели не справимся?
– Вы даже не представляете, какие именно!
– Если бы вы сказали это четыре года назад, я бы засомневался. Но сейчас!.. Наша провинциальная мафия в сравнении с узбекской!
– Конечно, масштабы не те. Хотя принцип один: коррупция и взаимовыручка.
– Думаете, Белоштана постараются вытащить за ухо? Сидоренко положил руки на стол, разгладил рукой бумагу с тремя пунктами и сказал:
– Есть известие: один раз в неделю, аж до последнего времени, на квартире у любовницы Белоштана собиралась теплая компания. Сам Георгий Васильевич, покойный Степан Хмиз, начальник УВД Псурцев, заведующий горторгом Губа и мэр города Пирий. Преферанс, попойки, просмотр видеофильмов.
– Псурцев и Пирий – это уже интересно!
– И вдруг эта история с Хмизом…
– Потом показания Хусаинова против Псурцева.
– Отрекся, – поморщился Сидоренко. – Хусаинов отрекся от своих первоначальных показаний. Заявляет, что хотел отомстить полковнику. Однако, сообразив, что сам себе подписывает приговор, спохватился. Утром зашел ко мне Сохань: выскальзывает Хусаинов у него из рук.
– Жаль…
– Закон… У Соханя нет прямых доказательств.
– Но ведь следствие только началось.
– Сохань тоже надеется на лучшее.
– Сомневаюсь, что ему удастся хоть как-то связать Хусаинова с Псурцевым.
– Вы правы. Но вернемся к нашей гоп-компании. Наверное, интересы там не ограничивались игрой в преферанс. Пирий поддерживал Белоштана, а за это надо было ему платить.
– Обратите внимание: в компании директор промтоварной базы, заведующий торгом и начальник милиции. Впечатляет?
– Есть сигналы, Федор Федорович, что Пирий берет взятки. Существует такса: трехкомнатная квартира в престижном доме – пятьсот тысяч.
– Ох как это трудно… – вздохнул Кирилюк. – Самая неблагодарная работа – бороться со взятками…
– Да, попотеть придется.
– Вы его за руку не схватите. Вряд ли сам Пирий ставит подписи на незаконных ордерах. Позвонил начальнику жилищного отдела, тот встал по стойке «смирно», но телефонный разговор к делу не подошьешь.
– Сизифов труд, – согласился Сидоренко. – И все же придется закатывать рукава.
– Интересно, будет вытягивать Пирий Белоштана или нет?
– Не такой он дурак, чтобы засвечиваться. Существует немало способов, чтобы помочь сообщнику.
– Телефонное право…
– Рука руку моет, – вдруг взорвался Сидоренко. – Боже мой, до чего мы докатились! Знаете, куда меня вчера возили? В лесок, где дача самого Пирия.
– Шикарно? Но ведь мэр города, наверное, имеет государственную дачу?
– Имеет. А та, которой мы вчера любовались, принадлежит его теще. Такая милая бабуся из села – пенсионерка на пятьсот рублей… А дачка, скажу вам! Два этажа, дубовый забор, сад и огород соток тридцать, каменный гараж. Крыша из дюраля, терраса на втором этаже выходит на реку… Пейзаж прекрасный…
– А вы, вижу, позавидовали.
– Немного было, – признался Сидоренко, – поскольку действительно райский уголок.
– Вот с дачи и начинайте раскручивать.
– Есть у меня еще один ход: шофер Вася. Через него Пирий, пожалуй, занимался квартирным бизнесом.
– Слишком банально.
– Через шофера Васю Пирий пустил налево две или три «Волги». Знаете, сколько стоит новая «Волга» на черном рынке?
– Полагаю, тысяч триста…
– Берите выше, Федор Федорович. Около четырехсот.
– Конечно, здесь не только дачу построишь…
– Шофер Вася получил для любовницы двухкомнатную квартиру.
– Прижать его сможете?
– Поссорился Вася с любовницей, она и пришла к Соханю. А Сергей Аверьянович перефутболил ее ко мне. И очень удачно.
– За хвост Васю да на солнышко?
– Факты потрясающие, к тому же, кажется, неопровержимые.
– Хвала и слава красивым любовницам и тщедушным Васям.
– Мерзость, – махнул рукой Иван Гаврилович, – да что поделаешь. Ассенизаторы мы с вами, Федор Федорович, но кому-то надо и этот воз везти. Не хочешь, а должен…
* * *Узнав, зачем пришел к нему Сидоренко, Гусак переменился в лице и переспросил:
– Кого-кого? Вы не ошибаетесь?
– Никак нет, Сидор Леонтьевич, требуется ордер на арест директора трикотажной фабрики Георгия Васильевича Белоштана.
– Какие у вас основания требовать это? Сидоренко протянул прокурору картонную папку:
– Прошу ознакомиться.
Гусак нехотя раскрыл папку, просмотрел бумаги.
– Ну-ну… – промямлил. – Основания вроде есть. Однако…
– Понимаю вас, – сказал Иван Гаврилович, – даже очень хорошо понимаю, но вынужден настаивать на своем.
– Вы знаете, на кого руку подняли?
– Догадываюсь.
– Вы догадываетесь, а я знаю.
– Закон один для всех. Гусак скривился:
– Могли бы не говорить мне этого.
– Банально?
– Иван Гаврилович, бог с вами, неужели не понимаете, какую кашу завариваете?
– Я не повар, Сидор Леонтьевич, а следователь. В том, что Белоштан – преступник, не сомневаюсь.
– А кто же сомневается, но существуют обстоятельства!..
– Существовали…
– Не говорите, все под богом ходим.
– Разные боги у нас, Сидор Леонтьевич, – ответил Сидоренко жестко.
Гусак спрятал глаза и сказал:
– Бог у нас один: прокурор республики.
– Вот я и позвоню ему, если не дадите санкции на арест Белоштана.
– Зачем же так? Доказательства у вас бесспорные, но Белоштан у нас фигура слишком заметная. Считаю, надо посоветоваться.
– Нет, – покачал головой Сидоренко, – пока будем советоваться, Белоштан успеет спрятать концы в воду.
– Откуда узнает?
– Не будем наивными, Сидор Леонтьевич.
– Нет, – сказал Гусак, подумав. – Все же так не годится – арестовать члена мэрии без санкции исполкома. Что я скажу товарищу Гаману или самому Фоме Федоровичу? – Видно, упоминание о Фоме Федоровиче придало ему уверенности, ибо произнес решительно. – И не просите, вот так, с бухты-барахты арестовывать Белоштана не имеем права.
– Вы хорошо знаете, что имеем, – возразил Сидоренко. – Более того – должны. Повторяю: все равны перед законом, и Белоштан, и сам Фома Федорович.
