Татьяна Степанова - Улыбка химеры
— Мне нужен Витас, — произнес Колосов с чувством сохраненного собственного достоинства, косясь на эту полуодетую богиню и одновременно не выпуская руки незнакомца. — Кажется, это вы. А я — майор Колосов из областного уголовного розыска. Я к вам по делу, связанному с убийством в казино.
Витас судорожно дернулся (Колосов разжал хватку), отступил, отдышался. Он словно искал нужные слова, но пока еще не находил ни одного.
— А вы меня за кого-то другого приняли, — безмятежно констатировал Никита. — Что ж, бывает. Обознались?
— Из-звините, — Витас затравленно оглянулся на «Златовласку», испуганно следившую за ними обоими. — Хорошо, хорошо... я отвечу. На все ваши вопросы. Только... не здесь. Спустимся на улицу.
— Холодно — жуть.
— У меня там машина.
— Да у меня тоже там машина. — Никита покосился на женщину, вздохнул, всем своим видом показывая, что если свидетель так стремительно и настойчиво пытается выпроводить его из этой комнаты, весьма смахивающей на приют любви, то он со своей стороны ничего против этого «невторжения в частную жизнь» пока не имеет. Однако до поры до времени.
Они вышли в коридор. Железная дверь за ними сразу же тихонько захлопнулась.
Витас вывел Колосова на лестницу, открыв дверь квартиры собственным ключом. Спустились. Никита прикидывал в уме, с чего бы начать разговор. И в голову ему не пришло ничего оригинальнее, чем...
— У вас документы какие-нибудь при себе есть? Предъявите, будьте добры.
— Документы все в машине, — ответил Витас. — Сейчас, подождите.
Во дворе на газоне между ракушками, занесенными снегом, стоял новенький «Фольксваген-Гольф». Витас отключил сигнализацию, достал из салона бар-сетку:
— Прошу.
Колосов начал изучать бумаги. Водительские права были на Витаса Таураге. Кроме прав, имелся еще литовский паспорт с проставленной и уже продленной полугодовой визой и справка о регистрации.
— Идемте ко мне в машину. Холодно, а разговор предстоит серьезный, — сказал Колосов.
Сели в «девятку».
— Хотелось бы задать вам несколько вопросов об обстоятельствах происшедшего пятого января в казино «Красный мак». — Он включил обогрев. — Да вот после такого теплого приема прямо и не знаю, с чего начинать... Кстати, в справке о регистрации у вас другой временный адрес проживания указан: улица Боженко, 23. Это в Кунцеве, что ли?
— Да, там я живу, снимаю квартиру, — сухо ответил Витас Таураге. — Между прочим, в тот вечер в казино у меня, как и у всех, проверяли документы и переписали адрес. Там и телефон был.
— Да-да, конечно, проверили... Необходимая мера в той мрачной передряге, в которую вы попали.
— Пере-дря-ге? А, ясно... Русский язык — могучий, образный язык. — Витас бледно улыбнулся. — Я сносно говорю по-русски, но иногда меня нужно поправлять. Сделайте одолжение, если что. А насчет того, что я куда-то там попал... Я не понимаю вас.
— Ну, об этом позже. — Колосов покосился на собеседника. После краткого лирического отступления на тему языкознания ему все больше чудилось, что перед ним типичный иностранец. «Он же гражданин другого государства. Теперь они же за бугром все у нас, — пронеслась в голове кислая мысль, — черт, в случае чего с ихним консульством возни не оберешься».
— Вы часто посещаете казино «Красный мак»? — спросил он.
— Не слишком часто.
— А вообще чем вы занимаетесь в Москве?
— Учусь. Посещаю лекции на факультете менеджмента в Академии телерадиовещания.
— Впервые о таком вузе слышу. Коммерческий, наверное?
— Совершенно верно. Кроме этого, я работаю:
У меня разрешение на работу в России.
— И кем же вы работаете?
— На частной рекламной студии. Иногда снимаюсь в рекламе.
— Пиво «Хольстен», — Никита мечтательно вздохнул. — Реклама — это хорошо. Двигатель торговли. Ну, деньги платят тоже, наверное, хорошие, раз такие казино посещаете. Нечасто. В карты играете, в рулетку?
— Каждый развлекается, как умеет и как хочет, — сказал Витас Таураге, — но неужели мой образ жизни имеет какое-то отношение к...
— Ну, это как знать, — Колосов неопределенно пожал плечами, — убийство — это дело такое, что и сам порой не знаешь, что тут может иметь отношение, что нет.
— Вы давно в полиции служите? — спросил Витас Таураге вроде даже с искренним любопытством.
— С пеленок. — Никита выключил печку и включил магнитолу. Больно тягомотной оказалась эта беседа с «иностранцем», хотелось чего-нибудь легонького, а попалась классика. Передавали какую-то громкую оркестровую какофонию. Он хотел сразу же вырубить звук, но...
— Оставьте, пожалуйста. Это Вагнер. Симфоническое видение Валгаллы. — Витас Таураге поудобнее откинулся на сиденье. — Эта музыка поднимает дух.
— Тачка у вас — просто загляденье. Новая, а? — Колосов изучал в окно скучающий между ракушками «Фольксваген». — Здесь брали, в салоне?
— Нет, пригнал из Германии. Точнее, на пароме привез в Клайпеду. Это значительно дешевле.
— Большой банк, наверное, в «Маке» сорвали. Раздели господина Салютова до трусов, а? Ну, признайтесь честно.
— Пару раз точно, немножко повезло. — Витас снова бледно улыбнулся. — Как это у вас говорят? Чуть-чуть.
«Не игроголик, нет, — подумал Никита, вспомнив характеристики Обухова. — О выигрышах языком не треплет, не хвалится».
— В тот вечер пятого января во сколько вы приехали в казино? — спросил он.
— Не помню точно, где-то после семи часов.
— Играть приехали?
— Ну да, хотел и развлечься, и, может быть, немножко раздеть господина Салютова. Чуть-чуть.
— Во что играли?
— Кажется, в покер.
— Повезло?
— Чуть-чуть.
«Вот заладил...» — подумал Никита.
— И что же произошло дальше?
— Ничего. Вдруг, как сказал ваш бессмертный Лев Толстой, все смешалось в доме Облонских. Ворвались какие-то люди в униформе, в масках, начали у всех проверять документы.
— То есть вы хотите сказать, что именно так вы узнали о произошедшем в казино убийстве?
— Да, именно так.
— А до прибытия ОМОНа и милиции вы не слышали шума в зале, криков из вестибюля? Разве охрана казино не удерживала посетителей на местах, не позволяя выходить в вестибюль?
— Неужели все вот так запущено? — Витас усмехнулся. — Нет, к сожалению, ничего такого не заметил. Был увлечен игрой. Очнулся, лишь когда под нос мне сунули дуло автомата и потребовали документы.
— Крутая игра покер. — Колосов с восхищением покачал головой. — Надо же, какая занятная. Ставки, наверное, были большие?
— Доиграть не удалось, к сожалению. Крупье прервал партию.
— До приезда милиции вы заходили в вестибюль?
— Нет, — ответил Витас.
— Что, ни в обменный пункт, ни в кассу за фишками? Ни в туалет?
— Валюту я обменял сразу же, как приехал, и фишки тоже сразу приобрел. Это общие правила. За этим не нужно по десять раз отрываться от игры.
— И наверх из игорного зала, на второй этаж казино тоже, значит, не поднимались? — Колосов вспомнил пленку. Она зафиксировала, как этот Таураге спускался в вестибюль со второго этажа по служебной лестнице, предназначенной только для персонала казино. — Нет.
— А что располагается на втором этаже, вам известно?
— Ну, там каминный зал, зимний сад, несколько гостиных, ну и служебные помещения.
— И вы в тот вечер туда не ходили?
— Нет, я же сказал. Я все время был в зале рулетки. А он на первом этаже.
Ложь была очевидной. Однако уличать в ней фигуранта пока было бессмысленным шагом.
— Убитый гражданин Тетерин знаком вам? — спросил Колосов.
— Я слышал только, что застрелили смотрителя туалетов, — ответил Витас Таураге. — То, что его фамилия Тетерин, я н, е знал. Сначала вообще в зале кричали, что в туалете кто-то застрелился.
— До приезда милиции кричали?
— Да, поднялся такой невообразимый шум... — Витас поднял глаза на Колосова и... смущенно усмехнулся.
— А, значит, все же отвлеклись от партии в покер, — заметил Колосов. — Слушайте, музыка эта ваша меня просто оглушила! Я выключу.
— Не любите Вагнера? — осведомился Витас.
— Не понимаю, что тут любить. Грохот один. Валгалла... Это рай, что ли?
— Рай. Точнее, небесная обитель мертвых.
— Дуба дашь в таком раю... Итак, вспомните поточнее, вы заходили в туалет в вестибюле в тот вечер?
— Нет, — ответил Витас Таураге. — И служителя этого не видел, даже не знаю, как он выглядел.
— Вы не путаете?
— Нет, уверяю вас.
— Ну, раз так, — протянул Никита разочарованно. — У меня все. А вот документики... документики я ваши пока у себя оставлю. Все, кроме прав. Когда придете по повестке на допрос к следователю прокуратуры, документы вам вернут.
— Извините, но вы не имеете права, — холодно сказал Витас. — Я не могу без документов. И потом, я — иностранный подданный.
— Но вы же правды говорить не желаете. — Колосов вздохнул. — А как еще мне вам жизнь отравить за это?
