Владимир Колычев - Брат, останься в живых
– Что-то проспал?
– Меня проспал... А я вчера была такая порочная...
– А сейчас? – не на шутку разволновался он.
– Ну, если ты меня крепко-крепко поцелуешь...
Вчерашний хмель из него выветрился. А желания остались. А Симона так жарко прижимается к нему, так призывно смотрит ему в глаза... Невозможно было устоять перед этим искушением. И Стас не устоял...
– Только нежно, – прошептала она и словно в ожидании чуда закрыла глаза.
Он должен был стать ее первым мужчиной. Поэтому он должен был действовать очень и очень осторожно, чтобы не перестараться...
Но чуда так и не произошло. Он уже готов был перейти последнюю границу на пути к полному обладанию любимой женщиной, когда к их дому подъехал и посигналил «уазик». А сигнал у Никиты не простой, как и сам автомобиль. «Крякалка» у него, такие сигналы ставят на машины с федеральными спецномерами.
– Крии-крии!..
Стас был так увлечен, что и не обратил бы внимания на этот скребущий по нервам сигнал. Но занервничала Симона. Свела ноги, сжалась внутренне...
– Это тебя!
– Никита, черт бы его побрал! – возмущенно протянул Стас.
Он готов был убить соседа. Такой момент обломал.
– Что ему нужно? – соскакивая с кровати, спросила она.
– Да в город договорились ехать, за лодкой...
– Ну так поезжай, в чем проблема?
– Так хорошо все начиналось...
– Так же хорошо и закончится, – многообещающе улыбнулась Симона. – Сегодня же, но вечером. Возьми хорошего вина...
Никита ждал его в машине. Весело помахал ему рукой. Открытый взгляд, радушно-беспечная улыбка. Стас понял, что не может на него обижаться. В конце концов, он же не знал, какой процесс сорвал. А возможно, он и правильно сделал, что помешал поставить точку. Может, Симоне еще рано становиться женщиной...
– Ты какой-то смурной, – заметил Никита.
Машина плавно тронулась с места. Ход на удивление мягкий, ничего не дребезжит – слышно только, как колеса шуршат по гравийке.
– Да не выспался...
– Может, давай после обеда поедем? Тут, в общем-то, недалеко...
– Ну нет, ты меня теперь из своей машины никаким калачом не выманишь, – улыбнулся Стас. – Отличная у тебя машина...
– Друг постарался...
– Хороший у тебя друг.
– Да, лучше не бывает... Мы с ним в одном очень нехорошем месте познакомились. Не знаю, поверишь ли ты, но был такой центр по подготовке киллеров...
– Киллеров?!
В это действительно трудно было поверить.
– Да, закрытый лагерь, глубоко законспирированный... Только не думай, что мы с Валерой подготовку там проходили, – не очень весело улыбнулся Никита. – Мы там находились в качестве учебного материала...
– Еще раз, а то я что-то не совсем понял...
– В качестве учебного материала люди использовались. И в этих людей стреляли будущие киллеры... Да, брат, меня в этом концлагере просто-напросто могли убить. Чтобы потренироваться...
– Неужели такое возможно?
– В том-то и дело, что да. Ты вот в Чечне был, там тоже много чего жуткого...
– Но так то же Чечня...
– Сколько там той Чечни! А Россия – страна огромная, здесь столько мест, куда не ступала нога закона...
– Ну, может быть... Но закон тоже много значит. Кто тебя из этого концлагеря вытащил?
– Думаешь, спецназ на голову свалился? Нет, брат, самим пришлось небольшой переполох поднять... Сами справедливость восстановили...
– Что, сам себя не спасешь – никто не спасет?
– Если бы каждый мог себя спасать, тогда бы и правды на земле было больше...
– А где она, правда?
– Есть правда. Только не всем она доступна...
Никита сказал это с очень серьезным видом, как будто он был именно таким человеком, которому эта истина доступна...
* * *Отшельник где-то слышал, что месть должна вершиться на холодную голову. Но ему вовсе не хотелось, чтобы голова остыла. Сейчас он еще хотел разобраться со вчерашними «уокерами», а кто знает, как будет завтра. Глядишь, и перегорит желание, тогда его в Оскольево и буксиром не затащишь. А он должен был поквитаться с обидчиками, иначе перегорит его авторитет, которым он очень дорожил. Поэтому и не стал он откладывать встречу с Мурадом в долгий ящик. Встретился с ним в летнем кафе на окраине города. Место злачное, людей мало – так что Мурад мог запросто выложить стволы на столик, все равно бы никто не заметил. Но, увы, выкладывать было нечего...
– Будет тебе ствол. Завтра...
Отшельник завистливо смотрел, как Мурад уминает на халяву смачную гроздь шашлыка. Себе он в пиршестве отказал: с баблом проблемы. А этот жрет и в ус не дует, только отрыгивается.
– Да мне бы сегодня. И не один, а пару...
– Ну, можно и пару... Ты ж меня знаешь, я дорого не возьму. По пятьсот баков за штуку...
– Мурад, ты чо, какие баки?! Я бы напрокат взял...
– Не, ну ты гонщик... Ты ствол спалишь, а я потом отвечай, да?
– Ты не понял, братан! Стволы мы палить не будем. Чисто на пушку возьмем, да. Они шуганутся, а мы их в замес...
– Кого их?
– Да я ж тебе говорил, что вчера с бычьем деревенским схлестнулся... Валить мы их не будем. Чисто шуганем. Они в штаны наделают, а мы их битами замолотим...
– А если сами в штаны наделаете, тогда валить будете, да?.. Короче, делайте с ними, что хотите, мне по барабану. А стволы я вам за хрен собачий не дам...
– Ну, нет так нет... – набычился Отшельник. – Смотри, браток, сегодня у меня проблема, завтра у тебя. Если вдруг что, нас не зови, понял...
– Да ладно, уж как-нибудь без вас обойдусь, – усмехнулся Мурад.
– Ну, ну...
– Ты меня на понт, братишка, не бери. И без тебя понтеров хватает...
– Что, проблемы?
– Кто тебе сказал?
– Да нутром чую... Но я тебе не помощник, понял...
– Не помощник, да-а, – задумчиво протянул Мурад. – Слушай, а ведь ты можешь мне помочь... Как раз и капусты срубишь...
– А чо за дела-то? – навострил ухо Отшельник.
– Конкретные дела... Тут человек один на меня вышел. Заказ, короче...
– Чо, завалить кого-то?
– Да если бы... Ты про баранов этих деревенских говорил, крепкие мужики, да...
– Ломом подпоясанные...
– Такие как раз нужны...
– Кому?
– А это тебя не касается. Твое дело мне их передать, а там я сам разберусь, что с ними делать...
– Так погоди, как это передать? Зажмурить сначала, да?
– Нет, они мне живые нужны, но чтобы безвредные. Можешь усыпить их, можешь чуток прибить, чтоб не трепыхались. Но чтоб живые, понял...
Мурад был то ли чеченцем, то ли дагестанцем. Но ни в Чечне, ни в Дагестане никогда не был. И разговаривать на своем языке не умел. Насколько знал Отшельник, с нерусями он никогда не водился. Разве что на зоне, откуда откинулся год назад. А чечены – известные охотники за живым товаром. Может, скентовался Мурад с ними да получил заказ... Если так, то вопросы лучше не задавать. Меньше знаешь, крепче сон...
– А стволы? – осторожно спросил Отшельник.
– Что, без стволов стремно? – ухмыльнулся Мурад.
– Ну, не то чтобы... Хотя бы шугануть, а потом в оборот...
– Не, сначала бабки, а затем стволы...
– Где ж их взять?
– За каждую голову – три сотни баков...
– Да, но без волыны голову не снять... Замкнутый круг, в натуре...
– А ты не забивайся, найди других терпил. Только чтобы мужики здоровые были. Привезешь троих, получишь пару стволов... Но смотри, если вдруг спалишься, на меня не показывай, – сверкнул ледышками в глазах Мурад. – Одно неправильное слово – и ты труп... И я тоже... Пойми, люди за мной очень серьезные. Очень-очень...
– Да я понимаю, – с содроганием отозвался Отшельник.
– Тогда действуй... А заработаешь на стволы, тогда и со своими баранами разберешься. Можешь мне их сплавить...
Мурад сначала доел шашлык, допил пиво и только после этого ушел. Сел в свою «восьмерку» и тю-тю. Отшельник остался за столом в гордом одиночестве. Но ненадолго. Пацаны увидели, что он освободился, подтянулись к нему.
– Ну чо? – спросил Укроп.
– Чо-чо, через плечо... Короче, тут такая байда, пацаны, капусты наколотить можно на год вперед...
Отшельник задумался. А не продешевил ли он – триста баксов за голову? Может, до пяти сотен цену поднять? Ведь не бомжей каких-то делать надо, а мужиков с отличным здоровьем...
– Эй, смотри, какую лодку везут! – показал на дорогу Чукот.
– Ля буду, тачила знакомая! – всколыхнулся Самоха.
Отшельник кинул взгляд на дорогу и увидел зеленый камуфляжной раскраски «уазик». Он достаточно хорошо разбирался в автомобильной малярке, чтобы по достоинству оценить эти художества. Такую раскраску могли сделать только мастера, с помощью дорогой аппаратуры... Так что ошибиться было невозможно. Это был тот самый «уазик», который вчера стоял возле деревенской пивной. Кому принадлежала эта машина, он не знал. Но мог догадываться. Вчерашние «уокеры» не производили впечатление колхозных забулдыг, были хорошо одеты. Возможно, кому-то из них и принадлежал этот «уазик».
