Владимир Колычев - Я сломалась и падаю вниз
— Расскажет, что я ни в чем не виновата.
— А я вас в чем-то обвиняю? — разволновался парень.
— Ну, если у тебя возникли вопросы, значит, какие-то подозрения есть.
— Нет, просто подозрительно.
— Вот и я говорю, что есть подозрения. — Лена поощрительно улыбнулась.
— Нет, вы не так меня поняли, — засмущался Леша. — Просто странно, что отца больше нет.
— Я не знаю, где он, и ничего не могу тебе посоветовать. Скажу только, что я очень надеюсь на его возвращение. Если думаешь, что мне нужна его фирма, то ты не совсем прав. Глупо, конечно, отказываться от нее. Я не стану этого делать, тем не менее ты по-прежнему имеешь все права на компанию своего отца. В пределах наследственной доли.
— Что это значит?
— К сожалению, твой отец не оставил завещания, но если вдруг ты поставишь вопрос о разделе имущества, то можешь претендовать на свою долю. Никто ее оспаривать не станет. Ты это хотел услышать?
— Я даже не думал об этом.
— А зря. Ты наследник своего отца, и никто тебя не обидит, даю слово. Если есть проблемы с деньгами, то просто скажи, и я все решу. — Лена улыбнулась без всякого подвоха.
— Да, деньги мне нужны. — Парень замялся.
— Много?
— Миллион долларов, — краснея от стыда и натуги, выдавил Коригов-младший.
— А волноваться не надо. — Лена улыбнулась, мягко положила руку ему на плечо и спросила: — Зачем тебе столько денег?
— Женюсь я.
— Смелое решение. — Она удивилась, но не расстроилась. — Я не пойму, чего ты стесняешься.
— Я не стесняюсь.
— Конечно, нет. Невеста красивая?
— Очень! — вспыхнул парень.
— Почему не показываешь? Я тебе, конечно, не мать, но жена твоего отца. Думаю, что имею право познакомиться с твоей невестой, — с добродушным укором сказала Лена. — Или ты так не считаешь?
— Ну, если вы хотите…
— А почему именно миллион долларов?
— Расходы большие. Алла хочет роскошную свадьбу.
— Она имеет право на это. Будет вам роскошная свадьба. Я все организую и с жильем вопрос решу. Вам же нужна новая квартира?
— Да, хотелось бы.
— Какой район, сколько комнат? Не надо волноваться, Леша. Ты обратился по адресу и получишь все, что тебе нужно. Свадьбу организуете сами, а с квартирой решу я.
Лена не кривила душой. Она действительно хотела помочь Коригову-младшему и совсем не жалела денег. Он получит и миллион долларов, и роскошную квартиру. В память о своем отце.
Престижный Гагаринский район, дом в стиле советского монументального классицизма довоенной постройки, пятикомнатная квартира с огромным холлом и высокими потолками, евроремонт по классу премиум!.. Лена и сама не отказалась бы от такой квартиры, но все-таки это приобретение достанется Леше и его молодой жене.
Свадьба не за горами, и ремонт уже заканчивался. Еще день-два, и все будет готово. Можно было бы подарить квартиру молодоженам на свадьбу, но Лена решила не делать этого. Ей вовсе не безразлична была судьба Коригова-младшего. Она не хотела, чтобы парень остался с носом.
Ей не понравилась его невеста, красивая, но какая-то ушлая. Она вроде и пыталась изображать из себя пай-девочку, но Лена учуяла червоточинку в ее душе. Если подарить квартиру на свадьбу, то Алла автоматически получит право на половину этого так называемого совместно нажитого имущества. Как бы она не облапошила лоховатого Лешу.
Лена осмотрела спальню, вышла в холл, где должен был находиться телохранитель, но увидела там Моржа. Потрясение было таким, как будто перед ней стоял оживший покойник, хотя эта сволочь никогда не умирала.
— Что, не ожидала? — удивился Морж.
Он в рабочей робе, на голове кепка, заляпанная побелкой. Руки у него в краске. Или это кровь?..
Он устроил маскарад, поэтому смог провести охрану и захлопнуть ловушку. Лена снова попала впросак. Это не человек, а сама нечистая сила, от которой нет спасения.
— А надо было ждать. Я же сказал, что приду за деньгами. За год набежало шесть миллионов. Когда я смогу получить свои деньги?
— Шесть миллионов?
— Да, шесть миллионов.
— А если нет?
— Завтра найдут труп твоего мужа. А потом и ствол, из которого ты его замочила. — Морж усмехнулся.
— Это шантаж!
— Нет, рэкет.
— Будь ты проклят!
— Я и так проклят, поэтому имею власть над тобой.
— Шесть миллионов в год — это слишком много!
— Я могу запросить и больше.
— Пусть так, — кивнула она. — Но это будет одноразовая выплата. Есть люди, которые подозревают меня в убийстве мужа. Если я отдам тебе шесть миллионов, начнется расследование. Меня выведут на чистую воду, обвинят в сговоре с тобой.
— Кто эти люди? — не моргнув глазом, спросил Морж. — Скажи мне, я решу проблему с ними.
— Акционеры компании «Центр-Глобус». Ты имеешь власть надо мной, но не над этими людьми. Ты можешь развести меня, но у тебя ничего не получится с ними. Прогоришь ты. Да и я тоже.
Морж думал недолго.
— Тебе видней, — сквозь зубы сказал он.
— Ты мог бы получать два миллиона в год.
— Этого мало.
— Зато без проблем и стопроцентно точно. Мне нужны реквизиты твоего счета.
— Хорошо, пусть будет три миллиона.
— Два.
— Мало.
— Жадность фраера сгубила.
— Я не фраер…
Он хотел сказать что-то еще, но со стороны кухни вдруг послышались какие-то крики, затем грянул выстрел. Встревоженный Морж сунул руку под куртку, выхватил пистолет и, на ходу передергивая затвор, выскочил в коридор, который соединял холл с кухней.
Там он сразу открыл стрельбу, но при этом совершенно упустил из виду Лену. Похоже, бандит всерьез решил, что у нее нет оружия. А ведь она была научена горьким опытом, и в сумочке у нее находился малогабаритный пистолет со специальными патронами. А стрелять Лена училась.
Пистолет она доставала трясущимися от страха руками, предохранитель снимала немеющими пальцами. Но, когда женщина привела оружие к бою, лихоманка вдруг прошла.
Учуяв опасность, Морж повернулся к ней, но стрелять не стал. Он не решился наставить на нее пистолет, поскольку сам находился на прицеле.
— Эй, ты чего? — бешено вращая глазами, в страшном удивлении взвыл он.
— Тут как раз на шесть миллионов!
Лена вдруг поняла, что не сможет выстрелить в человека. Одно дело палить по мишеням, и совсем другое — по людям. Даже если это нелюди.
— Ты не сможешь! — Морж осклабился, раскусив ее.
— А вот и смогу! — Она мотнула головой и нажала на спусковой крючок.
Морж подскочил как ошпаренный. Непонятно было, от испуга он это сделал или все-таки в него попала пуля. Лена выстрелила снова, и Морж схватился за живот. На этот раз она точно попала, но противник почему-то не упал.
Морж бросился к выходным дверям, и Лена выстрелила ему в спину. Он раскинул руки, тело его дугой выгнулось назад. Морж и на этот раз не упал и даже нашел в себе силы продолжить движение.
Лена выстрелила снова, но промазала. Морж в корчах выскочил за дверь и закрыл ее за собой.
Она завороженно смотрела ему вслед, не зная, что делать. Когда до нее дошло, что нужно бежать за ним, было уже поздно.
Глава 11
Кража по горячим следам раскрывается лишь в исключительных случаях. Гораздо чаще такие дела теряются во времени, чтобы когда-нибудь всплыть с победным результатом. Но случается, что это никогда не происходит.
Телефон Горбунова появился рано, прошло всего чуть больше недели. Оперативники из районного уголовного розыска перехватили мобильник, сверили с ориентировкой, прессанули покупателя, вышли на продавца.
Матвей подключился к этому делу. Он лично допросил скупщика телефонов, и тот опознал человека, который принес ему мобильник.
В тот же день капитан выдернул на допрос Ковалькова. Он усадил его за стол и поставил перед ним старую шкатулку, обитую замшелым бархатом.
— Что это такое? — спросил Кириллов.
— Шкатулка, — исподлобья глянув на него, буркнул Ковальков.
Он поддался на провокацию Матвея, попытался обидеть лоха, который заехал к нему в камеру. Сначала Семен отобрал у него сигареты, затем схватил за шкирку и заставил вымыть пол. Тем самым он причинил потерпевшему физические и психические страдания путем насильственных действий. Ковальков собственными руками нарисовал себе любимую сто семнадцатую статью. На три года его, конечно, не закроют, но и на волю он теперь не просился, понял, что его подставили, потому и дулся.
— Ларчик это, Сема, — откинув крышку, весело сказал Матвей. — Тот самый, который просто открывался. — Он торжественно извлек из шкатулки телефон и предъявил его незадачливому истязателю. — Смерть, Сема, на кончике иглы, а игла эта в телефоне. Ну а телефон, сам видишь где.
— В гнезде!.. — Ковальков скривился. — Какая смерть, начальник? Какой конец?
