Татьяна Полякова - Интим не предлагать
— Чего я, без понятия, что ли? — пробормотал Упырь в ответ на мои увещевания.
Гараж Петровича находился тут же, во дворе. Стараясь производить как можно меньше шума, мы выгнали видавший виды «Москвич», Упырь забрался на заднее сиденье, тут у подъезда появился Петрович, а Упырек, вдруг схватив меня за руку, торопливо пробормотал:
— Ты, Дарья, это… поаккуратней тут…
— Поучи, — ответила я и кулаком погрозила. — Веди себя прилично, чтоб люди меня последними словами не поминали.
Петрович устроился за рулем.
— Дом с башней возле бассейна знаешь?
— Ну…
— Иди туда. Первый подъезд, двенадцатая квартира. Прямо сейчас и иди. Он тебя ждет.
— Да кто ждет-то? Кого спросить?
— Виктор Васильевич его зовут. — Последнее слово я расслышала с трудом; жутко вибрируя и подозрительно кряхтя, «Москвич» тронулся с места, а Упырь, выглянув в окно, помахал нам рукой.
— А он вообще-то ничего, — заявил Сенька. — Нормальный парень. Мы тут пока тебя ждали, поговорили малость.
— Нормальный… А кто тебе синяков наставил? Слушайте, а Родионов где?
— В ванной, где ж ему быть?
— Что, так и сидит?
— А ты не говорила, чтоб его выпустить.
— Зато я говорила: из дома ни ногой.
— Мы ж беспокоились.
— Ладно, берите Кузю и идите освобождать Родионова.
— А ты?
— А мне надо заглянуть к одному человеку. Все трое переглянулись и дружно заявил и:
— Мы с тобой. — То есть, конечно, Кузя так не сказал, слава богу, еще не научился, но тявкнул.
— Куда со мной? Я к милиционеру иду из отдела по борьбе с организованной преступностью. Соображаете? Иду я к серьезному человеку, и вдруг два пацана, да еще собака.
— Мы можем на улице ждать, — осчастливил меня Сенька. — И не тарахти, тебя сегодня чуть не убили, одна никуда не пойдешь.
Я чертыхнулась, подумала о Родионове, чертыхнулась вторично и махнула рукой.
К дому с башнями мы подошли минут через семь. Единственный фонарь освещал двор-колодец, и в его свете я увидела возле первого подъезда мужчину в джинсах и кожаной куртке; сунув руки в карманы, он посматривал по сторонам, явно кого-то поджидая.
— Спрячьтесь здесь, — шепнула я мальчишкам, они растворились в кустах, прихватив с собой Кузю, а я заспешила к первому подъезду. Мужчина меня заметил и шагнул навстречу.
— Вы Дарья?
— А вы Виктор Васильевич?
— Точно. — Он протянул руку, я ее пожала, вглядываясь в его лицо. Несмотря на намечающуюся лысину, Виктор Васильевич выглядел очень неплохо, я бы сказала: производил впечатление. Высокого роста, широкоплечий, уверенный в себе человек, с открытым лицом и умными глазами. А я последний раз видела себя в зеркале, когда отправлялась на вечернюю пробежку, с тех пор я пережила покушение на свою жизнь, прощание в больнице с другом детства, заточение в ванной сотрудника уголовного розыска, конспиративную встречу с Упырем и черт знает что в придачу, и о том, как я в настоящий момент выгляжу, оставалось только гадать. Должно быть, все-таки неплохо, потому что Виктор Васильевич попытался улыбнуться.
— Идемте ко мне, — предложил он.
— Может быть, поговорим здесь… я имею в виду, неудобно беспокоить ваших домашних. — На , самом-то деле меня беспокоили сопровождающие меня лица: не хотелось терять их из виду.
— Я живу один, так что мы никого не побеспокоим. Идемте. — Виктор Васильевич уже распахнул передо мной дверь подъезда, и мне ничего не оставалось делать, как войти.
Квартира у него была однокомнатной и явно холостяцкой. Должно быть, хозяин появлялся здесь от случая к случаю и крайне нерегулярно. Паук чудовищных размеров прочно обосновался в углу между дверью и вешалкой, и как-то чувствовалось, что за свою судьбу он может не переживать. Я в отличие от паука за свою очень переживала, а теперь еще так разволновалась, будто от этого разговора зависела вся моя жизнь.
— Может быть, кофе, раз дело близится к утру? — предложил Виктор Васильевич.
— Извините, что так получилось… — начала я.
— Кофе у меня замечательный, а извиняться не стоит. Если я правильно понял Ивана Петровича, у вас есть очень любопытные новости.
— Вот уж не знаю…
Виктор Васильевич занял позицию возле плиты и, заваривая кофе, ласково на меня поглядывал, точно желал подбодрить.
— Рассказывать? — вздохнула я.
— Конечно.
— Я не знаю, что вам Петрович сообщил, то есть с чего мне начинать…
— С самого простого. Расскажите о себе, кто вы, где работаете?
«3ачем?» — едва не выпалила я, но вовремя сдержалась: если человек из соответствующих органов интересуется, значит, так у них положено.
— Моя фамилия Агафонова, я директор спортшколы олимпийского резерва… — На лице Виктора Васильевича расцвела потрясающая улыбка, у меня даже сердце екнуло, когда я ее увидела. Куда там голливудским звездам! Не успела я порадоваться, как он спросил:
— Так это вы маньяка поймали?
Я обреченно кивнула, мысленно пожелав всем маньякам на свете провалиться в преисподнюю, где им, кстати сказать, самое место.
— Все дело в Упыре, — сурово заявила я, не желая развивать маньячную тему. — Точнее, в фотокарточке, которую привез мой племянник. Если бы не эта фотография, я бы никогда не полезла через балкон. И вообще…
— А нельзя чуть-чуть попонятнее? — ласково попросил Виктор Васильевич.
— Попробую, — буркнула я. — Только не думайте, что это легко, я и сама-то ничего не понимаю.
Разговор наш затянулся, мы выпили по две чашки кофе, незаметно перешли на «ты» и прониклись друг к другу большим доверием. Я-то уж по крайней мере точно прониклась, но и Виктор в долгу не остался, иначе как еще объяснить его откровенность?
— Вот что, Дарья, — заявил он. — Дела, судя по всему, затеваются крутые, и тебе лучше в отпуск уехать, пока мы тут с ними не разберемся.
— А что за дела? — навострила я уши.
— Лица кавказской национальности, что недавно получили по пуле в лоб, нам хорошо известны, мы к ним давно присматривались… Беда в том, что взять их с поличным не удавалось. Они крупные поставщики наркотиков.
— А как же… — приоткрыла я рот. — Почему же…
— Почему они не в тюрьме?
— Вот именно.
— Так я уже сказал: взять их с поличным дело нелегкое. Так что одно дело знать, а другое доказать. Чувствуешь разницу?
— Чувствую, — вздохнула я, хоть и было мне все это, мягко говоря, непонятно: что это такое творится, если крупных поставщиков наркотиков арестовать нельзя?
— Неделю назад они появились здесь у нас. Один из осведомителей сообщил: через наш город идет крупная партия наркоты, транзитом, предположительно в Москву. Мы к слухам отнеслись с большим уважением, город наш расположен очень удобно для затей подобного рода, и надо быть готовыми ко всему. С гостей мы, конечно, глаз не спускали, надеясь выявить их контакты. К сожалению… — В этом месте Виктор тяжело вздохнул:
— Наблюдение никаких результатов не дало, связи у них в нашем городе обширные, но уличить их в чем-то серьезном… и вдруг оба господина исчезли.
— Как? — нахмурилась я, а Виктор, заметно стыдясь, пожал плечами:
— Говорят, что и на старуху бывает проруха… В общем, использовав старый, но, как выяснилось, эффективный трюк, они ушли от наблюдения. И в тот же день исчезли. Через несколько часов нам позвонил человек, пожелавший остаться неизвестным, и сообщил, что возле скотомогильника заметил подозрительную машину, из которой будто бы что-то выгружали. И через полчаса мы уже имели два трупа.
— Замечательно, — брякнула я, смутилась и поправилась:
— Только я ничего не понимаю.
— Давай пофантазируем. Предположим, некие граждане приезжают в наш город для того, чтобы наладить транзитные перевозки. Они известные в городе люди, и особых проблем у них не возникает. И предположим также, что в голове одного или нескольких местных граждан возникает мысль поживиться за чужой счет. Зачем довольствоваться крохами, если можно взять все?
— Понятно. Двоих курносых убивают, а наркоту прибирают к рукам.
— Не так все просто. Операцию следует держать в тайне. У них ведь, как бы это выразиться, есть своя этика… Благодаря тебе мы теперь знаем, что это скорее всего дело рук Турка. Трудно предположить, что кто-то без его ведома раскатывает на принадлежащем ему джипе.
— А Зюзя-то здесь при чем?
— Давай еще немного пофантазируем: Зюзя наркоман, который известен тем, что его брат, погибший несколько месяцев назад, как раз занимался этой самой наркотой и неоднократно встречался с господами кавказской национальности. После его кончины бизнес перешел к его преемнику, который известен у нас под кличкой Шмель. Все, кто занят наркотой в нашем городе, обязаны с ним считаться. А вот Турок решил его обойти. Увидев кавказцев в неподходящей компании, Зюзя решил извлечь из этого факта выгоду для себя. У наркоманов наблюдаются проблемы по части здравого смысла, и Зюзя даже не понял, чем рискует, а рисковал головой. Скорее всего он лелеял мечту, что до конца жизни будет обеспечен любимым зельем. Он не знал, что кавказцы расстреляны, и потому визитеру в синем пиджаке обрадовался. Фотокарточку с записанным на ней номером он хотел использовать как доказательство того, что видел, и о мальчишках наверняка сообщил, как о свидетелях.
