Петер Рабе - Бенни
— Ладно, Тобер, не ной. Я просто должен рискнуть. Знаю, что ей по вкусу, и вкачу столько, что еще больше понравится.
— Хочешь накрепко посадить ее на иглу?
— Черт возьми, нет! Просто, чтобы хватило на день или вроде того. К тому времени… Скоро она привыкнет?
— Зависит от способа. Если в вену, может быть, через две недели. Если будет глотать, подольше.
— Ладно, тогда беспокоиться нечего.
— Только не забывай, дело идет быстрее, если вкалывать столько, чтобы она вырубалась. А какие траты, Бенни, перевод зелья впустую!
Бенни многозначительно посмотрел на него и пошел к двери. Заглянул вниз в холл, на лестницу и вернулся.
— Эти гады могут появиться в любую минуту, так что пошли. Дай мне еще на день-другой. Рассчитай, Тобер. Иди. — Он вытолкнул его в дверь.
— Какие траты! — повторял Тобер.
Бенни принялся ждать.
Вернувшись, Тобер принес две бумажные упаковки, не больше спичечной коробки, с небольшим вздутием посередине.
— Это номер один, — показал он. — Дай его через час, как очнется. Если получится, потяни дольше. Это номер два. Если понадобится, дай через двадцать четыре часа. Не раньше! Теперь запомни: это не леденцы. Немножко пьянит, а на вкус горечь адская. Всыпь в спиртное, вроде мартини, или в крепкий кофе. Если найдется острая еда, можно и туда подсыпать, может, при этом она не свалится. Понял?
— Понял, понял. Что мне еще надо знать? Что она сделает, если не свалится?
— Что бы ни делала, все будет слишком. Будет нежная, как весенний ветерок. Если ты ей не понравишься, посматривай. Если понравишься, тоже посматривай. В любом случае полегче с ней обращайся, когда загрузится. Испугаешь — она не оглянется, а подпрыгнет. Ущипнешь — не шлепнет в ответ, а оторвет голову. Ну, что-то в этом роде. Я все дозы давал понемножечку, так что, может, с тобой ничего не случится. Если удержишь ее в руках, все в порядке. Только смотри, чтоб она не поплыла в другую сторону. И, Бенни, если ты не все используешь…
— Разумеется, Тобер. Пришлю тебе обратно.
Тобер покачал головой:
— Да я не об этом. — Он потупил глаза, потер нос. — Кроме того, я завязываю.
— Разумеется, Тобер. — Бенни повернулся к кровати.
— Нет, я серьезно. Стряхну с себя эту дрянь. Как закончу свою холостяцкую жизнь, тут и делу конец…
— Хватит паясничать, Тобер. Кому нужна холодная индейка?
Но Тобер не паясничал. Он сел у двери, наблюдая, как Бенни готовит девушку.
— Я все перепробовал, — почти шептал он. — И пришел к этому. Все уже устроено.
Бенни пошел к двери. В одной руке он держал пистолет, на плече нес Пэт.
— Пожелаешь мне счастья, парень? — сказал Тобер.
— Выгляни в дверь. Осторожнее.
Тобер выглянул и кивнул.
— Теперь давай вниз, осмотрись в холле. Потом назад.
Едва Тобер свернул за угол, спускаясь по лестнице, Бенни ринулся к противоположной двери в комнату Тобера.
Несмотря на тяжелый груз, двигался он словно кошка. Распахнул в ванной дверцу аптечки, нашарил одной рукой металлическую коробку. Там был шприц, запасные иглы, ложечка и оловянная баночка для разогрева. Остальное пространство было заполнено маленькими белыми упаковками. Он схватил две горсти и сунул в карман. Повернулся, застыл в нерешительности. Рука снова полезла в карман, и он высыпал половину белых пакетиков обратно.
Бенни ждал возвращения Тобера.
Они осторожно пробрались через холл, вышли на лестницу, которая вела на кухню. Там было темно.
— Эй, Бенни, — шепнул Тобер. — Пожелаешь мне счастья?
Ответа из темноты не последовало. Слышалось лишь дыхание. Потом Бенни оказался на улице. Ночной воздух был холодным, кроны пальм над головой сухо шелестели.
— Бенни…
— Заткнись. Постой с ней и молчи.
Фигурка девушки вырисовывалась на земле, пока Бенни кружил по двору. Шел только слабый свет из парадного подъезда, да возле одной машины горел маленький, словно точка, красный огонек. Там кто-то стоял. Бенни тихо подкрался, а когда бросился на поджидавшего, раздался не звук, а глухой удар. По гравию рассыпались крошечные красные искорки.
Он вернулся, подхватил девушку, побежал через двор и, когда подоспел Тобер, уже с резким визгом разворачивал машину.
— Бенни, пожелаешь мне счастья? — крикнул Тобер. Слова его подхватил налетевший ветер.
Автомобиль уже скрывался за поворотом, и только тогда Бенни крикнул:
— Будь счастлив!
Глава 15
Ночью он лишь однажды остановился, чтобы поднять верх машины. Дотянулся, уложил на место свисавшую через спинку сиденья руку Пэт, поудобнее подвинул ее голову и снова поехал.
Когда утренний свет был еще неразличим, вставала лишь серая дымка, Пэт зашевелилась. Бенни подвел машину к обочине и смотрел, как она просыпается. Она внезапно села, по всему телу пробежала сильная дрожь, широко открытые глаза смотрели растерянно.
— Бенни, — сказала она, — что ты делаешь?
— Хорошо поспала?
Она смотрела на него с вытянувшимся лицом. Потом пробормотала:
— Не знаю. Не знаю, Бенни, — и опять содрогнулась.
Он открыл дверцу, откинул спинку переднего сиденья.
— Перебирайся вперед, Пэт. Тут теплее.
Она пересела, свернулась клубочком рядом с ним, ожидая, когда окоченевшее тело отойдет под теплом обогревателя.
Он снова тронул машину. Раскурил для нее сигарету, смотрел, как она курит. Дольше ждать не было смысла.
— Пэт, ты слушаешь?
— Слушаю.
Она откинулась назад, глядя вверх на обивку салона.
— Помнишь вчерашнюю ночь?
— Помню.
Она курила, глядя вверх.
— Прости меня.
— Конечно. Мы ведь знаем друг друга.
Ему хотелось, чтобы она на него посмотрела, объяснила, что происходит.
— Ты меня знаешь, иначе не сделал бы этого, — сказала она. — И я тебя знаю, поэтому не удивилась, что ты это сделал.
— Пэт, пойми. Бывает иногда… Ты куда-то попал, и сворачивать некуда. Сзади настигает какой-то ужас, впереди только черный провал. Как смертельный прыжок, на который ты должен решиться. И решаешься. Чтобы выбраться, надо пойти, например, на убийство, и все будет кончено. Никогда не повторится. Сделал, и все.
— Наверно, ты говоришь о своей сделке?
— Пэт, ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?
— Конечно. Со мной то же самое. — Она помолчала. — Сзади — ужас, впереди — темная пропасть. И я совершаю нечто вроде убийства. Принимаю зелье.
От этого ответа у него побежали мурашки, а может быть, от ее тона. Она по-прежнему сидела откинувшись, внимательно разглядывая обивку.
— Пэт, слушай, давно это продолжается?
— Я бросила. Никогда много не принимала, а потом бросила. Несколько дней назад.
Бенни глубоко вздохнул, чувствуя, как онемела шея. И горло онемело, когда он попробовал снова заговорить.
— Больше не надо, Пэт. Я тебе помогу.
— Как прошлой ночью? — Она впервые оторвала взгляд от обивки. — Как прошлой ночью, когда ты держал меня за руку?
— Нет! Забудь об этом. Боже, они нас искали, а ты там лежала, разобранная на куски и совсем обалдевшая. Разве не ясно? Разве не помнишь, как до того мы с тобой…
Она собралась было выпрямиться, но передумала и уткнулась лицом ему в рукав.
— Бенни, я… Я такая гадкая, гадкая…
Он чувствовал, как ее пальцы терзают рукав.
— Все в порядке, детка. Все будет в полном порядке. Ляг, Пэтти. Поспи еще. С этой минуты все будет по-другому.
Через минуту она успокоилась. Даже улыбнулась.
— Я тебе верю, — сказала она и очень скоро заснула.
Он думал о том, что все именно так и будет. Он ни разу не вспомнил о маленьких белых пакетиках, которые иногда тихо шуршали в кармане. Ему ни разу не пришло в голову отпустить девушку, от которой зависела сделка. Чертовски крупная сделка, так что по этому поводу не возникало никаких вопросов.
Когда они пересекли границу Луизианы, она еще спала. Проехав От-Платт, он срезал путь по хайвею и направился к Малкотту. Пейзаж выглядел плоским, скучным. То бесплодная сушь, то болота, а между ними Малкотт, вскипающий в знойном воздухе, текущем с залива. Через город постоянно проезжали машины, делая крюк, чтобы объехать От-Платт. Поэтому в Малкотте имелся мотель. Он казался заброшенным и каким-то кустарным.
Они заняли дальний коттедж, окруженный молодыми дубами. Бенни загнал автомобиль под деревья, чтоб его не было видно с хайвея. Повернул ключ, выключил зажигание и позволил рукам отпустить руль.
— Ты что не выходишь? — спросила Пэт, стоя рядом с машиной.
— Через минуту. Дай опомниться.
Он был полумертвым от недосыпа. Видел стоявшее в низком солнце облако пыли, поднятой колесами автомобиля, слышал медленное потрескивание горячего металла под капотом, а когда встряхнул головой и вылез из машины, обнаружил, что Пэт ушла в номер.
Там стояли кровать, кресло-качалка, обшарпанный комод. Бенни упал на постель. Из ванной доносился шум душа. Кругом на полу валялась одежда Пэт. Она всегда разбрасывала одежду по полу. А ближе к вечеру принимала горячий душ. Бенни видел клубы пара.
