Вячеслав Жуков - Ненастоящий полковник
Заметив, что усатый мужик пристально смотрит на нее и вращает своими черными глазами, старушка отвернулась, а Грек самодовольно произнес:
– Вот видал? Вот такие глаза нужны, как у меня. Чтобы смутить человека. А у тебя с твоими голубыми глазенками так не получится. Так что лучше не теряй зря время. Займись чем-нибудь другим.
Ваняшин обиженно засопел, но ничего не сказал. Молча потопал за Греком по коридору.
Глава 8
События последних дней, очень озадачили Эдуарда Юрьевича Баркова. Особенно эта внезапная смерть директора ювелирного магазина. В то, что Романовский сам ушел из жизни, Эдуард Юрьевич не верил с самого начала. Пришлось заплатить большие деньги, чтобы заполучить копию судебно-медицинской экспертизы и заглянуть в протокол осмотра места происшествия.
Дело ведет опытный сыщик майор Туманов. К нему у Баркова подхода не было. Но у него было много денег, и, слава богу, что есть еще менты с понятием, ни чета этому упрямцу майору.
Просмотрев все необходимые бумаги, Барков укоренился в своей вере, что директора ювелирного убили. Причем, действовал, человек явно искушенный в своей профессии. Только поэтому у сыщиков нет ни одной зацепки. Убийца просто перехитрил их. Он оказался умнее, изощреннее, и теперь этот майор Туманов сидит в заднице. Но он-то, положим, может сидеть, в худшем случаи получит нахлобучку за волокиту. А вот Эдуард Юрьевич…
Пару недель назад была получена очередная партия польского золота. По самым скромным подсчетам, ее стоимость тянет на восемьсот тысяч баксов. Но Барков не получил ни цента. Более того, с внезапной смертью своего ближайшего помощника директора ювелирного магазина Романовского, следы той партии вообще оказались потерянными. Хотя Барков сам тому свидетель и видел, как подъезжала к магазину машина, и тщательно упакованные в коробки изделия из драгоценного металла, перекочевали в кабинет к директору ювелирного магазина. В субботу, Романовский должен был передать Эдуарду Юрьевичу деньги. Но в четверг его не стало. Узнав об этом, на другой день Барков примчался в магазин, вместе с заместительницей Романовского они вскрыли сейф, но золота в нем не было. Хотя Барков мог поклясться чем угодно, что за два дня до убийства Романовского, все изделия из драгметалла еще были у того в сейфе. Эдуард Юрьевич заезжал к приятелю Романовскому и когда тот по какой-то надобности открывал сейф, видел стоящие внизу коробки. Потом вдруг все эти коробки оказались пустыми. А поставщики требовали за поставленный товар денег. Испортить с ними отношения, значит навсегда потерять канал дешевого золота, на котором можно выгодно заработать. Так было все три года, до этого нелепого случая с Романовским. Пока что контрабанда золотом приносила Баркову огромные доходы. Но теперь, похоже, он оказался в проигрыше. Как иначе назвать то, каким тоном разговаривал с ним этот засранец Глеб. Для себя он видно сделал выводы, что положение Эдуарда Юрьевича пошатнулось. У серьезных партнеров не бывает таких проколов, к тому же, если этот партнер довольно известный вор в законе. Хотя на воровской титул Глебу глубоко наплевать. Канал поставки в Россию польского золота наладил он. Таможенники не докалывались до дипломатического работника. А частые перелеты Глеба были легко объяснимы служебной необходимостью. Плюс умение наладить контакт с таможенниками. Они тоже люди и жить хотят, а двести, триста долларов в кармане никому не лишние.
Барков сознавал, как не крути, а он в полной зависимости от Глеба. И зная это, Глеб вчера позвонил Баркову и в довольно грубой форме потребовал деньги, сославшись на то, что ему якобы звонили польские друзья и требовали вернуть долг. Барков попросил подождать несколько дней, за это время можно было попытаться, отыскать исчезнувшую партию золота. Был еще другой вариант, который Эдуард Юрьевич приберег на крайний случай. Это устранение Глеба. Тогда не возврат поставщикам денег, можно списать на него. Сам Барков напрямую с ними не контактировал. Связь поддерживал Глеб.
Но у этого варианта был единственный и довольно существенный недостаток. С внезапной смертью Глеба, всякая поставка золота прекращается. Это означало, конец золотому бизнесу. Вот почему, Барков решил не спешить с этим, приказав своим парням пока всего лишь следить за молодым дипломатическим работником.
Было одно обстоятельство, которое беспокоило старого вора в не меньшей степени, чем исчезнувшая партия золотых изделий. Глеб слишком увлекся девушкой майора Туманова. А это, по мнению, Баркова, ни к чему путному не приведет. Сыщик, да еще такой квалификации, всегда найдет возможность напакостить самонадеянному дипломату. А это уже будет означать полный крах. И допустить такое, значит заведомо подписаться под приговором.
Перспектива, оказаться в тюрьме, а такое неизбежно произойдет, стоит только ментам дотянуться до Глеба. Тот хоть и харахорится, но устоять перед ментами не сможет и обязательно расколется.
Барков вздохнул, припоминая недавний разговор с Глебом по поводу подружки сыщика. Жаль, что его молодой друг не понимает всей опасности. Придется ему как-нибудь объяснить это. И объяснить популярно. А пока Эдуард Юрьевич решил съездить к той красотке, которая теперь стала директором ювелирного магазина. Не мешает с ней познакомиться поближе и так сказать, в неформальной обстановке.
Без стука вошел телохранитель Баркова, который почти везде и всюду следовал за ним, словно тень, и доложил с покорностью слуги:
– Эдуард Юрьевич, машина ждет у подъезда.
Барков кивнул головой и сухо сказал:
– Тогда поехали.
* * *По идеи, сегодня дежурить возле дома, в котором жила Зотова, должен был лейтенант Ваняшин. Грек не очень-то надеялся на успех подобной операции, к этим дежурствам относился скептически. Но разве майора Туманова переубедишь. Упрямый он.
– Надо посмотреть за ней, понаблюдать, кто к ней приходит. Так легче выявить круг ее знакомых, – сказал Федор и первый вечер взялся дежурить сам. Со служебной «Волги» сняли синие номера, и Федор весь вечер проторчал в машине возле дома директорши.
На следующий вечер, дежурить досталось капитану Греку.
– Пустая затея, – сказал он, усаживаясь за руль служебной машины, которую ему доверил Ваняшин, не забыв предупредить, чтобы Грек не расколотил ее. Туманов ничего не проронил в ответ на замечание Грека. И усатому капитану пришлось до двенадцати ночи торчать под окнами квартиры мадам Зотовой.
После этого дежурства, Грек проклинал все на свете, сказав, что больше ни в жизнь не согласится на подобную авантюру, и если майор Туманов хочет, пусть дежурит сам. Поэтому, когда Ваняшин попросил Грека подменить его сегодня, усатый капитан взвыл подстреленным зверем.
– Ты что делаешь, паразит? Смерти моей хочешь?
– Выручай, Сан Саныч. С девчонкой договорился встретиться. Обидится, если не приду, А тебе делов-то, посидеть в машине, – пытался Ваняшин уговорить Грека. Но усач не поддавался на уговоры.
– Ты что, Лешка, хочешь с ума меня свести? – кричал Грек и шевелил усами. – Знаешь, каково мне было сидеть в этой колымаге одному до двенадцати ночи. Словом не с кем обмолвиться. Думал, разговаривать разучусь. Шесть часов молчал, как в рот воды набрал.
– А если пива? – вдруг спросил Ваняшин, своим вопросом сбив усача с толку. Сначала тот помолчал, а потом спросил:
– Ты чего имеешь в виду?
– Я говорю, а если бы ты пиво в рот набрал. Ставлю ящик пива. Только отдежурь, Сан Саныч. А потом я за тебя два дежурства подряд. А? Понимаешь, девчонка классная. Ты же сам говорил, что в молодости ни одной юбки не пропускал?..
– Ну, говорил, – вяло согласился Грек, призадумавшись. Противный этот Леха. Знает слабые места капитана Грека, и одно из них пристрастие к пивку. «Может согласиться? Черт с ним, с кобелем,» – подумал Грек. Все-таки ящик пива не каждый день вот так достается.
– Ты понять меня должен, – настаивал Ваняшин.
– Леш, я тебя понимаю. Но и ты пойми меня. Я ж с тоски сдохну, как муха. Целый вечер…
– Сан Саныч, не сдохнешь. Будешь себе потягивать пивко, – заулыбался Ваняшин. Грек протяжно вздохнул.
– Гад ты, Лешка. Осеменитель хренов. Ты, значит, будешь палки ставить…
– А ты пиво пить, – проговорил Ваняшин и добавил: – Ну, чего тебе просто так дома сидеть? Тоска ведь. А тут ты все при деле. Согласен?
Грек нахмурился, кивнув на продуктовый магазин.
– Ладно, не продолжай. Я твою стратегию понял. Гони в лавку жизни за ящиком пива. А то мне уже ехать пора. И смотри, Николаичу про пиво не говори. Ругаться будет, – предупредил Грек.
Около семи вечера, Грек подогнал «Волгу» к дому напротив и поставил так, чтобы хорошо был виден подъезд, в котором живет Зотова и окна ее квартиры. Заглушив мотор, он откупорил бутылку и с наслаждением стал потягивать пивко. Хорошо, что Лешка снабдил его.
На проехавшую мимо белую «семерку», он даже и не обратил внимания. Ну приостановилась она чуть, напротив черной «Волги», в которой сидел Грек, но ничего такого, подозрительного в этом капитан не углядел. Отхлебнул пивка и увидел, как машина поехала дальше, свернув за угол дома. Грек расслабился, отставляя очередную, пустую бутылку. Поднял отяжелевшие глаза, глянул на окна квартиры Зотовой. Сейчас бы не отказался подежурить не здесь, а у нее дома. Одинокая женщина. Небось, после смерти любовника и утешить-то по настоящему ее некому. А Сан Саныч бы мог и, словом и делом.
