Владимир Безымянный - Тени в лабиринте
На перроне меня встречают, словно большого столичного начальника. Не хватает разве что духового оркестра и операторов кинохроники, дабы увековечить историческое событие. Тешу себя надеждой, что это обычная дань южному гостеприимству, а не попытка затушевать формально проведенное расследование обстоятельств гибели Тюкульмина.
В машине завязать серьезный разговор не удается. Капитан Тимур Машезов, встречавший меня на вокзале, на все вопросы отвечает односложно, приветливо улыбается и сетует на непогоду. Можно подумать, что я сюда отдыхать приехал.
По дороге прошу остановиться возле киоска и покупаю папиросы. В руках предупредительного капитана тут же появляется импортная зажигалка. Сервис по высшему разряду.
Через несколько минут мы подъезжаем к управлению. В вестибюле оживленно, на стене укреплен поздравительный плакат. Совсем из головы выскочило – ведь сегодня наш праздник.
Тимур провожает меня к начальнику управления подполковнику Ерфилову. В кабинете кроме него находится атлетического сложения мужчина лет двадцати восьми-тридцати. При нашем появлении разговор умолкает. Подполковник закрывает какую-то папку и приподнимается из-за стола.
– Модест Романович. А вы, если не ошибаюсь, Александр Яковлевич Голиков?
– Да.
– С приездом! Вот познакомьтесь, – кивок в сторону атлета, – следователь Тихоньков. Он занимается интересующим вас делом.
– Андрей, – сдержанно представляется Тихоньков Ну и рукопожатие у этого парня!
– Номер в гостинице забронирован, можете от дохнуть с дороги. Или сразу с корабля на бал? – продолжает проявлять повышенное внимание к моей персоне начальник управления.
– С вашего разрешения хотелось бы ознакомиться с имеющимися материалами.
– Нет проблем. Андрей, поручаю тебе нашего гостя. Если что-нибудь потребуется с моей стороны, обращайтесь в любое время.
Мы выходим в коридор. Достаю папиросу и тут же замечаю предостерегающую табличку «Не курить!».
– Давайте перейдем ко мне, – предлагает следователь. Голос у него по-ребячьи звонкий, не вяжущийся с внушительной фигурой.
– Самбист?
– Чемпион края, – не без гордости сообщает Тихоньков.
В кабинете Андрей достает из сейфа несколько увеличенных фотоснимков, протокол осмотра места происшествия и заключение судмедэкспертизы. Внимательно рассматриваю фотографии. Да, с установлением личности проблем не будет.
– Он? – негромко спрашивает Тихоньков.
Настает моя очередь показать фотографии, которые мы взяли у матери Тюкульмина. Андрей быстро берет снимки, пристально вглядывается в улыбающееся лицо, обрамленное длинными волнистыми волосами, и бросает карточки на стол.
– Он!
Изучаю заключение экспертов. Так, внутреннее кровоизлияние вследствие удара при падении, многочисленные переломы, ушибы и трещины… повышенное содержание алкоголя в крови… наличие в легких воды, что свидетельствует…
– Скажите, Андрей, вы лично осматривали место происшествия?
– Конечно! – светлые брови следователя недоуменно ползут вверх.
– И у вас не возникло никаких сомнений по поводу причины падения? Может, вас что-либо насторожило?
– К чему вы клоните, Александр Яковлевич?
– Я просто хочу сказать, что ярлычок «несчастный случай» приколоть к делу легче всего.
– Приколоть? Оригинальная мысль!
– К сожалению, не слишком оригинальная.
– Вы намекаете, что я халатно отнесся к выполнению служебных обязанностей?
– Андрей! Давайте воздержимся от взаимных упреков. В зависимости от предпосылок, одну и ту же ситуацию можно расценивать по-разному. Даю вводную: на Рассвете девятнадцатого октября в нашем городе происходит преступление, вечером того же дня некто Анатолий Тюкульмин спешно покидает город, даже не предупредив мать, а утром двадцать первого октября почти за тысячу километров от Верхнеозерска находят человека, который якобы случайно упал со скалы в воду и разбился. Как выясняется, погибшим оказался именно Тюкульмин. Вопрос: убедительно ли звучит формулировка «несчастный случай»?
– Да, но ведь у нас не было оснований рассматривать в таком ракурсе это происшествие, – оправдывается Тихоньков. – Тем более, внешних признаков насилия или борьбы мы не обнаружили ни на теле потерпевшего, ни на скальной площадке, с которой он сорвался в воду. А в качестве кого, если не секрет, вас интересовал погибший?
– Вот в чем загвоздка – я сам хотел бы это знать.
– Так, – моментально воспламеняется Андрей, – с чего мы начнем?
– Я думаю – с осмотра той самой крутой скальной площадки.
И вот мы идем по полупустым улочкам, где фасады приземистых домов оплетены диким виноградом, а маленькие опрятные изгороди неуверенно петляют вдоль протоптанной земляной дороги, оканчивающейся длинным пологим спуском. От машины я отказался наотрез, сославшись на гиподинамию. Тихоньков о ней, вероятно и не слыхивал, поэтому посматривает на меня с уважением.
Ага, вот и тропинка, ведущая к прибрежным скалам. Чуть поодаль виднеются эвкалипты, придающие пейзажу неповторимый колорит.
– Это не единственный способ попасть на место происшествия, – поясняет на ходу Андрей. – В принципе там можно оказаться, преодолев массив со стороны кукурузных полей, что исключается, если учесть количество спиртного, принятого потерпевшим.
Я согласно киваю.
– Наконец, последний вариант – пробраться вдоль набережной, прямо по береговой линии. В детстве я так сам часто лазил. Осторожно, сейчас будет узкий участок. Держитесь левее.
Мы несколько раз огибаем вздыбившиеся базальтовые образования, прежде чем оказываемся на самой площадке – небольшом пятачке, надежно защищенном с трех сторон от любопытных глаз. Идеальное место для сведения счетов.
– Южноморская Мекка всех романтически настроенных отдыхающих, – говорит свыкшийся с ролью гида Тихоньков.
– Как, по-вашему, приезжий в одиночку потащится сюда в первый же вечер, не зная местности?
– Но ведь можно спросить у кого угодно – охотно разъяснят.
– Мне нечего возразить. Может быть, это и проще, и убедительней. Приехал – расспросил – добрался – разбился. Предварительно заправившись для храбрости. Если даже и не очень убедительно – то для кого? Для меня, для моего субъективного мнения.
Метрах в пятнадцати под нами шелестит пеной прибой. Распластав крылья, проносятся над водой чайки, высматривая добычу.
Андрей искоса поглядывает на часы.
– Торопишься? – незаметно перехожу на ты.
– Не то, чтобы очень. В 16.00 торжественное собрание в ДК, нужно успеть заскочить домой переодеться.
Узнаю у Тихонькова, где находится гостиница. Он с готовностью вызывается проводить меня, так как нам, оказывается, по пути.
Некоторое время идем молча. Внезапно Андрей останавливается посреди дороги.
– А знаете, Александр Яковлевич, на одну странность я тогда обратил внимание. Конечно, не бог весть что, но вас может заинтересовать.
– Андрей, меня интересует абсолютно все. Любая деталь, любая мелочь.
– Деталь такая: во второй половине октября вечера были довольно прохладные, без пиджака на улицу практически никто не выходил.
– Так.
– А на Тюкульмине была одна тоненькая рубашка.
– Очень интересно. Дальше.
– Вот, собственно, и все. Я сразу не придал этому обстоятельству особого значения, решив, что парень был разгорячен алкоголем.
– А теперь?
– Если допустить убийство, то преступник мог унести пиджак, который Тюкульмин, скажем, перед этим снял.
– Логично. Такая версия легко объясняет отсутствие у Тюкульмина документов. Хотя пиджак мог быть просто унесен волнами. Какая сумма была при нем?
– В кармане брюк – двадцать пять рублей и немного мелочи.
– Не густо. Но не мог же он приехать сюда в одной рубашке и с четвертаком в кармане!
Следователь сокрушенно разводит руками.
– Какие вы предприняли розыскные меры?
– Мы запрашивали гостиницы, турбазы, пансионаты и дома отдыха, не пропал ли у них человек, обращались к местному населению по радио, справлялись в бюро находок и камерах хранения по поводу вещей.
– Безрезультатно?
– Увы!
– Ладно, давай сделаем так. Подбери пару смышленых ребят, пусть они обойдут все рестораны, кафе и бары, имея при себе фотографии Тюкульмина, и постараются выяснить, не видел ли его кто двадцатого октября. Шансов немного, но проверить нужно обязательно. И поручи участковым хорошенько расспросить хозяев, сдающих комнаты отдыхающим. Особенно в частном секторе. Чем черт не шутит…
Перед входом в гостиницу мы расстаемся, условившись созвониться вечером.
Возле окошка дежурного администратора – традиционная табличка «Извините, свободных мест нет». Протягиваю документы.
– Вы же видите, гражданин, – скосив глаза на табличку, скучным голосом произносит администратор – пухлая крашеная блондинка неопределенного возраста.
