Андрей Деменков - Питерские палачи
— Может, все-таки этот электрик валенком прикидывается?
— Да хорош уже! Нет, дерется он, похоже, в самом деле здорово. А так — самый обыкновенный законопослушный гражданин. Хотя…
— В тихой проруби шайтан плавает, — напомнил Казбек. — Ты бы свою подругу поспрашивал: может, она че-то знает о нем.
Валдис полоснул по лицу Казбека таким злобным взглядом, что у того чуть было не застрял в горле плохо пережеванный кусок блина.
— Ладно, поговорю с ней, — буркнул он немного погодя.
И подумал тут же: Инга ведь была в доме, когда он дал своим команду найти и проучить этого засранца, могла все слышать…
* * *Сладкий сон Стаса был потревожен в одиннадцатом часу настойчивыми звонками, перемежающимися с усиленным стуком крепких кулаков в дверь.
Какого черта? Неужели неясно, что «нет никого»?
Упрямый в своем желании отоспаться во что бы то ни стало, Стас натянул одеяло на уши и мгновенно вернулся в сладкое забытье.
Ни хруста взломанного замка, ни шлепанья нескольких пар туфель хозяин квартиры не слышал.
— Да наверняка его нет дома!
— Еще бы — станет он дожидаться!..
И все же тот, о ком шла речь, совершенно спокойно подавал посапывающие сигналы из уютной постельки. Он никого не ждал, но и пускаться в бега не собирался.
Команда вооруженных сотрудников полиции застала подозреваемого в четырех убийствах Петракова, скрывающимся под своим одеяльцем, из-под которого торчала стоптанная пятка левой ноги, при гнусной попытке выспаться.
— Гражданин Петраков! — рявкнул Крисман из-за двух прикрывающих его коллег. — Вы задержаны по подозрению в совершении группового убийст…
Край одеяла шевельнулся — щелкнули на пистолетах предохранители — и на свет божий всплыла опухшая от минувших невзгод сонная физиономия «Джека-потрошителя».
— Полгода назад мне снился похожий сон, — шлепая разбитыми губами, пробормотал Стас. — Только там меня арестовали эстонские полицейские. Представляете: я почти ни бельмеса, а сон снится на чистейшем эстонском!
Присутствующие с идиотскими выражениями лица уставились на сонного идиота.
— В тот раз я удушил свою училку эстонского, — поведал им Стас. — А щас кого порешил?..
Менее чем через час он без особого интереса осматривался в кабинете, пока Радченко и Крисман, изображая занятость, поглядывали на него. Майор решил, наконец, прервать подобающую моменту паузу, готовясь к разговору, взялся за узел галстука.
— Не сбежал! — одобрительно улыбнулся Стас.
— Что? — моргнул следователь.
— Я говорю: галстук ваш, к счастью, на месте!
Радченко перевел взгляд на стоящего у окна Крисмана. Тот зло хмыкнул, отчего его прыщавое лицо стало еще противнее, пожал плечами: «А кого ты ожидал увидеть?»
— Вы ясно представляете себе, по подозрению в чем вас задержали? — с некоторым сомнением поинтересовался майор.
Подозреваемый тоскливо зевнул, через решетку распахнутого окна глянул во двор. На карнизе напротив радостно щебетал воробышек. Стасу показалось, что тот посмеивается над ним, — до того нелепо, ирреально было все происходящее в этом помещении.
— Горечь утраты рвала в клочья его большое, свободолюбивое сердце, — пробормотал он едва слышно, опустив глаза на свои наручники.
— Чего? — не понял Радченко.
— Я говорю: да здравствует питерская полиция!
Следователь откинулся на спинку стула, улыбнулся уголками тонких губ, полюбопытствовал:
— Паясничаешь?
— В меру своих ограниченных возможностей, — Стас брякнул по столу наручниками.
— Хочешь снять их на время допроса?
— Вам-то по барабану мое желание. Эксперты небось уже установили, что несчастных младенцев месил человек, неплохо владеющий приемами рукопашного боя. Следовательно, я потенциально опасен и без оружия. Странно, как еще и ножки в кандалы не заковали — и на том спасибо!
Крисман сложил руки на груди; в глазах сверкнул алчный огонек — он бы заковал!
— Каяться начинаешь?
— Че? — скривился Стас.
— Ну, ты ведь признал, что избил этих парней, — пояснил Радченко.
Стас безразлично пожал плечами:
— А я и не собираюсь отнекиваться. Да, пришли в конце рабочего дня эти редиски в количестве четырех штук и стали приставать: «Дай рупь — не то в морду получишь!» А рубчики-то у меня трудовые; это морда халявная, от родителей в наследство досталась…
— Прекрати кривляться, подлец! — взревел Крисман, багровея.
— Не буду, не буду! — тут же пообещал Стас, виновато моргая.
В порыве бессильного гнева Крисман кинулся к наглому задержанному, устрашающе завис над ним и хлопнул ладонями по столу.
— Ваше высокоблагородие, только не надо ногами по голове, — вежливо попросил Стас, глядя в его налитые кровью глаза. — Я этого с детства не люблю. А по столу хлопайте хоть до потери пульса.
— Крисман, — тихо, но твердо окликнул Радченко неуравновешенного помощника. — Пусть поприкалывается — недолго осталось.
Напарник с трудом оторвался от стола и вернулся к окну.
— Что значит — недолго? — уже вполне серьезно поинтересовался Стас.
— Ну вот, — улыбнулся Радченко. — Он и растерял свою наглость.
— И все же!
Радченко, прикрывая рот кулаком, широко зевнул, потянулся до хруста и кинул взгляд на бумаги перед собой.
— Дело-то твое довольно ясное. Остается лишь уяснить кое-какие детали…
— Ниче се!.. Детали?! — возопил Стас. — А вам, ребята, не хочется выяснить, кто же ухрюкал тех козлов? Или решили на меня все списать?
— Что-то не пойму я, — нахмурился следователь. — Ты ведь, кажется…
— Креститься надо! До него только начинает доходить, что он чего-то не понял. Я же сразу сказал, что не убивал их! Или в моей жизни была острая нехватка тюремной обстановки?
Радченко озадаченно почесал переносицу.
— Крисман, ты проверил картотеку?
— Да, — глухо отозвался тлеющий помощник. — Нет на него ничего.
— Хм… — Радченко поджал губы, махнул Стасу. — Ладно, рассказывай свою историю.
Тот сосредоточенно почесал подбородок.
— Ну, приперлись они будто бы «тачку» ремонтировать…
— На машине, значит? На какой?
— Фольк, — Стас закатил глаза, припоминая. — Белый «Пассат». Год выпуска не помню, где-то в конце девяностых.
— Да, работники сервиса подтверждают ваши слова, — кивнул Радченко, сверяясь с бумагами. — Они же сообщили, что вы остались с этими клиентами после окончания рабочего дня.
Стас кивнул.
— Уговорили они меня делать ремонт именно сегодня… Хотя я очень не хотел: не выспался.
— За сколько уговорили? — язвительно полюбопытствовал Крисман.
— Конфетку дали, — Стас даже не повернулся в его сторону. — Когда все наши расползлись, говорят: «Бить будем, потому что кое-кому ты не правишься, и он за тебя хорошие „бабки“ выложил».
— Назвали его? — насторожился Радченко.
— Нет.
Некоторое время следователь ждал продолжения, но Стас молчал.
— А дальше-то что?
— Ну, а что мне, по-вашему, делать после такого сообщения? Сложить лапки по швам и доложить: «Груша» готова, хлопцы!»?
— Чем закончилось?
— Уложил я их — чем же еще? Может; с кем и переборщил чуток — так их же четверо было против меня одного. Последний вообще тяжелым оказался: пока не ломанул ему пару костей, ни за что лечь не соглашался! Потом связал их, сунул в «Пассат» и вывез за ворота… Слушайте, если бы я их прикончил, неужто спал после этого дома?! Только тупица!..
— Всякие бывают, — махнул Радченко. — Года два назад был случай, когда один семнадцатилетний мерзавец зарезал приятеля — семь ножевых ран — за девятисотрублевый должок. Родители жертвы, между прочим, в это время смотрели телевизор в соседней комнате. А взяли его на следующее утро из постели…
— Так то ж идиот!
— Но до случившегося никто этого не замечал! И потом вы ушли?
— Ну да!.. — Стас осекся, поразмыслив пару секунд, спохватился. — Слушайте, а как вы их нашли-то? Четыре трупа в машине — как вы о них узнали? Там же безлюдное по вечерам место!
Радченко заглянул в копию протокола.
— Поступил анонимный звонок, неизвестный сообщил о трупах и описал вас…
Майор осекся, вчитываясь в текст. Мало того, что анонимный звонок сам по себе был несколько странный, еще больше настораживало то, как грамотно неизвестный описал Петракова. Профессионально.
— Вообще-то, странно…
— Ничего странного, если не я их порешил, — мотнул головой Стас и попросил закурить. — Кому-то понадобилось свалить это дело на меня, причем побыстрее. Ежу ведь понятно, что утром трупы все равно нашли бы.
Радченко протянул Стасу пачку «Явы», взглянул на него с возросшей симпатией.
— Спасибо, — кивнул тот, неловко бряцая наручниками, прикурил от протянутой противным Крисманом зажигалки.
