Кирилл Казанцев - Аттестатор
– В детстве мы на заборах так женский половой орган рисовали, – не удержался и хихикнул сержант.
Перешептывались и в других концах зала, но вскоре шепот утих, любопытство взяло верх. В полной тишине решившийся подать голос лейтенант поднялся и спросил:
– Разрешите спросить, товарищ полковник?
– Разрешаю, – с кривой улыбкой ответил Ларин, уже предчувствуя вопрос.
– Мои подчиненные интересуются, что вы нарисовали на доске? Разные мнения есть, товарищ полковник. Хотелось бы услышать от вас правильное.
Андрей улыбнулся еще шире.
– Докладываю – мной была нарисована окружность и поставлен в ней центр. Единственная цель – сосредоточить ваше внимание, заставить всех думать об одном и том же. Цель достигнута?
– Так точно, товарищ полковник.
Зал отозвался облегченным вздохом и смехом.
– А теперь перейдем к делу, по которому я вас всех собрал, оторвал от семей и домашних дел.
Старые сотрудники косились на тех, кого привел с собой Ларин, пытаясь понять – находятся ли те в курсе событий? Но по непроницаемым лицам догадаться о чем-то было сложно. Андрей, выдержав театральную паузу, продолжил свое выступление.
– Я всех честно предупредил, что со дня моего вступления в должность Отдел переходит на экспериментальный режим работы. Если эксперимент окажется удачным, наш опыт будет распространен на подразделения МВД во всей Российской Федерации, от Москвы до Владивостока. Первые дни вы старались, я это, конечно же, заметил и оценил по достоинству. Но потом некоторые ошибочно решили, что могут вернуться к старым методам работы. Не стану вас обманывать – на это я и рассчитывал.
Если кто-то еще и перешептывался в зале, то после этих слов наступило гробовое молчание. Ларин прошелся взглядом по рядам, словно отмечал проштрафившихся. Кто-то смело смотрел на него. Кто-то отводил глаза в сторону. А кто-то и опускал их вниз.
– Экспериментальный режим предусматривает повышенную трату нервов, сил и усиление ответственности. В связи с этим в рамках эксперимента приказом министра для наших сотрудников устанавливается повышенное денежное содержание. Для офицерского состава – на пятьдесят процентов. Для сержантского и рядового – на тридцать.
– У нас рядового состава нет, товарищ полковник, – раздалось из зала.
– Будет, – пообещал новый начальник ОВД. – Это хорошая новость. Думаю, она вас обрадовала. Но есть и плохая, особенно для тех, кто не понял, что времена в этих стенах изменились, – Андрей приподнял руки, словно обводил ими зал. – Вы ездили на вызовы, патрулировали, делали то же, что и всегда. Однако за вами следили, и очень плотно. Каждый ваш шаг задокументирован, снят на видео. Голоса записаны. Я знаю обо всем, что происходило не только в этих стенах, но и за их пределами. В вашу личную жизнь я не вторгался, все касалось только тех часов, когда вы находились при исполнении. Я ясно выражаюсь?
– Куда уж яснее, товарищ полковник.
– А потому я хочу немного облегчить участь тех, кто знает за собой непростительные прегрешения. Прямо сейчас же покиньте зал и напишите рапорта с просьбой об уходе в отставку. Обещаю их удовлетворить без каких-либо расспросов. И никаких других санкций к вам применено не будет. Вдобавок вы избежите позора перед лицом товарищей. Даю пять минут на размышления. – Андрей сел за стол, положил перед собой руки со сжатыми кулаками – казалось, что он смотрит сквозь собравшихся полицейских куда-то вдаль и видит что-то, доступное только ему одному.
Правоохранители шептались, заметно нервничали. В голове у каждого тикал невидимый хронометр, отсчитывающий секунды, которые должны были решить судьбу.
– Время вышло, – напомнил Андрей.
Отыскалось всего двое желающих. Втянув головы в плечи, они вышли из зала, провожаемые сочувственными взглядами коллег по службе.
Ларин не стал переспрашивать, кто они такие. У него была отличная память. О любом из сотрудников он без подсказки имел основную информацию. Андрей опустил голову и вычеркнул две фамилии из длинного списка.
– Таким образом, получается, что все оставшиеся здесь, – проговорил новый начальник ОВД с легкой угрозой, – считают себя кристально честными, неподкупными и достойными служить в правоохранительных органах. Ну, или достаточно честными для этого. Но верить субъективным ощущениям правоохранитель просто не имеет права. Он оперирует только фактами. Итак, начнем.
В зале погас свет. Остались гореть лишь дежурные лампочки. Заурчал куллер, засветился проекционный телевизор. На экране за спиной у Ларина появились дата и время. Андрей прокомментировал:
– На вызов, сделанный прохожим, отказавшимся назвать свою фамилию, выехали… – Ларин перечислил звания и фамилии. – Звонивший с мобильного телефона сообщил, что в парковой зоне, неподалеку от завода метизов, происходит драка.
Цифры на экране сменились изображением. В сгущающихся сумерках от лежащего на земле мужчины разбегались молодые люди. По аллейке парка катил полицейский «УАЗ» с включенной мигалкой. «Бобик» остановился. Ларин поставил стоп-кадр.
– До этого момента все шло безукоризненно, а дальше судите сами.
Изображение вновь ожило. Офицер и двое сержантов не спеша выбрались из машины. Никто даже не сделал попытки преследовать убегавших. Сержант носком ботинка толкнул лежащего мужчину с окровавленным лицом в бок и молвил:
«Живой, товарищ лейтенант. Дышит. Только пьян в задницу, как последняя скотина».
«Это хорошо, – отозвался офицер, косясь на кулаки потерявшего сознания. – Сбитые, значит, махался. Значит, он и затеял потасовку».
Затем старший по званию как бы стыдливо отвел глаза в сторону. Сержант очень ловко, словно проделывал это по несколько раз на день, обыскал лежавшего, вытащил из портмоне деньги, оставив там лишь пару сотенных купюр. Без зазрения совести сунул их себе в карман. Осмотрев часы, недовольно хмыкнул:
«Жаль, что дешевка китайская. А написано, между прочим, что «Ролекс».
Больше ничего ценного при избитом мужчине обнаружено не было. Вместо того, чтобы оказать ему помощь, правоохранители отошли за густые кусты. Кто-то снимал их из-за других кустов. Правоохранители «честно» поделили деньги. Офицеру – половина, а сержантам по четверти.
После чего Ларин зажег свет в зале.
– Комментарии нужны? – спросил он.
Наступила такая тишина, что казалось – упади волос с головы, и это будет слышно. Андрей вновь выдержал паузу и тихо произнес:
– Это был контрольный вызов. Драка не настоящая, а инсценированная. Что-то вроде контрольной закупки в магазине, когда проверяют – обвешивает ли продавец, обсчитывает ли кассир? – Он смолк, а потом добавил: – Кому-то надо показать, где находится выход из зала?
И хотя, по идее, выйти должны были трое правоохранителей – к выходу потянулись аж пятеро. Еще двоих фигурантов Ларин вычеркнул из своего списка.
Много сюжетов показывать не пришлось. Согрешившие постепенно понимали неотвратимость наказания и сдавались раньше, чем на экране появлялся «видеоролик» с их участием.
– Вот это правильно, старший сержант, – похвалил подобный поступок Андрей, глядя в сутулившуюся спину удаляющегося правоохранителя. – Не хватало нам еще порнографию смотреть, как вы задержали проститутку и взяли с нее штраф натурой. Вы не только «оборотень в погонах», но еще и идиот. Ведь знали, что ваша машина оборудована видеофиксатором. Правда, это была ваша личная машина. Но снять запись для людей специально обученных было не так уж сложно. А теперь представим себе, что эту запись сняли бы преступники и стали бы вас шантажировать.
Понадобилось всего два часа, чтобы проредить и очистить ряды правоохранителей, служивших в Отделе. Вроде бы можно было вздохнуть спокойнее, но Ларин предупредил, что расслабляться не стоит.
– Тут остались не только честные, но и хитрые. Те, кто умеет скрывать свои преступления. Но и до них обязательно дойдет очередь. Это только вопрос времени. Не забывайте – система «контрольных закупок» продолжает действовать. На освободившиеся вакансии я буду зачислять только по конкурсу. И за этих людей буду отвечать лично. – Андрей сделал вид, что уже закончил – прошел пару шагов и, внезапно повернувшись лицом к расслабившемуся залу, веско добавил. – Стукачества и доносов я не потерплю. А теперь попрошу разойтись и приступить к исполнению служебных обязанностей! А ты, старлей, – обратился он к Статкевичу, – задержись.
Командир группы СОБРа и Ларин сидели за столом на сцене актового зала. Яркая настольная лампа освещала ежедневник Андрея и шариковую ручку.
– Ты местный, – сказал начальник ОВД, – а потому хорошо ориентируешься в здешних местах. Отдел, как ты видишь, мы более-менее очистили. Даст бог, наберем приличных людей, и когда их будет хотя бы треть, то за ними потянутся и остальные.
– Согласен, – кивнул Статкевич. – Если человек имеет возможность хорошо заработать честным путем, а не красть и брать взятки, то он не станет рисковать своей свободой и репутацией.