Кирилл Казанцев - Боевой эксперимент
– А что вы хотите услышать, Виктор Ильич? – вопросом на вопрос ответил Оболенский.
– Тот, что постарше – Сэмюэль Донахью, полковник в отставке сил специального назначения армии США, – глава комитета, сделав вид, что ничего не услышал, пустился в объяснения. – Сейчас – президент международной охранной компании JWS. Фактически лидер на международном рынке охранных услуг. Тесно сотрудничает с государственными структурами Соединенных Штатов.
Максим смотрел куда-то в сторону, на его лице блуждала рассеянная улыбка. И вообще, вид он имел праздный и расслабленный. Вроде как и не касалось его то, что говорил в этот момент руководитель.
– Ну, а второй, тот, кто рядом с Донахью, – некто капитан Монк, командир его отряда наемников из стран бывшего Восточного блока, – продолжал Соловьев.
– «Монк» – это, кажется, «монах» по-английски?.. – лениво поинтересовался Оболенский.
– Да, именно так, – согласился Соловьев. – Только, как ты понимаешь, в данном случае слово «Монах» звучит, скорее, как кличка…
– Не исключено… – то ли согласился Максим с выводом начальства, то ли просто сказал несколько слов из вежливости, чтобы не возникла неловкая пауза.
Несколько секунд сидели молча. Потом Соловьев вдруг засмеялся негромко, помотал головой.
– Я смотрю, тебя, Максим Николаевич, трудно чем-то удивить.
– А чему я должен удивляться? – приподнял брови Оболенский. – Вы только скажите, Виктор Ильич, – я сделаю!
– Максим, – Соловьев вдруг стал серьезен. – Нам нужен этот Монк.
– «Нам» – это кому? – уточнил Максим.
– Тебе. Мне. Стране, – уверенно заявил председатель межведомственного комитета по разведке.
– Давайте по пунктам. С первым согласен, – спокойно ответил Максим. – Полностью. Второе ваше утверждение… Я бы назвал его спорным. Ну, а третье не соответствует истине в полной мере.
– Скажи-ка мне, Максим Николаевич, а ты не хотел бы повидаться со старым другом?.. – вдруг хитро прищурился Соловьев, перескакивая на другую тему.
– И где он сейчас? – Максим кивнул на экран.
– В Африке, – сообщил Виктор Ильич.
– Занесло его, однако… – Оболенский с сочувствующим выражением лица покачал головой.
– Чего ты хочешь, Максим? – вдруг спросил Соловьев. – Что тебе надо?
– Мне? – опять удивился Оболенский. – Ничего. У меня и так все в полном порядке.
– Хорошо, – кивнул Виктор Ильич. – Тогда чего надо ему?.. – Он указал в сторону экрана телевизора. – Денег?
– Он далеко не бедный человек, – уверенно сообщил Максим. – Даже по российским меркам.
– Тогда как же он там оказался?..
– У меня имеются кое-какие предположения, – туманно ответил Оболенский. – В самое ближайшее время я буду знать точно.
– Хорошо, – согласился Виктор Ильич. – И все же, какова его цена?
– Вы знаете, – сказал Оболенский, как отрезал.
Соловьев задумался. Несколько секунд он, глядя куда-то в потолок, размышлял. Потом решительно прихлопнул ладонью по столешнице:
– Ладно! Я берусь решить этот вопрос.
– А что требуется от меня? – спросил Максим.
– Вот, – Соловьев полез в ящик стола и извлек из него папку. – Изучить, доложить свои соображения. А я пока займусь нашей проблемой…
– Есть! – Оболенский взял папку и встал со стула. – Разрешите идти?
– Иди! – махнул рукой Виктор Ильич. – Подготовь предложения по «легенде» и способу внедрения. К вечеру доложишь. Время не терпит.
4
Максим Николаевич Оболенский, он же – Шаман. Возраст – около сорока, чуть выше среднего роста, худощав. Короткие темные, с проседью, волосы. Правильные черты лица, в которых чувствуется – как это говорилось раньше – порода. Слегка расслабленные движения, отстраненный взгляд… Короче, ничего героического во внешности. Кто бы мог подумать, что этот еще не старый человек – выпускник факультета специальной разведки Среднесибирского высшего командного?..
С Артемом Рождественским их связывали дружеские отношения еще с училищных времен. Однокурсники. Правда, учились в разных взводах. Взвод Оболенского готовился по отдельной программе, которая получила название «Солдаты будущего». Преподаватели старались открыть у курсантов скрытые возможности организма. А в число этих преподавателей входили не только психиатры и психологи, но и экстрасенсы, и колдуны, и еще черт знает кто.
В процессе обучения половина взвода отсеялась. Большинство были просто уволены из армии, кто-то загремел в «дурку», не выдержав повышенных нагрузок… Программу свернули – слишком большой расход «материала». А тех, кто успел отучиться, направили в войска. Максим и Артем попали в одну бригаду.
После окончания училища Максим верой и правдой служил Отечеству. Скажем так, по специальности. Не той, что значилась в его дипломе федерального образца – переводчик-референт, – а по второй. Или, наоборот, основной – офицер специальной разведки. Или – если по военной науке – «командной оперативно-тактической специальной разведки». Правда, служил недолго – едва до капитанских звезд дотянул. А потом то ли послал принародно по всем известному адресу одного очень шумного, грубого и совершенно бездарного «полководца», то ли даже оскорбил действием – в разных устах эта история звучит по-разному. Однако из войск был уволен, а привлечения к уголовной ответственности избежал благодаря заступничеству отца – генерал-лейтенанта, служащего Генштаба, доктора военных наук и прочая, прочая, прочая.
Поболтавшись на гражданке, Максим пошел служить в полицию, в уголовный розыск. Добросовестно тянул лямку опера, сначала «на земле», а потом и в «убойном» отделе УУР УВД области. Вроде бы все складывалось неплохо… И новые коллеги Максима уважали, и карьерный рост был заметен, и звание майора полиции он получил в положенный срок… Однако росло внутреннее недовольство. Как сотрудник правоохранительной системы, человек, имеющий доступ к секретной и совершенно секретной информации, он прекрасно видел избирательность закона, пристрастность суда, равнодушие надзорных органов… И никак не мог заставить себя с этим смириться, воспринимать как должное. Правда, открытое неповиновение Системе позволил себе лишь однажды – когда узнал, что его однокашник и сослуживец Артем Рождественский оказался в СИЗО по надуманному обвинению. Тогда Максим многое сделал для того, чтобы вытащить Артема из тюрьмы и сбить со следа погоню. Кстати, одним из наиболее активных ее участников был нынешний генерал-майор, а тогда еще полковник, Талаев.
Но даже после этого случая Максим продолжал служить с максимальной добросовестностью. И вот тут упала та последняя капля, что переполнила чашу терпения…
В Красногорске, среди бела дня, в центре города и при большом скоплении народа была убита женщина. Казалось бы, ну, что тут такого? В наше время депутаты Госдумы по московским улицам с автоматами бегают – и никого это не шокирует. Однако Красногорск – не Москва. Да и убитая женщина была федеральным судьей областного суда. И убили ее за слишком суровый – по мнению родственников осужденного – приговор. Ну, и последний фактор, сделавший эту каплю свинцово-тяжелой: убитая была хорошо знакома Максиму. Тетя Зина, мать товарища детских игр, ныне осевшего в столице и неплохо «стоящего» в бизнесе.
Максим выложился в этом деле полностью, сделал все, чтобы оно не осталось нераскрытым. Но задержать удалось только исполнителя – организатор ушел. Причем ушел не без участия российских спецслужб. Закон, которому должен был служить Оболенский, в очередной раз проявил свою избирательность.
А тут еще старый друг, теперешний «владелец заводов, газет, пароходов» Витя Малышев. Пристал как банный лист к заднице: «Найди мне киллера! Хочу за маму отомстить! Найди! Ты же можешь!»
Конечно, кое-что Максим знал и даже мог рекомендовать кое-кого. Кстати, Оболенскому бы никогда и в голову не пришло, что этим он вступает в какие-то противоречия с законом. Месть – дело такое… Святое. Любому бойцу спецназа – каковым Оболенский и оставался в душе – понятное.
Так что мог он найти кандидата в киллеры. Не убыло бы. И ночами бы спал спокойно. Однако прекрасно понимал – любой приехавший из России стрелок там, в Средней Азии, был изначально обречен на неудачу. Восток – вообще дело тонкое, как говаривал небезызвестный товарищ Сухов. А если кандидат на отстрел в своей стране – влиятельное лицо?.. Если он в состоянии содержать многочисленную и преданную охрану?.. Если охотнику придется действовать в автономном режиме, без какой-либо поддержки, в окружении людей, которые изначально настроены к тебе недоброжелательно?..
Хотя… Одиночка – не смог бы. А вот небольшая разведывательно-диверсионная группа с такой задачей справится. Имели место прецеденты… И уж об этом Максим знал не понаслышке.
