Татьяна Полякова - Вкус ледяного поцелуя
Вешняков протянул Лукьянову руку, силясь понять, серьезно я говорю или это шутка. Лукьянов послал мне благодарный взгляд, отпустил собаку и пожал руку Артему. После чего мы торопливо простились.
– Что это за тип? – буркнул Артем, когда мы шли к его машине, свою я решила оставить в гараже, хоть “Жигули” Артема выглядели так, что того гляди развалятся. Но мой вес вроде должны выдержать. Чего ж тогда разъезжать на двух тачках, надо бензин экономить.
– Я ж тебе объяснила, – принялась улыбаться я.
– А почему мне ничего не сообщили?
– Он здесь инкогнито, проверяет нас на вшивость. Тебе говорю по-дружески, в курсе только Дед и еще пара-тройка деятелей. Остановился он у меня, чтоб, значит, никто ничего… конспирацию соблюдает.
– Совсем сдурели…
– Точно. Предупреди, кого считаешь нужным. За две недели убийцу не найдем, головы полетят… – Я хихикнула, а Артем разозлился.
– Чему ты радуешься? Чудная ты баба. Не поймешь тебя, – после чего он сосредоточился на дороге и своих невеселых мыслях, а я полюбопытствовала:
– Как нашли парня? – Оказалось, его случайно встретила на улице продавец отдела женского белья. Встретила, узнала и даже проводила до стоянки такси, записала номер машины и позвонила в милицию. – Что б мы делали без сознательных граждан? – тяжко вздохнула я. Артем обиженно насупился.
Не успели мы устроиться в его кабинете, как привели парня лет двадцати пяти, длинного, худого, с серьгой в ухе. Выглядел он испуганным и сразу потребовал адвоката.
– Ты не дури, – пристыдил парня Вешняков. – Мы с тобой поговорить хотим, по-дружески. А ты помочь нам обязан. Гражданин ты или нет?
– Ну… – промычал парень, толком не зная, что ответить.
– Тогда давай побеседуем.
– Я адвоката хочу, – буркнул он.
– Я за него, – улыбнулась я, устраиваясь рядом с парнем, предъявила удостоверение, в котором он ничего не понял. – Я представитель администрации, слежу за соблюдением законности во время проведения следствия.
Парень похлопал глазами, после чего назвал свое имя, адрес и прочие данные. Когда он увидел, что потолок от этого не рухнул и запихивать в камеру его никто не спешит, то немного успокоился. Я кивнула Вешнякову, и он приступил к главному.
К некоторому моему удивлению, Лева, так звали молодого человека, хорошо запомнил день, когда приобретал белье в универмаге. Число не назвал, но сразу заявил, что было это в прошлый вторник.
– А вот эту женщину вы там случайно не видели? – спросил Артем, выкладывая на стол фотографию Серафимович.
Лева взглянул и удовлетворенно кивнул:
– Видел. Она мне навстречу попалась. Должно быть, у парня была исключительная память. Я не убеждена, что, раз встретив человека в магазине, через десять дней смогла бы опознать его по фотографии из паспорта. Но Лева говорил совершенно уверенно.
– Расскажите, при каких обстоятельствах это было?
– Какие обстоятельства? Иду, она мне навстречу. Я почему на нее внимание обратил: на соседку мою похожа. Еще подумал: может, она?
– Что за соседка?
– Ну, в нашем доме раньше жили. Потом уехали. Давно уже. А тут нос к носу – она, не она.
– Почему не заговорили?
– А зачем? Она меня старше, и мы не очень-то общались.
– И что было дальше?
– Ничего.
– У вас не возникло желания дождаться ее, проверить, ошиблись вы или нет?
– Не возникло. Зачем она мне? Говорю, она старше, и мы никогда не дружили.
– А отдел дамского белья вы часто посещаете? Лева густо покраснел и вдруг занервничал:
– А что, это законом запрещено?
– Что вы, конечно, нет.
– А чего тогда спрашиваете?
– Девушка, что работает в отделе, говорит, что вы очень нервничали.
– Дура она, ничего я не нервничал.
– Вы что-нибудь купили?
– А то вы не знаете?
– И все же.
– Ну, купил. Трусы. Своей подружке. Я сочла необходимым вмешаться:
– Лев Георгиевич, вы хорошо запомнили эту женщину, предположительно вашу соседку. Уже больше недели ее фотографию каждый день показывают по телевизору…
– А я телик не смотрю, – отрезал он. На это возразить было нечего.
– Где жила ваша соседка, по какому адресу?
– Татарская, восемь “а”, номер квартиры не помню, второй подъезд.
– Давно она переехала?
– Ну… давно. Ее посадили, а мать того…
– Чего “того”? – обалдел Артем.
– Ну, квартиру продала и уехала. Куда, не знаю.
– Как ее звали?
– Соседку? Верка вроде… Нет, не помню.
– За что ее посадили, тоже не помните?
– За убийство, конечно. Тогда об этом весь город говорил. Ей лет семнадцать было, они со своим парнем облили бензином какую-то девчонку и подожгли. Просто так. – Мы с Вешняковым переглянулись. – Это давно было. Я тогда в восьмом классе учился.
– Столько лет ее не видели, а встретив в универмаге, сразу узнали?
– Может, и не она это вовсе. Просто похожа.
– А как зовут вашу подружку, которой вы сделали подарок?
– Все, хватит, – пошел парень пятнами. – Или отпускайте, или адвоката давайте.
Я выскользнула из кабинета, пока Артем призывал Леву быть гражданином, и позвонила Виталию:
– Проверь, не проживала ли Серафимович Вероника Павловна по адресу: Татарская, восемь “а”. Если нет, найди мне тех, кто продал квартиру в этом доме за последние пятнадцать лет, фамилии, адреса, где находятся в настоящее время.
– Что-то удалось нащупать? – заинтересованно спросил Виталий.
– Пока не знаю.
– Хорошо, сделаю.
Я прошлась по коридору, пытаясь унять невесть откуда взявшееся возбуждение. Что-то мне подсказывало, наконец-то в наших руках та самая ниточка… Только бы парень не ошибся и убитая действительно оказалась его соседкой.
– Ты чего здесь бродишь? – окрикнул знакомый голос. Я повернулась и увидела Карпова с бумагами в руках.
– Артем парня допрашивает, того самого, что заметили в отделе белья.
– А я с радостной вестью, наконец-то запрос пришел. Наша убиенная – дама с прошлым. Десять лет отсидки, потом кочевала по Сибири, дважды выходила замуж, фамилию меняла. Немудрено, что времени на нее угробили будь здоров. – Он протянул мне бумаги. Я торопливо пролистала их.
– Обожаю тебя, – прошептала я, запечатлела на его щеке поцелуй и зашагала к кабинету Вешнякова.
Предчувствия меня не обманули, убитая точно была соседкой Левушки. Еще издали я услышала его страдальческий голос:
– Без адвоката больше слова не скажу.
Парень сидел багровый, Артем, кстати, выглядел не лучше. Я скромно присела на стуле возле двери. Заметив бумаги в моих руках, Вешняков вопросительно поднял брови, а я удовлетворенно кивнула.
Лева угрозу сдержал и действительно больше не вымолвил ни словечка, даже, когда уходил, не попрощался. Впрочем, я не обиделась.
– Судя по твоей физиономии… – начал Артем. Я подошла, положила перед ним бумаги и немного прошлась по кабинету, давая человеку возможность спокойно их прочитать. – Интересное кино, – удовлетворенно кивнул он.
– Мне тоже понравилось.
Пока мы обменивались впечатлениями, позвонил Виталий. Работал он, как всегда, быстро, за что и был мною безгранично уважаем.
– Значит, так, за последние пятнадцать лет в этом доме проданы только две квартиры. Я думаю, тебе нужна за номером двадцать пять. В ней проживали мать с дочерью. Уфимцева Валентина Савельевна и Уфимцева Вероника Павловна. Последняя была осуждена за убийство, а мать продала квартиру и уехала к сестре в Красноярск.
– Как все просто, – фыркнула я, торопливо поблагодарив Виталия.
– Серьезно? – начал вредничать Артем. – Поделись ценными мыслями.
– Охотно. Я же добрая. – Я устроилась напротив и принялась излагать. – Первая убитая женщина Серафимович Вероника Павловна, девичья фамилия Уфимцева, отбыв положенный срок за убийство, поселяется в Бодайбо, выходит замуж. Семейная жизнь у нее не сложилась, она разводится, вновь выходит замуж, опять неудачно, а после смерти матери и тетки переезжает в Красноярск. Оставшись сиротой, она вдруг почувствовала тягу к городу, где прошла ее молодость, то есть скорее детство, раз убийство она совершила еще не будучи совершеннолетней. На вокзале ее встречает Иванова. Логично предположить, что они подруги, и Серафимович о своем приезде предупредила Иванову заранее. На следующий день Серафимович появляется в универмаге, где работает Иванова, и ее обнаруживают в кабинке для переодевания. А через восемь дней кто-то убивает Иванову, а вслед за ней Тюрину, которая оказалась приятельницей Ивановой.
– И ты уже знаешь, кто их убил? – скривился Артем.
– Узнаю, – ответила я, состроив ему рожу. – Запроси уголовное дело Серафимович, покопаемся. Чувствую, причина в том давнем преступлении. Зачем-то она сюда пожаловала.
– Похоже, ты права. Серафимович приезжает сюда, встречает старых подруг, но кого-то ее приезд вовсе не обрадовал. Предположим, Иванова случайно видит убийцу, возможно, это кто-то из их общих знакомых. Поначалу она даже могла его не заподозрить. Но, подумав… В результате еще один труп. А так как она приятельствовала с Тюриной…
