Картер Браун - Том 21. Кто убил доктора Секса? Бичеватель. Счастливый год для карлика. Леди-призрак
— Послушать вас, так вы поручаете мне сущие пустяки. — Я слегка вздохнул. — Сначала я должен обнаружить шантажиста, кем бы он там ни был, потом раздобыть ленту и убедиться, что не существует дубликатов, а уж затем убить этого типа, чтобы он впоследствии не смог ничего рассказать? Так?
— Я вовсе не имела в виду убийство, — капризно протянула она. — Просто считаю, что существуют разные способы заставить людей держать рот на запоре в отношении чего бы то ни было. Уверена, вы сами знаете не менее десятка.
— Вам это дорого обойдется.
— Разумеется!
Она спокойно кивнула, и на мгновение я поразился, откуда такая невозмутимость, пока не вспомнил про ее доходы. В конце концов, мы сейчас рассуждаем всего лишь о деньгах, а она могла позволить себе говорить о них так же, как я говорил, например, об арахисе…
— Вы выполните все, что я только что обрисовала, Рик, — продолжила она теперь уже почти безмятежно, — и тогда сможете назвать свою собственную цену. Я не слишком волнуюсь, во сколько мне это обойдется. Если вам понадобится прибегнуть к подкупу и коррупции, не стесняйтесь. Главное — добейтесь результатов. И быстро! В данный момент я себя чувствую так, как будто сижу на еще не разорвавшейся бомбе, которая может сработать в любой момент. И поверьте, это ощущение мне совершенно не по вкусу.
— Ладно, — сказал я, — полагаю, могу попытаться, как сказал один парень девушке, потерявшей ключ от своего пояса невинности. Где находилась контора доктора Секса?
— Все подробности вы сможете выяснить у моей секретарши, — энергично заговорила Барбара. — Через полчаса у меня состоится встреча в студии с продюсером, нам надо потолковать о следующем фильме с моим участием. А я еще даже не одета! Вы все сами разыщете, Марсия Роббинс — так зовут секретаршу. Она у себя в кабинете. Это первое помещение налево в переднем холле. Ей известно про вас, но, разумеется, не то, почему вы работаете на меня.
— Разумеется.
— И держите меня в курсе, как у вас пойдут дела.
— Конечно. — Я на секунду решил показать зубы. — Я все запишу на ленту и отправлю ее вам спецдоставкой.
— Интересная мысль! — Она с минуту задумчиво разглядывала меня. — Я вам не особенно нравлюсь, Рик Холман, не так ли?
— Совсем не нравитесь, — уточнил я.
— И у меня в отношении вас такое же чувство. — Она задумчиво прикусила нижнюю губу, как будто только что раскрыла устричную раковину и обнаружила, что там не жемчужина, а всего лишь какая-то осклизлая масса. — Так или иначе, — продолжила она, — но у нас с вами подходящие деловые отношения. Я всегда предпочитаю атмосферу взаимной неприязни с людьми, работающими около меня. В этом случае эмоциональные соображения не перекрывают продуктивность и не подменяют ее.
— Замечательная теория, — согласился я. — Она распространяется и на вашу секретаршу? Она вас тоже ненавидит?
В ее больших фиалковых глазах мелькнул непонятный огонек, но тут же исчез.
— Не знаю, — равнодушно бросила она. — Почему бы вам не спросить у нее самой?
Она закончила разговор, поспешно оставив меня одного, и мне не оставалось ничего иного, как отправиться на поиски секретарши. Первая дверь слева в переднем холле была заперта, когда я пришел туда, поэтому я вежливо постучал и подождал. Внутри раздалось неясное шуршание и шарканье, а несколько секунд спустя женский голос предложил мне войти.
Кабинет оказался небольшим, но уютным, с французским окном-дверью, выходящим на боковую террасу. В данный момент оно было широко распахнуто, и бриз теребил тяжелые занавеси, так что я подумал, не скрылся ли этим путем другой участник приглушенной суматохи, которую я расслышал за закрытой дверью. Остальную часть помещения занимали книжные полки, пара шкафов с картотекой и письменный стол, придвинутый к самой дальней стене. За столом сидела близорукая блондинка, которая напряженно разглядывала меня сквозь толстые стекла очков в блестящей оправе, как будто я был таблицей для определения остроты зрения, а она задалась целью во что бы то ни стало прочитать даже самую последнюю строчку.
— Марсия Роббинс? — вежливо осведомился я.
— Да, — ответила она, судорожно сглотнув, и ее голос почему-то произвел на меня такое же настораживающее впечатление, как и неясный звук чьих-то шагов…
— Рик Холман, — представился я, — мне хотелось бы…
— Ах да, мистер Холман, разумеется! — Она улыбнулась. Зубы у нее были снежно-белыми и совсем не напоминали зубы хищника. — Мисс Дун все мне про вас рассказала.
— Мисс Дун обо мне ничего не знает, — тут же возразил я.
— Извините. — На мгновение ее голос осекся. — Я имею в виду, она велела оказывать вам всяческую помощь, мистер Холман.
— Не подумайте, что я столь придирчив в отношении стилистики, — пояснил я добродушно, — просто мысль о том, что мисс Дун может быть известно обо мне все, кажется мне необычайно мрачной.
— Понятно, мистер Холман. — Она снова белозубо улыбнулась, и на этот раз, кажется, озорная улыбка даже вздернула уголки ее ярких губ. — Чем могу быть полезной?
— Я бы хотел получить адрес офиса доктора Рейнера, а также его домашний адрес, если они есть.
— Я их для вас приготовила, мистер Холман. — Она протянула мне листок бумаги.
— Вы удивительно предусмотрительны, мисс Роббинс, — сказал я. — Не знаете ли вы кого-нибудь из друзей мисс Дун, которые тоже обращались к нему?
Она на минуту задумалась, надув губы, солнечные лучи, проникающие через распахнутую дверь, образовали сияющий ореол вокруг ее золотистых волос.
— Ну, я почти не сомневаюсь, что мисс Фабер ходила к нему, и, как мне кажется, порекомендовал доктора мисс Дун мистер Ларсен.
— Мисс Фабер? — переспросил я. — Девушка, которая участвовала во всех этих нудистских сериалах — исключительно для зарубежных кинолюбителей, разумеется. Вы имеете в виду Сюзанну Фабер?
— Да-да, ту самую Сюзанну Фабер, мистер Холман. — Она внезапно прыснула от смеха и тут же прикрыла ладошкой рот. — Извините, я не могла не подумать о том, что доктору пришлось нелегко, когда она оказалась на его кушетке. — Даже сквозь толстые стекла было видно, как широко раскрылись ее глаза. — Ох! — Она снова зажала рот ладошкой. — Вы знаете, что я имею в виду, мистер Холман? Понимаете, когда она начала рассказывать ему про себя… О Господи! Знаете, похоже, что стоит мне только раскрыть рот, как я попадаю впросак…
— Пусть вас это не тревожит, — сказал я умиротворяюще, — все равно я опередил вас, представив себе такую картину… Что скажете про Ларсена? Кто он такой?
— Эдгар Ларсен… — Она благодарно улыбнулась мне за помощь. — Он управляющий делами мисс Дун.
— Может быть, вы могли бы сообщить мне также и его адрес?
— Он здесь записан. — Она указала на листок.
— Вместе с адресом Сюзанны Фабер, очевидно?
— Правильно.
— Так я сейчас едва не столкнулся здесь с Ларсеном? — спросил я как бы невзначай.
— Извините, мистер Холман?
— Я имею в виду человека, который удалился отсюда через французское окно перед тем, как вы пригласили меня войти, — пояснил я с самым добродушным видом. — Вот я и подумал, не он ли это был?
— Боюсь, что вы ошиблись, мистер Холман. — Потрясающие по-детски чистые глаза недоуменно смотрели на меня. — До вашего прихода здесь не было никого.
— По всей вероятности, мой суперслух подвел меня, вы, очевидно, просто перекладывали бумаги у себя на столе. — Я подмигнул ей. — Мы все делаем ошибки, но мне было бы не по средствам обратиться со своими затруднениями к доктору Рейнеру для их анализа. Пятьдесят долларов в час — извините, это не для меня!
— Сто долларов в час, мистер Холман, — вежливо поправила она, — доктор был не просто психиатром, он был в моде.
— Хотелось бы мне знать, в чем была причина такой его популярности? Может, в фамилии? То ли от названия реки, то ли связано с оленем…
— Вы не заставите меня снова зажимать себе рот, — покачала она головой, — тут уж я ничего не смогу рассказать.
— Ладно, — согласился я, — полагаю, мне есть чем теперь заняться. Благодарю вас за вашу предупредительность и расторопность, мисс Роббинс. Появлюсь, когда мне потребуются новые факты.
— В любое время, мистер Холман.
Она поднялась из-за стола, чтобы проводить меня до двери, и тут я впервые получил возможность полностью оценить ее фигуру.
Марсия Роббинс действительно была очаровательной блондинкой с по-настоящему сексуальной фигурой, безукоризненные формы которой не могли полностью скрыть ни строгая белая блузка, ни скромная черная юбка. Она была не очень высокая, но во всем остальном были соблюдены щедрые пропорции, как я тут же отметил про себя. И очевидно, она была на пару лет моложе Барбары.
— Скажите мне, — сказал я, когда мы подошли к выходу, — как вам понравились летние развлечения в том году в Коннектикуте?
