Ральф Макинерни - Третье откровение
— У меня приказ осмотреть кабинет кардинала, — отрапортовал Анатолий.
Священник приподнялся.
— Не беспокойтесь, — остановил его «охранник». — Скорее всего, просто чья-то дурная шутка. Я управлюсь за минуту.
Он управился за три.
Государственный секретарь Ватикана сидел за письменным столом, облаченный в роскошную кардинальскую мантию. Кресло было повернуто так, чтобы свет из раскрытого окна падал на лежащий на столе требник. Кардинал словно сошел с полотна Гойи — если только не считать современного кожаного офисного кресла. Губы государственного секретаря шевелились в беззвучных молитвах. Подобно Гамлету у коленопреклоненного дяди, Анатолий застыл в нерешительности.
Кресло двинулось, и государственный секретарь посмотрел на вошедшего. И снова форменный мундир, судя по всему, сработал превосходно.
— Да?
«Пистолет или нож?»
Анатолий колебался всего на долю секунды дольше допустимого. Нерешительность. Очень плохо.
В глазах кардинала появилось сомнение.
«Пора действовать», — подумал Анатолий.
— Меня попросили осмотреть ваш кабинет на предмет соблюдения правил безопасности.
Вздохнув, кардинал разрешительно махнул рукой и снова переключил внимание на книгу.
Анатолий быстро обогнул стол, схватился за спинку и резко толкнул кресло к окну.
Каким же немощным оказался старик!
Застигнутый врасплох, он тщетно пытался сопротивляться. Анатолий легко поднял кардинала и, не обращая внимания на полный негодования взгляд, выбросил в окно. Ошеломленный государственный секретарь не успел даже вскрикнуть. Барахтаясь, он полетел вниз и распустился пурпурным цветком на мостовой.
— Где кардинал? — спросил молодой священник, заходя в кабинет.
— Он вышел, — обернулся Анатолий.
— Вышел? Это невозможно. Я не отлучался из приемной, а мимо меня никто не проходил.
Сбитый с толку священник озирался по сторонам.
— Клянусь, его нет в здании. Подойдите, я вам кое-что покажу.
Священник, все еще сомневаясь, приблизился к окну, и Анатолий указал вниз, на мостовую. Затем схватил остолбеневшего секретаря за рясу и оторвал от пола. Через мгновение тот очутился рядом со своим начальником.
Теперь нужно было действовать очень быстро.
В гардеробе в углу Анатолий нашел простую черную сутану и маленькую круглую коробку с белыми воротничками. Сутана оказалась коротка, поэтому пришлось подвернуть брюки. Решив не брать пистолет, он повесил форму охранника и кобуру в шкаф и поспешил к выходу, сверяясь с часами.
«С опережением графика», — с улыбкой отметил Анатолий.
«Определенно, сегодня и на крыше покоя мне не будет», — подумал Магуайр, хотя Чековский обиделся не так сильно, как в последний раз, когда кардинал спровадил его Брендану Кроу.
— Отец Кроу знает по этому вопросу не меньше моего, ваше превосходительство, — сказал тогда Магуайр, расставаясь с послом.
— То есть почти ничего, — пробормотал Чековский.
Русский цепкими глазками оглядел кардинала с головы до ног, несомненно мысленно представляя, как тот смотрелся бы в концлагере Треблинка. Магуайра передернуло от отвращения.
— Благодарю вас, ваше преосвященство, — наконец сказал Чековский.
Магуайр удалился, зная, что на Кроу можно положиться: он найдет способ избавиться от русского.
Проводив кардинала взглядом, Чековский повернулся к Кроу. Посол целую минуту изучал лицо молодого священника. Брендана его глаза жалили яростью.
— Отец, а из архивов никогда ничего не похищали?
Вопрос показался Брендану странным, но он был слишком хорошо вышколен, чтобы дать это понять. Он мог ответить на тысячу подобных, и с его губ не слетело бы ни крупицы важной информации, ни лжи.
— Разве мы признались бы в этом? — улыбнулся Брендан.
— Полагаю, подкуп может оказаться действенным средством даже здесь.
— Я бы не советовал.
— А что бы вы посоветовали?
— Не будите спящую собаку.
— Похожая пословица есть и в русском языке.
— Знаю. Не буди лихо, пока оно тихо, — бодро выпалил Кроу по-русски.
У посла зажглись глаза. Он внимательно посмотрел на священника.
— «Ты ли тот, которому должно прийти, или другого ожидать нам?»
— Другого дьявола, цитирующего Священное Писание?
Русский медленно улыбнулся.
— Не сомневался, что вы хорошо знаете Новый Завет.
— А вы кого-нибудь ждете?
Плоское лицо посла снова стало непроницаемым. Он встал.
— Вижу, преподобный, я напрасно отнимаю у вас время.
Кроу проводил Чековского до лифта. Когда двери раскрылись, из кабины вышел незнакомый священник и поспешно проскользнул мимо. Убедившись, что русский посол покинул этаж, Кроу обернулся, ища взглядом подозрительного посетителя, — удивительно, что он его не узнал. Но незнакомца и след простыл.
Вернувшись за стол, Брендан снова приступил к работе, от которой его оторвал Магуайр, однако вскоре поймал себя на том, что никак не может сосредоточиться. Кроу откинулся назад, мечтая о покое и завидуя кардиналу, который, как правило, находил утешение в своем садике на крыше.
Но когда, как показалось Брендану, сосредоточенность наконец возвратилась, в кабинет ворвался высоченный швейцарский гвардеец. Его обыкновенно спокойное и невозмутимое лицо искажало отчаяние.
— Чем могу помочь? — вежливо осведомился Брендан.
— Убийца!
— Что?
— Говорю вам, здесь разгуливает опасный преступник. Государственный секретарь и его помощник мертвы. Советую вам немедленно покинуть кабинет и укрыться где-нибудь в безопасном месте.
С этими словами гвардеец убежал.
Кроу вскочил и бросился к лестнице.
Распахнув дверь на крышу, он замер и огляделся. На какое-то мгновение мирная картина его успокоила: Магуайр сидел в кресле посреди цветущего внутреннего дворика. Кроу осторожно приблизился к начальнику.
— Ваше высокопреосвященство, нужно спрятаться в безопасном месте. Мне только что сообщили, что здесь разгуливает убийца.
Брендану не хотелось будить кардинала, однако ситуация была чрезвычайной. Он положил руку на плечо Магуайру, собираясь его растормошить… И только тут увидел нож, по самую рукоятку вонзенный в грудь.
Крови видно не было, она угадывалась лишь во влажном пятне на алой мантии.
Но дыхание смерти теперь ощущалось явно.
Первым в Брендане проснулся священник — Кроу прочитал заупокойную молитву над телом кардинала Магуайра и лишь затем тщательно осмотрел место преступления.
На полу рядом с креслом валялся чемоданчик, его содержимое рассыпалось по прекрасной мраморной плитке. Вдруг рядом хлопнула дверь.
Убийца?
Брендан побежал на звук, сам точно не зная, как быть, если кого-то обнаружит. Дверь на лестницу оказалась заперта.
За ней кто-то топал, сбегая по лестнице.
Брендан бросился обратно к телу кардинала, на ходу нажимая кнопки сотового телефона.
ЧАСТЬ I
ГЛАВА ПЕРВАЯ
I
«Прежде всего я поговорю с ним»
Бывший агент ЦРУ Винсент Трэгер, прилетев в Рим, даже не заглянул в посольство на виа Венето, а направился прямиком в один ресторан в Трастевере. Ему не нравился вызов сюда, не нравилось, что его оторвали от мирного отдыха, и очень не нравилась причина всего этого.
Трэгер получил инструкцию состыковаться с представителем Ватикана. Один из лучших оперативных сотрудников управления на протяжении десятилетий, Трэгер давно привык к конспиративным встречам, однако до сих пор терпеть не мог отправляться на место, не зная связника. Вот и теперь ему не сообщили имя посланника Святого престола. С другой стороны, важнее не человек, а дело. Трэгер устроился за столиком на улице и стал осматриваться, похлопывая себя по колену свернутой газетой «Фигаро». Через минуту к нему подсел мужчина.
— Ça va?[4]
— Comme vous voulez.[5]
— О, вы говорите по-французски.
— Без всякого удовольствия.
— Я обратил внимание на вашу газету.
Трэгер осмотрел собеседника: среднего роста, волосы тронуты сединой, мясистый нос.
Тихо присвистнув, мужчина спросил:
— Что останется от итальянского «привет», если убрать одну гласную?
— ЦРУ.[6]
Мужчина кивнул.
— Я заказал столик в зале.
— У вас есть имя?
Вместо ответа незнакомец достал бумажник и приоткрыл его так, чтобы стала видна идентификационная карта жителя Ватикана.
— Льяно?
— Родригес. Льяно — фамилия моей матери.
Они прошли внутрь и сели в углу.
— Мы очень признательны вашему правительству за то, что оно предоставило вас в наше распоряжение.
Трэгер пожал плечами. В Вашингтоне лишь горстка людей знала о его местонахождении. С другой стороны, лишь горстка людей знала, кто он такой на самом деле. Большую часть взрослой жизни Трэгер проработал тайным агентом.
