Лори Хэндленд - Очарованные луной
– Непохоже на тебя, – нахмурилась Ли.
– Вот именно.
Всё же нужно наконец разобраться, почему я оказалась на севере Миннесоты со свадебным платьем в шкафу и назначенной на четыре часа у священного дерева церемонией с участием мирового судьи.
Пришлось немного побегать, чтобы получить разрешение на проведение свадьбы в этом месте, поскольку оджибве ветви Гранд-Портидж несколько лет назад оформили дерево в частную собственность и теперь желающим подойти к нему требовался лицензированный проводник. Я предложила, чтобы нашу церемонию провел шаман, но Уилл настаивал на регистрации брака в соответствии с законом, что не понравилось его соплеменникам.
Уилла арестовывали за протесты столько раз, что и не счесть. Из-за выступлений за права коренных жителей Америки фамилия «Кадотт» оказалась внесена во все возможные надзорные списки органов правопорядка, включая такие, о которых я и понятия не имела. Его полицейское досье всегда меня вроде как возбуждало. Какой позор для женщины, всегда игравшей по правилам – по крайней мере, до встречи с Уиллом.
В конце концов Уилл смог получить разрешение на проведение церемонии благодаря тому, что он происходит из Гранд-Портидж и поэтому является частичным собственником дерева. Как по мне, так полная чушь, но Уиллу всегда удавалось убедительно доказывать свою правоту.
Я почистила зубы, надела джинсы и футболку и, махнув Ли на прощение, пошлепала по коридору и постучала в дверь комнаты Уилла.
Никто не ответил. Возможно, он в душе.
Я воспользовалась своим ключом, просунула голову в щель между дверью и косяком и позвала:
– Уилл?
Ни шума воды, ни иных посторонних звуков. Чувствуя себя слегка виноватой, я проскользнула в комнату.
В кровати явно спали. Свадебный костюм был аккуратно разложен на постели. Никакого смокинга – Уилл наденет традиционный наряд оджибве: лосины, кожаную юбку, вышитую бисером хлопковую блузу и украшенные яркими бусинами мокасины.
Все его вещи были здесь, но самого Уилла и след простыл, и мне стало не по себе. А вдруг кто-то из сбежавших оборотней – они постоянно удирали – похитил Уилла, чтобы добраться до меня?
Я была охотником, а Уилл – профессором. Да, он убил несколько мохнатых и клыкастых демонов, но по сравнению с моим боевым опытом это капля в море. Я была самым опасным ягер-зухером после Эдварда и Ли. Вероятно, за мою голову уже объявлена награда, и эти существа без колебаний убьют человека, которого я люблю.
Ликантропия – вирус, передающийся через слюну оборотня в волчьем обличье. До недавних пор единственным лекарством от нее была серебряная пуля. Точнее, не совсем лекарством, но вы меня поняли. Заразившись, люди на закате превращаются в волков-оборотней, которые живут убийствами, разрушениями и превращением невинных людей в себе подобных. Их эгоизм и злобу мы именуем демоном – вполне подходящее слово для такого явления.
На свободе гуляют сотни, а то и тысячи созданий, которые днем выглядят как обычные люди, а ночью превращаются в чудовищ. Любой из них мог похитить Уилла, пока я спала.
Я поспешила к телефону, намереваясь позвонить Эдварду и организовать поисковую группу. Но, проходя мимо кровати, заметила, что из кармана свадебной блузы Уилла что-то выпирает.
Поскольку подозрительность – мое второе имя, я достала мешочек, похожий на индейскую аптечку, хотя я видела такие только на картинках в книгах. Некоторые оджибве хранили в них важные мелочи, но у Уилла, насколько я знаю, такого мешочка не водилось.
Я перевернула «аптечку». На белоснежную простыню посыпались травы, семена, какая-то тряпочка. Ничего необычного. Но мое внимание привлекли маленькие деревянные фигурки в форме мужчины и женщины, связанные вместе.
Раньше мне встречались талисманы. Уже дважды оборотни пользовались ими в попытках обрести мировое господство. Но те тотемы изображали волков – один белый, другой черный, – и оба таили в себе магию.
Без понятия, что могут обозначать эти деревянные мужчина и женщина, но то, что я нашла их в день своей свадьбы, вряд ли сулит что-то хорошее.
Пальцем я поковыряла травы и семена, затем взяла тряпочку, и внезапно по коже поползли мурашки. Лоскуток, кажется, отрезали от моих любимых треников, которые я носила со времен училища и везде с собой таскала.
Чувствуя себя без оружия голой, я запихнула все обратно в мешочек и поспешила в свою комнату, чтобы посмотреть на треники.
Глава 2
Слава богу, Ли ушла. Даже будь у меня объяснения, времени на них не было.
Я поставила аптечку на тумбочку, достала из тайника между матрасом и пружинной сеткой кровати нож с серебряным выкидным лезвием, затем открыла чемодан и вытащила свой пистолет.
Когда-то у меня был шеф, обожавший цитировать Клинта Иствуда. Это порой бесило, но все же он был прав: магнум сорок четвертого калибра – самый мощный пистолет в мире. Выстрелами из него я снесла немало голов, а если имеешь дело с оборотнями, это полезный навык.
Вооружившись, я открыла шкаф и на секунду отвлеклась на свадебное платье, которое сама купила. Невероятно.
Атлас цвета шампанского мог любую сделать похожей на принцессу. Даже я выглядела в нем впечатляюще. Так почему же один только вид этого наряда вызывал во мне острое желание почесать кулаки?
Еще одна загадка среди множества тайн.
Оставив платье в шкафу, я вытащила треники и принялась их осматривать в поисках дырки. Сама мысль о том, что какой-то тупой оборотень или кто похуже порвал мою любимую шмотку, будила во мне кровожадность.
Вот такая я.
Никаких очевидных повреждений я не обнаружила. Ни зацепки на колене, ни разреза на пятой точке. Как они умудрились отрезать от штанов лоскуток, не оставив следов?
Вывернув резинку штанины, я увидела, что с правой стороны выхвачен кусочек запасной ткани.
– Бинго, – прошептала я.
Но что это может значить?
Не знаю, но ответ найду. Сразу после того, как отыщу Уилла.
Я развернулась и, если бы была из породы нервных дамочек, то непременно завизжала бы при виде возникшего на пороге мужчины. Но я только вскинула пистолет.
К счастью, я не последовала обычной практике ягер-зухеров – сначала выстрели, а потом посмотри, в кого, – потому что нежданный гость оказался Уиллом.
– Что ты, черт возьми, здесь делаешь? – Грудь заныла от попыток сердца вырваться наружу.
Я одновременно радовалась, что он цел и невредим, и злилась, что он вот так ко мне подкрался, причем не в первый раз.
– Ты оставила дверь открытой.
– Ой.
Уилл заметил у меня в руке магнум.
– Ты же знаешь, как мне нравится, когда ты держишь меня на прицеле. Сразу вспоминаю нашу первую встречу.
Как я уже говорила, мы познакомились при не совсем обычных обстоятельствах.
– Ха-ха. – Я опустила пистолет. – Где был?
– Занимался тай-чи.
Так как на нем были только свободные хлопковые штаны – хотя в руке он держал смятую рубаху, – я и сама могла бы догадаться.
Гладкая кожа цвета корицы поблескивала капельками пота, что иному могло бы показаться отталкивающим, но не мне. Этот блеск лишь подчеркивал впадинки и изгибы потрясающего подтянутого тела.
За год, что мы прожили вместе, Уилл ни разу не стригся, и теперь волосы доходили ему до плеч – иссиня-черные пряди играли в прятки с золотым перышком в ухе.
Может, стоит пропустить свадьбу и сразу перейти к медовому месяцу?
Уилл вытянул шею:
– Это твое платье там?
– Назад, Ловкач, ты его видеть не должен.
Как обычно, Уилл пропустил мои слова мимо ушей и закрыл дверь, а потом пересек комнату и остановился так близко ко мне, что я, клянусь, почувствовала исходящий от него жар.
– Я не должен видеть тебя в нем до свадьбы.
– Не думаю, что сегодня до церемонии тебе вообще можно меня видеть.
Уилл отвел прядь волос от моей щеки и прошептал:
– Не смог удержаться.
Когда он так говорил, я была не в силах отказать ему ни в чем. Вверить ему свое сердце, тело, будущее.
В ту секунду мне хотелось снова пообещать ему все на свете.
Да, брак меня пугал, но когда-то я и оборотней боялась, и все же успешно с этим страхом справилась.
Моя паника вполне понятна, если принять во внимание то, в каких условиях я росла. Отец сбежал, примерно когда я начала говорить – даже не представляю причин его ухода, – и с тех пор я его не видела. А мать всегда меня недолюбливала. Серьезно, так и было. Она дождалась моего восемнадцатилетия и тоже уехала. Да, она оставила свой адрес и номер телефона, но потратилась на определитель номера, и поэтому нечасто снимала трубку в тех редких случаях, когда я напивалась настолько, что пыталась ей звонить. Она даже не позаботилась ответить на мое сообщение о свадьбе.
Конечно, она придерживается старомодных взглядов: белые не должны создавать семьи с индейцами, они друг другу не подходят. Наверное, узнав о том, что я выхожу замуж за краснокожего, мама убрала мой номер с быстрого набора, если он вообще когда-нибудь там был. Ну и ладно.
