Льюис Тед - Убрать Картера
Мы подъехали к «Георгу». На вывеске значилось «Отель «Георг», но на самом деле это была просто большая ночлежка, где предоставляли койку на ночь и кормили завтраком. Снаружи здание покрывал слой защитной краски «Сноусемед», все деревянные детали были выкрашены в синий цвет, на окнах стояли кованые решетки, но я знал, что внутри – сплошное убожество. Я начал шататься по пивным с пятнадцати, и «Георг» был единственным заведением, куда я не решался зайти. Он выглядел чрезвычайно респектабельно. Позже я понял, что внутри дело обстоит иначе. Я и потом не ходил в него, только уже по другим причинам. Сейчас же он подходил мне как нельзя лучше.
Водитель обошел машину и открыл мою дверцу. Я выбрался на тротуар. Водитель достал мою сумку с заднего сиденья.
– Сколько? – спросил я.
– Пять шиллингов, – ответил он.
– Держите. – Я дал ему семь шиллингов и пять пенсов.
– Спасибо, – поблагодарил водитель. – Всего хорошего.
Он собрался было отнести мою сумку в гостиницу.
– Не надо, – остановил я, – я сам.
Он отдал мне сумку, и я пошел к двери.
– Сэр, – окликнул он меня, – сэр, если в течение ближайших нескольких дней вам что-нибудь понадобится, к примеру съездить куда-то, позвоните нам. Ладно?
Я повернулся и посмотрел на него. В синем свете неоновой вывески и в мертвенном свете уличных фонарей он походил на человека, страдающего удушьем. Казалось, ему срочно нужна кислородная подушка. В его глазах отражалось искреннее желание услужить. Капли дождя на лбу напоминали испарину. Я продолжал смотреть на него. Подобострастие исчезло из его взгляда.
– Я же сказал: я сам, – бросил я.
Осмысливая мои слова, он взглянул сначала на сумку, потом на меня, попытался нахмуриться, но из-за страха на его лице появилось не сердитое, а обиженное выражение.
– Я просто хотел помочь, – проговорил он. Я улыбнулся.
– Спокойной ночи, – сказал я и, подойдя к двери с надписью «Салун», открыл ее. Я не слышал, чтобы водитель такси хлопнул дверцей.
«Дилетанты, – подумал я. – Мерзкие, вонючие дилетанты». Я закрыл за собой дверь.
Надо отдать должное хозяину: он действительно пытался сделать свое заведение привлекательным для сорокалетних супружеских пар, желающих приятно провести субботний вечер.
Комнату украшали тисненые обои в полоску, дешевка, которая пыталась сойти за бархат. Были и фотообои с видом Капри во всю стену. Пристенные диваны, обтянутые искусственной кожей, казались совсем новыми, как будто им всего год-другой. Столы и барная стойка были сделаны из жаростойкого пластика. Несколько бессмысленных пластмассовых перегородок, имитировавших ковку, разделяли помещение. И самое главное: на хозяине была чистая рубашка.
Двое подростков топтались у игорного автомата. За одним из столиков сидел старик с полупинтой горького пива и проспектом тюнинговой компании «Рейсинг Грин». Напротив него старая шлюха в брючном костюме пила «Гиннес», оставляя следы губной помады на стакане. Того, кого я искал, среди посетителей не было.
Часы показывали четверть восьмого.
Я подошел к бару. Хозяин задумчиво смотрел в кассовый ящик. Бармен стоял, привалившись к зеркальной стене и сложив руки на груди. Его волосы были уложены в ирландском стиле, как у Тони Кертиса. В конце стойки сидел мужчина лет тридцати в кардигане от «Маркс и Спенсер» и серовато-зеленой рубашке с расстегнутым воротом. Мужчина смотрел на свое отражение в зеркале.
Я поставил на пол сумку и устремил взгляд на бармена. Тот даже не шевельнулся.
– Пинту темного, – сказал я.
Бармен лениво потянулся за кружкой, неторопливо подошел к кранам и начал наливать пиво.
– В стакане, пожалуйста, – сказал я.
Бармен посмотрел на меня, а мужчина за стойкой – на бармена.
– Почему, черт побери, вы не предупредили? – процедил тот, медленно поднимая пивной кран.
– Хотел, но вы так резво бросились обслуживать меня.
Мужчина за стойкой закинул голову и громко рассмеялся.
Бармен посмотрел на мужчину, потом на меня. Это движение заняло у него полминуты. Еще полминуты ему потребовалось на то, чтобы понять, что меня не следует обзывать «остряком хреновым». В конечном итоге он нашел стакан, вылил в него пиво из кружки и долил еще немного из крана. Спустя еще одну минуту увлекательного ожидания пиво стояло передо мной.
– Сколько? – спросил я.
– Шиллинг десять, – ответил бармен.
Я дал ему ровно один шиллинг и десять пенсов, взял стакан и сел на один из пристенных диванов, подальше от всех. Сделав большой глоток, я приготовился ждать. Она могла прийти в любую минуту.
Через четверть часа я подошел к стойке, и резвому бармену пришлось наливать мне еще одну порцию пива. Когда я вернулся к своему месту, где-то наверху зазвонил телефон. Хозяин оторвался от того, что было или чего не было в его кассовом ящике, обошел стойку и поднялся по лестнице. Вскоре он снова появился в зале.
– Здесь есть некий мистер Картер? – спросил он, глядя на меня с тем же выражением на лице, что появляется у всех содержателей пабов, когда им приходится подзывать к телефону кого-то из посетителей.
Я встал.
– Это я, – сказал я.
Не посчитав нужным вдаваться в подробности, я пошел к лестнице. Двигаясь на звуки сериала «Улица Коронации», я добрался до лестничной площадки с таксофоном и взял болтавшуюся на проводе трубку.
– Алло? – сказал я.
– Джек Картер? – осведомилась она.
– Тебе следовало быть здесь четверть часа назад.
– Знаю. Я не смогла.
– Почему?
– Из-за мужа. Он поменялся сменами. С десяти на два. – Я промолчал. – Я обо всем договорилась.
– На какое время?
– На полдесятого.
– Ты достала цветы?
– Да.
Я вытащил сигарету.
– Дорин дома?
– Нет. Она у подруги.
– А с ним кто?
– Не знаю.
– Но он же не один?
– Не знаю.
– Тогда пойди и выясни.
– Не могу.
– Почему?
– Потому же, почему не смогла прийти к тебе.
Молчание.
– Послушай, – сказал я, – когда я смогу увидеть тебя?
– Не сможешь.
– А завтра ты будешь там?
– Нет.
– Послушай…
– Дверь на щеколде, – сказала она. – Он в гостиной.
Она отсоединилась. Несколько секунд я смотрел на молчавшую трубку, потом повесил ее на рычаг, спустился вниз и стоя допил пиво. После этого я взял свою сумку и вышел под дождь.
* * *Я повернул налево и пошел по темной улице, вдоль которой стояли стандартные домики с крохотными садиками. Над дождем и темнотой скользили тучи, подсвеченные заревом от сталелитейных заводов. Я снова повернул налево на точно такую же улицу. Единственное отличие заключалось в том, что эта заканчивалась дорогой, которая вела из города. Она вилась между заводами и уходила в холмы. В конце улицы я перешел на противоположную сторону, туда, где находился «Гараж и аренда машин Паркера».
Я постучал в стеклянную дверь конторы. Ответа не последовало. Я постучал сильнее. Внутренняя дверь позади картотечного шкафа открылась, и в контору вошел мужчина в рабочем халате и шерстяной шапке с помпоном.
Открыв дверь, он посмотрел на меня, ожидая, когда я объясню, что мне нужно.
– Я хотел бы арендовать машину, – сказал я.
– Надолго? – спросил он.
– На несколько дней, – ответил я. – Я надолго не задержусь.
* * *Я проехал через город по боковым улицам, параллельным Хай-стрит, и наконец добрался до Холден-стрит, улицы, где, насколько я знал, каждый дом – пансион с ночлегом и завтраком. После похорон Фрэнка я начну действовать, и мне надо где-то жить. Дома нельзя, там Дорин. Не хочу втягивать ее.
Я нашел пансион с гаражом и, припарковав машину перед зданием, прошел по дорожке и постучал в дверь. Дом отличали треугольные окна и крохотная терраса. Верхняя половина входной двери была сделана из матового стекла с бордюром из разноцветных стеклянных квадратиков. Наличники но обе стороны двери представляли собой такие же бордюры, только поуже. Через стекло я увидел приближающуюся тень, и дверь открылась.
Она была ничего. Около сорока, вернее, чуть за сорок, с химической завивкой, чуть тяжеловатым, умело напудренным лицом и большой грудью. Блузка апаш была заправлена в обтягивающую юбку. Строга к «не тем» клиентам, а вот какова она по отношению к «тем»?
У нее был такой вид, будто ей приятно видеть меня.
– Неужели мне повезло? – сказал я.
– С чем? – поинтересовалась она.
– С гостиницей. У вас есть свободные номера?
– Есть.
– Отлично, – сказал я.
Она отошла в сторону, приглашая меня войти. Я колебался.
– Послушайте, – проговорил я, – дело в том, что прямо сейчас, вернее, на эту ночь номер мне не нужен, он понадобится на завтра и на субботу, возможно, и на воскресенье.
Она переступила с ноги на ногу.
– Вот как? – сказала она.
– Да, вот так. Сегодня я переночую у друзей, а завтра – вы же понимаете – это будет неудобно.