Сергей Асанов - Ведьма
– Как, простите?!
– Ми-ха-ил По-реч-ни-ков! Не родственник и даже не однофамилец. Духов в сортире не мочил, агентом национальной безопасности не служил, в других реалити-шоу не участвовал. Я не нарочно, просто совпало… Еще есть вопросы на эту тему?
– Нет, спасибо… Можно продолжать.
– Хорошо, извините… Кхм, в общем, Михаил Поречников, двадцать пять лет. Преподаю историю в педагогическом университете. Не женат, детей не имею, спортом не увлекаюсь.
– Все понятно. Итак, Михаил, что вы…
– Все.
– Что, простите?
– Я умею все.
– В смысле?
– В прямом смысле. Читайте по губам: я-умею-все.
– Ну… давайте тогда от слов перейдем к делу. Попробуем что-нибудь показать?
– Ну давайте. Что вы хотите?
Они сидели в очень маленькой комнате без окон, обтянутой черной материей. Из мебели – стол с двумя стульями, из освещения – мощная лампа над столом и два прожектора под самым потолком. По одну сторону стола – молодая девушка, ассистент режиссера, за ее спиной – телекамера. По другую – претендент.
Это кастинг реалити-шоу «Ясновидящий».
Девушка положила на стол три конверта из плотной бумаги. В одном из них по условиям конкурса пряталась фотография известной артистки эстрады. Михаил размышлял не больше десяти секунд. Он указал на конверт, в котором действительно лежала фотография. В качестве «известной звезды эстрады» фигурировала какая-то девочка не то с «Фабрики звезд», не то из «Минуты славы».
– Кто это? – спросил Миша.
– Вы не знаете?
– Нет.
– Ничего страшного. Идем дальше?
Девушка-экзаменатор выложила на стол брелок с двумя ключиками – от машины и, очевидно, от гаража.
– Вы можете сказать, кому принадлежат эти ключи? Что это за человек? Каковы его привычки, склонности?
Михаил уставился на ключи, склонив голову вбок, как собака. Затем приложил пальцы к левому виску, начал плавные круговые движения. Задание было чуть-чуть посложнее, чем с фотографией, но он и не таких быков в банку загонял. После жуткой истории с видеокамерой журналиста Виктора Вавилова[1] ему вообще казалось, что в карьере экстрасенса он уже миновал стадию цирковой обезьянки, но девчонка, что сидела сейчас перед ним, упорно навязывала ему эту роль. Впрочем, ей простительно: за минувшие полгода она пропустила через себя пару тысяч «обезьянок». Впору сойти с ума.
– Итак, Михаил?
– Ну, что я могу сказать, – начал тот неуверенно, как будто процесс «сканирования» все еще продолжался. На самом деле он уже получил всю необходимую информацию и размышлял теперь совсем о другом: стоит ли озвучивать все, что он увидел?
– Все, что можете, – великодушно подбодрила девушка.
– Уверены, что хотите это слышать?
– Почему бы и нет? Это вы пробуетесь на шоу, а не я.
– Ну, как хотите. – Миша взял ключи в правую руку. – Это женщина. Хозяйка ключей живет одна. И спит одна, к ее великому сожалению. Лет ей примерно двадцать пять, может, чуть больше, но в любом случае до тридцати. Машина новая, приобретена в кредит, выплачивать который с каждым месяцем все сложнее. Характер сложностей точно не вижу, но это не из-за зарплаты. Заработная плата у девушки как раз таки сохраняется на прежнем уровне и даже немного подросла за последние… последние пять-шесть месяцев, так скажем. Видимо, проблема в том, что появились неожиданные траты, которые хозяйку ключей очень расстраивают. Деньги уходят не туда, куда ей хотелось бы их направить… Мне продолжать?
– Кхм… попробуйте. – Девушка отодвинулась от стола и спряталась в тень. Михаил теперь не мог видеть выражение ее лица.
– Я не буду пробовать, я буду рассказывать, а вы меня остановите, когда сочтете нужным. Итак, как я уже говорил, девушка живет одна. Она была замужем. Муж… – Миша сделал паузу, чтобы изобразить хоть какое-то усилие и не вызвать подозрений в шарлатанстве. – Так, мужа нет в живых, но не могу сказать, что он умер, со стоя в браке. Они развелись из-за его проблем с алкоголем, а чуть позже он скончался… или погиб. В любом случае причина смерти заключается в его пагубном пристрастии. В конце концов, он мог просто замерзнуть где-нибудь после посещения ресторана, не суть важно… Так, идем далее… У девушки очень большие амбиции, но для их реализации чего-то постоянно не хватает. Скорее всего дело в ее нерешительности и в неверии в собственные силы. Зарплату ей, конечно, поднимают, но, как говорится, на одну зарплату не проживешь, нужно еще получать моральное удовлетворение. А вот с удовлетворением у хозяйки ключей как раз не очень-то получается… Но могу точно сказать, что рано или поздно все наладится.
– Вы думаете?
– Да. И это я говорю не как ясновидящий. Нужно уметь ждать… И еще ей не стоит обвинять в своих неудачах окружающих – ни коллег, ни родных, ни друзей с подругами. Во-первых, это неразумно, а во-вторых, отнимает много сил и отвлекает от сути. Словом, все очень сложно с этой девушкой… женщиной, я бы сказал. Достаточно?
– Вы не сказали главного, – произнесла экзаменаторша. Она по-прежнему пряталась в тени.
– Разве? Что же это?
– Марка машины.
Михаил улыбнулся. Он убедился в правильности своих выводов и понял, что перед ним сидел человек, привыкший обижаться на зеркало.
– С машиной все просто, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Это что-то вроде «матиза», но не так банально. Думаю, «витз» или «спарк»… мм… нежно-голубого цвета. Еще есть вопросы?
– Нет, спасибо. Вам позвонят.
– Не стоит благодарностей. Всего доброго.
– До свидания.
Когда Михаил вышел из комнаты, задернув за собой портьеру, девушка шустро смела ключи со стола.
– Эй, вы! – крикнула она в сторону. – Все, что он сказал, вранье! Понятно вам? Все, кроме марки машины!
– Да мы уже поняли! – рассмеялся кто-то у нее за спиной.
Михаил вышел из здания телекомпании «Неон-ТВ» разочарованным. Возможно, он погорячился, принимая решение участвовать в шоу. Скорее всего дело ограничится бегом по манежу и серьезной работы ему здесь не видать. Ну, может, поймает пару насильников… А дальше что?
Он был уверен на сто процентов, что ему позвонят, и он уже решил, что отклонит предложение.
Муж двадцативосьмилетней Ирины Королевой действительно отдал богу душу, и все было почти так, как и рассказал этот чертов экстрасенс-даже-не-однофамилец! Он закладывал за воротник регулярно, едва появлялись лишние деньги, а лишними он считал все, что удавалось утаить от домашней жандармерии. Кто-то тратит такие деньги на голубей, кто-то на женщин, а этот почти бесполезный для общества субъект предпочитал уничтожать свою печень. В чем и преуспел. В конце концов она подала на развод, а он не стал возражать. После того как неудавшийся свободный художник, самым высоким достижением которого было оформление рекламы городской сети супермаркетов, наконец покинул ее квартиру, доставшуюся в наследство от бабушки, она его больше и не видела. Спустя два года она узнала, что он уснул пьяный с сигаретой в зубах и спалил свой садовый домик вместе с собой и собутыльником. На пожарище обнаружили лишь его неведомо как уцелевшие ботинки сорок второго размера и граненый стакан. Ни надгробной плиты, ни эпитафии, ни булочек с блинчиками на поминках – суровый финал забытого обществом российского алкоголика.
Она немного поплакала, как и подобает типичной русской женщине, готовой жалеть всякую зверушку, а потом подумала, что совесть ее все-таки чиста, ибо она сделала все, что могла. Надо было продолжать жить, и жить по возможности хорошо и даже припеваючи. Ведь она молода и симпатична!
В телекомпании заметили ее рвение, подкинули новую работу – она стала ассистентом режиссера на проекте «Ясновидящий». Вот уже третий сезон она работала с участниками реалити-шоу: выслушивала ругань вечно недовольных продюсеров, в частности этой суки-нимфоманки Маришки Садовской, гоняла гримеров, костюмеров, осветителей… попивала коньячок с режиссером после тяжелого дня. Купила машину – это действительно был голубой «спарк», – обставила квартиру, стала приглядываться к неженатым мужчинам. Словом, жизнь как-то стала налаживаться, и Ирина уже подзабыла, с чего все начиналось (а начиналось все, увы, с дешевых колготок, хот-догов и зубрежки в самой маленькой комнате бабушкиной квартиры – точнее, в кладовке, замаскированной под комнату).
И вот вдруг какая-то чушь…
Но об этом не хочется думать. Да и некогда – надо работать.
Ирина перекурила, выпила кофе, потрепалась с операторами. Потом вернулась в маленькую черную комнату.
– Сколько у нас еще народу? – спросила она в темноту.
– Человек тридцать, – донеслось сверху.
– Господи, дай мне сил…
– Не дам.
– Да пошел ты…
Прошел час. Пошел второй. Лица, руки, голоса, уверения, требования, мольбы, обещания… и даже угрозы. Ирина думала, что этот сезон будет у нее последним, потому что она больше не выдержит. Каждый из претендентов на место в шоу пытался что-то с ней проделать – снять головную боль или венец безбрачия, заговорить от несчастий, наколдовать на богатую жизнь – и каждый уверял, что ему мешают предыдущие посетители черной комнаты. Они, дескать, оставили здесь много своих следов, стерли всю информацию, поэтому ничего нельзя сделать. Только трое из двадцати с лишним человек сумели найти фотографию в одном из трех конвертов, и только пятеро сумели рассказать хоть часть правды о владельцах предложенных предметов (свой собственный брелок с ключами Ирина на стол больше не выкладывала).
