Элмор Леонард - Соучастники
— Ну да, — сказала Келли. — У тебя есть свитера с зашитыми в них маленькими мегафончиками?
— Обычно я раздеваюсь до пояса. Выступаю топлес.
— Нет уж, это не для меня. Предложи кому-либо еще.
— Одна моя знакомая любит такие штуки, но она на неделю уехала из города. Я надеюсь, — продолжила Хлоя, — Тони скоро надоедят чирлидеры, или однажды он перевозбудится, его моторчик, наконец, забарахлит, и он уйдет в иной мир с улыбкой во весь рот.
— А я думала, он тебе нравится.
— Нет, я вовсе не жду его смерти. Просто не могу себя побороть, и у меня смешанные чувства.
— Он тебе что-нибудь завещал? — предположила Келли.
— Нет. Это исключено, даже будь я монахиней. Тони — вдовец, у него три замужние дочери, внуки и сын — настоящий придурок. Я его до смерти боюсь. Но ты права: Тони хотел упомянуть обо мне в своем завещании, а я сказала: «Когда тебя не станет, твой сын затаскает меня по судам». А про себя я тогда еще подумала: «Или пристукнет при первой возможности». Тони-младший — глава юридической фирмы отца, там одни криминальные дела и возмещение морального ущерба.
— Но он тебе все равно что-то оставит, — уверенно заявила Келли. — Вот почему ты от него и не уходишь.
Хлоя сделала затяжку, выпустила кольца дыма и ответила:
— Он не говорит мне, что именно оставит, но по-моему, он открыл на мое имя страховой полис — такой же, какой долгое время был у него, а недавно он перезаключил договор страхования в мою пользу, то есть сделал бенефициаром. Если бы он выписал страховку на свое имя, ему, принимая во внимание его возраст, могли бы отказать.
— И ты думаешь, там уйма денег?
— Вполне возможно. Он сказал, что нашел хорошего консультанта по финансовым вопросам и я буду обеспечена на всю жизнь. По-моему, речь идет примерно о пяти миллионах, если этого хватит для достойной отставки.
— Так у него есть полис?
— Он не хочет, чтобы о нем пронюхал Тони-младший. Возможно, вначале договор был заключен в пользу сына, если речь действительно идет о страховке. Но что еще это может быть?
— А где находится полис?
— В депозитной ячейке банка.
— У тебя есть ключ?
— Ячейка на имя Монтеса Тейлора.
— А, того типа, — откликнулась Келли, — который похож на сутенера в деловом костюме. Ты ему доверяешь?
— В ячейке лежат мои бумаги, а не его. Тони умрет, а Монтес проследит, чтобы я их получила. Все, что там есть. Чего рожу корчишь? Тони ему доверяет. Говорит, что Монтес ему как сын, хотя он и цветной. Тони политкорректен, и тут к нему не подкопаешься. А Монтес — клевый парень, ему чуть за тридцать, и он симпатичный. Он повсюду возит Тони; целых десять лет таскает его на все игры с участием Мичиганского университета. Тони обещает оставить Монтесу дом, ведь никто из его детей не желает жить в Детройте. Это особняк в Индиан-Виллидж, за Джефферсоном, неподалеку отсюда.
— А он дорого стоит?
— Точно не знаю. Будь он на Блумфилд-Хиллс, то легко потянул бы на пару миллионов.
— У него есть слуги?
— Приходящие служанки. Я упоминала тебе о его домоправителе Ллойде? Он не такой старый, как Тони, но тоже в годах. А на вид нечто среднее между дядюшкой Беном с упаковки риса и Рыжим из комиксов. Каждый вечер, когда Ллойд желает старику спокойной ночи, Тони окликает его: «Ллойд, уложи-ка ты меня сегодня». Тот возвращается и ведет его в спальню: «Осторожнее, мистер Парадиз».
— Ты тоже называешь его «мистер Парадиз»?
— Только когда хочу подлизаться. А Монтес и Ллойд к нему иначе не обращаются. Старый хрен это любит.
— И он еще может… Ну, ты меня понимаешь, — вести себя как мужчина?
— Иногда, если ему кажется, что он в полном порядке. Вообще-то его конек — полизать у меня между ног. — Хлоя сняла темные очки и с надеждой посмотрела на подругу-модель. — Я рассказывала Тони о тебе. Дала понять, что ты прикольная, с юмором, элегантная, интересная.
— Надежная, преданная…
— Любящая дочь и заботишься о своем отце.
— Знаешь, — отозвалась Келли, — если тебе удастся отложить развлекаловку до завтра и если мне не придется отплясывать топлес…
Они выехали по шоссе 94 и направились в сторону детройтского метро. Перед фарами «джетты» кружился снег. Келли разогналась до шестидесяти миль, беспокоясь, успеет ли она довезти отца в аэропорт, а он наслаждался поездкой и болтал без умолку. В сумке у него булькала четвертинка водки. В дорогу он надел нейлоновую куртку, соломенную шляпу и темные очки. Девять часов вечера, в апреле снег, а парикмахер из Уэст-Палм, пьяница и бабник, хочет выяснить, почему его не познакомили с Хлоей. Келли объяснила, что ее подруга занята.
— Чем?
— Она заботится об одном старике. Ухаживает за ним.
— Старики никогда не платят. Откуда у нее деньги, чтобы снимать с тобой квартиру, даже если у вас все расходы пополам?
Келли надоело изображать примерную дочь, живущую вместе с хорошей подругой.
— Это ее квартира. Она заплатила за нее четыреста тысяч наличными.
— Господи боже, папаша оставил ей такое состояние?
— Нет, сама заработала. Служила в эскорте.
— Что?
— Была девушкой по вызову. Начинала с сорока пяти баксов за час, а потом ее сняли для «Плейбоя», и ставка подскочила до девятисот.
— За один час?!
— Да, и плюс чаевые. Три тысячи за ночь. Но она плюнула на все и ушла развлекать старика.
— Господи боже, — повторил отец Келли, у которого осталось, быть может, десять долларов из шестисот, выданных дочерью. — И ты меня с ней не познакомила?
2
Ричард Харрис позвонил Делсе на дом в шесть утра, когда еще только начало светать. Делса расхаживал по кухне в шерстяном свитере и трусах, ожидая, когда вскипит кофе. В доме было холодно. Харрис сообщил, что пожарным пришлось оградить место преступления от посторонних. Пока там все задымлено, залито водой, стекла выбиты.
— Жертвы есть? — спросил Делса.
— В подвале три мертвых парня, мы видели их через окно. Тебе придется обойти это логово сзади, но ступай осторожней: там полно грязи и собачьего дерьма. Около дома питбуль, и он трясется от страха! Представляешь, питбуль трясется от страха. В гостиной — собачий топчан, телевизор с большим экраном, игровая приставка, книга для раскрасок, цветные мелки и агрегат под названием «Любовные качели», еще в упаковке. Ну ты же знаешь, о чем я говорю?
— Да, я о нем слышал, — ответил Делса.
— Я принесу инструкцию и покажу, как он работает.
— Те трое парней по-прежнему в доме?
— Ага, но они в нем не жили. Домишко старый, на две семьи, в двух кварталах к западу от стадиона «Тигр», сразу за пустым домом. В другой его половине живет Розелла Мэнсон — тридцать четыре года, мулатка, крепкая такая бабенка. Она говорит, что сгоревшую квартиру снимал некий Орландо. Ему лет двадцать пять, худощавый, светлый, мулат; зачесывает волосы назад дорожками. Он проживает со своей девушкой Тенишей.
— Дети у них есть?
— Нет, зато у Розеллы их трое, и все маленькие, самому старшему еще нет семи. Она вызвала пожарную команду примерно в четыре часа утра и вывела детей из дома. А теперь вернулась и собирает вещи, чтобы выехать оттуда.
— Парни в подвале, — переспросил Делса, — кто они такие?
— Сперва я подумал, что они братья. Понимаешь, пожар начался там, внизу, и они сильно обгорели и все в волдырях от ожогов. Ты ведь знаешь, как бывает, когда слезает кожа. Но у них татуировки; по-моему, они мексиканцы, какая-то юго-западная банда. Спросил Розеллу, видела ли она их. Нет, у нее своих дел хватало, но она намекнула мне, что ее сосед Орландо торгует травкой. А значит, можно полагать, у них была разборка.
В трубке послышался треск. Делса на минуту отвлекся и налил себе кофе.
— Их застрелили?
— Раздели и размозжили затылки выстрелами, всем троим. А одного еще и распилили на куски. Пила валяется там же в подвале, обгоревшая, но новенькая, и рядом с ней — коробка. Эксперт говорит, на зубцах следы тканей и крови. Представляешь? Распилили человека на пять частей, я так думаю. Но почему убийцы не закончили работу и не расчленили двоих остальных?
— А по-твоему, почему? — спросил Делса. — Представь, что ты вымазался в крови того парня. По-моему, когда его расчленили, кто-то сказал: ну и черт с ним. Но был ли это Орландо? Вот вопрос. Он торгует травкой или покупает ее по своим каналам? Тут какая-то нестыковка. Он приводит троих парней в подвал — неужели сам, в одиночку? Заставляет их раздеться, стреляет каждому в затылок, а затем поджигает свой дом. Что-то не вяжется.
— Я вижу, куда ты клонишь, — заметил Харрис.
— Ну и соседка, — продолжил Делса. — Розелла Мэнсон. Попроси ее рассказать о той подружке, Тенише. Может быть, они любят вместе пить кофе. Может быть, Тениша брала к себе ее детей поиграть в видеоигры и порисовать. Ты же сказал, что там есть книжка-раскраска. Ричард, добудь нам Тенишу как можно скорее.
